– Ах, вы об этом…

– И, разумеется, козлом отпущения стали именно вы. А СМИ, как известно, только дай порвать. Они вам и торговлю оружием приписали, и сотрудничество с мафией, и даже причастность к мировому терроризму. Если не ошибаюсь, они вас «оружейным бароном» окрестили.

– Было дело.

– Но им и этого показалось мало. Рейтинги, знаете ли. Народу свежая стряпня для мозга, СМИ – прибыль, а вам очередная порция черного пиара, от которой вам уже ни холодно ни жарко, ведь все равно пожизненное светит. А так хоть зомби-зрители порадуются, что оборотня в погонах изловили, да еще и вон какого знатного. Обвинения градом посыпались на вашу голову, причем самой разнообразной масти. От продажи родины и агентурной подработки на ЦРУ до участия в наркотрафике и распространении афганского героина на московских улицах.

– Да уж, прославился на старости лет.

– С такой славой вам бы куда-нибудь за бугор умотать, а не разъезжать по стране, как ни в чем не бывало.

– Организация в вас не ошиблась, молодой человек. Помимо острого ума, вы, похоже, обладаете и феноменальной памятью.

– Может, разочарую, но моя память самая что ни на есть обыкновенная. А порой бывает и ниже среднего. Значительно ниже. Некоторые моменты своей жизни до сих пор вспомнить не могу…

Этот человек вызывал противоречивые чувства. С одной стороны, я испытывал к нему уважение, с другой – меня просто бесила его чрезмерная обходительность и невозмутимость.

– Мой зять тогда еще журналистом был и как раз писал о вашей истории. Все уши прожужжал, что подставили вас, крайним сделали. Вот я и запомнил. Уж поверьте, если бы вы его знали, то тоже запомнили бы. Причем надолго.

– Мы и так о нем знаем все, что нам надо знать. Ваш зять неплохой человек, но сферу деятельности выбрал себе неподходящую.

– Почему это?

– Вы же только что сами говорили о том, какие СМИ лживые и подлые…

– Да, но, как и везде, там тоже есть нормальные люди.

– Нет, только не там. Журналисты освещают и подают события так, как скажет им их хозяин. Или позволит. Чтобы удержаться на своих местах, получать хорошие деньги и становиться знаменитыми, они должны уметь изворачиваться, бессовестно врать и втаптывать в грязь тех, на кого укажет палец хозяина.

– Не соглашусь. Кирилл же не такой, а главным редактором все-таки стал.

– Если порядочного человека ставят на такой пост, значит, он не такой уж и порядочный. Либо же его просто используют для каких-то грязных целей. – Полковник протянул мне правую руку и разжал кулак. На ладони лежали две конфеты. – Карамельку будете?

– Нет. Какие еще грязные цели? О чем вы?

Он отдал конфеты Инге, а та поделилась с водителем.

– Ну, мало ли. Может, из него «сакральную жертву» хотят сделать или…

– Да что вы такое несете?! На его счету десятки громких расследований о нечистых на руку политиках и управленцах различных предприятий, как государственных, так и частных. Знаете, сколько раз ему угрожали?

– Все это лишь подтверждает, что вашего друга нагло используют. Его руками устраняют тех, кого по тем или иным причинам необходимо устранить. Но служит он, по сути, таким же нечистым на руку управленцам, политикам и прочим прихлебателям. Рано или поздно от него избавятся, а вот как и какая из сторон – покажет время. Так что я бы на вашем месте задумался: почему вдруг его поставили на эту должность? А может, и попытался бы открыть ему глаза на происходящее.

– Думаю, вы ошибаетесь.

– Ваше право.

– Лучше расскажите, как вы в ту историю вляпались.

– Не стоит принимать на веру весь тот гипнотический мусор, который вываливают вам с голубых экранов.

– А я и не принимаю. Я же уже сказал, что мы с Кириллом уверены в вашей невиновности. Вас подставили.

Инга захихикала, но ладонь шефа, похлопавшая ее по плечу, приказала снова затихнуть.

– И вы, и ваш уважаемый друг не совсем правы.

– То есть? – подозрительно спросил я. – Оружейный склад – ваших рук дело?

– Естественно. С одним лишь уточнением: объемы экспроприированного арсенала в разы превышали те, которые обнародовали СМИ.

– Что?! И ты так просто об этом говоришь, шкура?! Будто не оружие на военном складе умыкнул, а мешок капусты в колхозе! Экспроприировали они, видите ли! Ишь ты, какое словцо удобное подобрал, прямо не подкопаешься!

Поймав на себе злобный взгляд бестии, я понял, что перестарался. А направленный мне в пах дамский револьверчик только подтвердил домыслы.

Инга скривила рот и сквозь зубы прошипела:

– Еще слово – и я отстрелю твои дегенеративные яйца.

– Свои отстрели, – бросил я, но колени свел, взгромоздив на них кейс.

– Инга! Спрячь эту зубочистку и успокойся, наконец! Я пока еще в состоянии сам за себя постоять!

– Да как он смеет… – промямлила она.

– Парень многого не знает, и такая реакция говорит только о его порядочности. Вот если бы он отреагировал спокойно, то тогда бы и следовало бить тревогу. – Угомонив ее, Полковник переключился на меня: – Постарайтесь понять невежество моей подопечной. То, в каких условиях мы работаем, неслабо расшатывает нервы.

– Ладно, я тоже слегка погорячился. Но объясните, зачем вы это сделали?

– Надеюсь, вы поймете меня правильно, молодой человек. У вас еще вся жизнь впереди, а моя уже на закате. Тридцать пять лет я отдал армии. Побывал во многих адских местечках, о большинстве из которых вы даже не слышали. Семьи у меня так и не сложилось. Жены нет, детей нет. Но если обратить время вспять, я все равно ничего бы не поменял. Догадываетесь почему? – Позволив мне лишь рот открыть, он продолжил: – Конечно, догадываетесь. Армия – мое призвание. Моя страсть. И моя жизнь. Я патриот до мозга костей и в любой момент готов умереть за свою страну. А теперь подумайте и ответьте мне: разве может такой человек, как я, предать свою родину? Обогатиться за счет нее?

– Маловероятно. Нет.

– То-то и оно, что только ради нашей страны мне и пришлось посягнуть на государственное имущество. Не с лопатами же и вилами бойцам молотовским на врага кидаться? Их нужно было снарядить достойно, вот я и вызвался.

– Какого такого врага? Каких таких бойцов? Вы что, гражданскую войну развязать собираетесь?

– Если потребуется.

– Вы, наверное, шутите?

– Ах да… вы же еще не в курсе, в какой мрак погрузился наш мир.

– И в какой же? – через силу ухмыльнулся я.

– Если наш предводитель посчитает нужным, то обязательно вас в это посвятит. Я же таковыми полномочиями не располагаю, посему не обессудьте – ничего говорить не стану. Всему свое время, молодой человек. Всему свое время.