В этот момент мои размышления были прерваны появлением капитана Кирьянова.

– Ну что ж, вижу, неплохо получилось, – произнес он и подошел ко мне.

– Знаешь, Киря, у меня такое ощущение, что я уже видела эту фотографию раньше, – задумчиво произнесла я.

Он взял из моих рук составленный портрет и внимательно осмотрел его.

– И я, кажется, знаю где.

– Знаешь где? – удивилась я. – И где же?

– Пойдем со мной, посмотрим в картотеке.

Пока мы шли по коридору, Кирьянов попытался мне объяснить:

– Не могу сказать с полной уверенностью, но, кажется, мне тоже знакомо лицо этого человека.

Видимо, я выглядела озадаченно, поэтому Киря, улыбнувшись, продолжил:

– Татьяна, сделай лицо попроще. Около двух недель назад его показывали по телевизору, тогда ты, наверно, его и видела. Этот человек числится без вести пропавшим на основании заявления родственников. Но вполне может быть, конечно, что это просто похожий человек.

Минут через двадцать передо мной на столе лежал еще один портрет, который был бы точной копией фоторобота, если бы не одно «но». Странно – черты лица, форма головы и в профиль, и в фас – все как будто было абсолютно одинаковым. Но вместе с тем я почему-то не могла соединить в своем сознании эти два образа воедино. Спустя минуту ощущение прошло, и я с большим удовлетворением отметила, что фоторобот, составленный по моему описанию, даже более точно отображал внешность увиденного мною в подъезде дома Гордеева мужчины, если, конечно, такое вообще возможно. Я поделилась своими выводами с Кирьяновым.

– Конечно, возможно, чему здесь удивляться – ведь фотография не совсем свежая, она была сделана года четыре назад, а фоторобот составлен по более позднему описанию. Татьян, так это он, тот самый?

Я утвердительно кивнула.

– Тот самый! – И я прочитала вслух: – Балахтин Иван Александрович, тридцати семи лет.

– Ну да, – кивнул Киря, – теперь я точно вспомнил. Он пропал около месяца назад, а заявление поступило только в позапрошлый понедельник.

– Странно, почему же его раньше не искали? – немного удивилась я.

– Они с женой в очередной раз поругались, и он в очередной раз ушел типа навсегда. Вообще, насколько я понял, семейка еще та. Оба, и муж, и жена, большие любители выпить. По ее словам, она его искать и не собиралась – говорит, что такие отлучки с ним часто происходили. Говорил, что уходит навсегда, а сам потом возвращался. Бывало, по целому месяцу пропадал со своими дружками и зависал неизвестно где. Кроме всего прочего, она подозревает, что муж ее уже давно живет на две семьи. Просто так получилось, что в момент отсутствия Балахтина к ним приехал из другого города его старший брат, он-то и забил тревогу. Ну и жена с ним за компанию начала беспокоиться.

Я задумчиво листала карточку учета. Здесь было зафиксировано время исчезновения Балахтина, а в качестве обстоятельств была указана «семейная ссора», описана его внешность, одежда и обувь. Описание внешности оказалось идентично тому, что некоторое время назад было составлено по моим словам. А в графе «Особые приметы» фигурировала родинка возле мочки левого уха, а также шрам от аппендицита в нижней правой части живота.

«Черная куртка из болоньи, темно-синие джинсы, бежевый свитер, кроссовки китайского производства, кепка из кожзаменителя…» – прочитала я.

– Знаешь, в тот момент, когда я видела Балахтина, он был одет совершенно по-другому, – заметила я.

Кирьянов пожал плечами.

– Ничего удивительного, не может же человек целый месяц ходить в одной и той же одежде. Что ж, Татьяна Александровна, спасибо вам большое за оказанную помощь. Кажется, теперь Балахтина придется перевести из категории простых без вести пропавших людей в категорию лиц, разыскиваемых по поводу подозрения в причастности…

– Кстати, Киря, ты не можешь мне ничего сказать насчет состояния Гордеева? – вдруг перебила я Володьку своим вопросом.

– Тяжелое, – ответил Кирьянов. – Ему сделали операцию, пришлось удалить правое легкое. Пока он без сознания и находится в реанимации. Там были какие-то осложнения, поэтому пока вопрос о том, будет ли он жить, остается открытым. Кстати, Татьян, ты уж меня извини, но тебе не кажется, что ты, вернее твое присутствие, приносит этому человеку одни несчастья? Насколько мне известно, вначале, после вашего посещения ресторана, он попал в аварию, а теперь вот прямое покушение на его жизнь. И всегда ты оказываешься рядом… Хотя я, Татьян, этому уже не удивляюсь. Ты всегда умудряешься куда-нибудь вляпаться.

– Ты еще скажи, что подозреваешь меня в том, что это я специально так пытаюсь извести Гордеева, – в тон ему ответила я.

Володька усмехнулся:

– Конечно, не подозреваю.

– Киря, это просто совпадение. Возможно, этому человеку, наоборот, везет, что я в такие моменты оказываюсь рядом. Что в первый, что во второй раз, не окажись меня рядом, неизвестно, выжил бы он. К тому же первый раз не было покушения, там имело место дорожно-транспортное происшествие. Меня тогда, кстати, тоже допрашивали и брали показания.

– Татьян, я все понимаю. Помнится, я сам тебе подкинул в качестве клиента этого Гордеева. Но думал, ты уже давно все с ним решила. А тут вот оно как оказалось.

– Кстати, а откуда ты его знаешь? Почему посоветовал обратиться именно ко мне?

– Да не знаю я его лично. Там… В общем, у него есть младший брат, вроде в ОМОНе служит. У него имеются знакомые в моем отделе. А они уже обратились ко мне, мол, человеку нужен частный детектив, не поможешь ли. Вот я сразу и подумал о тебе. Хотя в нашем отделе многие знают, что я общаюсь с тобой.

– Понятно.

– Татьян, а теперь так получилось, что я сам веду это дело. Покушение на Станислава Гордеева висит на мне. Поэтому мне нужна от тебя информация. Мы ж всегда помогаем друг другу. Поэтому мне нужно, чтобы все сведения были у меня на руках. Считаю необходимым знать все факты, которые так или иначе могут быть связаны с тем, что произошло вчера.

Я задумалась, не спеша что-либо говорить Кирьянову. Да, мы были хорошими друзьями, наши дела часто пересекались, мы всегда помогали друг другу, делились полученными сведениями и информацией. Но стоит ли мне рассказывать Володьке о том, с какой просьбой обратился ко мне Гордеев и что нам в процессе расследования пришлось предпринять. И какую роль во всем этом опасном спектакле играла я.

– Татьяна, я понимаю, тайна следствия у тебя идет на первом месте. Но все же… – Володька выразительно посмотрел на меня. – Татьян, давай поговорим об этом неофициально, как мы это часто и делаем.

Наша беседа затянулась почти на два часа, и домой я вернулась уже ближе к вечеру и совершенно разбитая.

Растянувшись на диване, снова принялась раздумывать. Собственно, тот факт, что я возьмусь за расследование покушения на жизнь Станислава, был для меня окончательным. Об этом я знала уже в тот момент, когда обнаружила его распростертым посреди коридора в собственной квартире – только бы он остался жив!