Станислав шагнул в сторону.

– Отойди, я все равно выстрелю, – глухо проговорил он. – Не станешь же ты прикрывать этого ублюдка собственной грудью. Он убил Светлану, ты это понимаешь! Он убил Светлану! Мою Светлану! На кой черт мне нужен был весь этот спектакль, если ты не даешь мне убить его собственными руками?! Отойди, я тебе говорю! Отойди, Вадим, или я в тебя выстрелю!

Один из парней попытался было накинуться на Станислава, но тот сразу же направил на него пистолет.

– Не подходи!

– Стас, пойми, если бы это была официальная операция по захвату, тогда другое дело. Но ведь в отделе никто ни сном ни духом не знает о том, чем мы сейчас здесь занимаемся! Разрешения на ношение оружия, кроме меня, ни у кого нет. Пойми ты наконец, что это будет рассматриваться как убийство!

– А мне плевать, как это будет рассматриваться.

– Стас.

Я сказала это тихо, но он услышал. Секунды две он не двигался, а потом обернулся. Я смотрела ему прямо в глаза – смотрела совершенно спокойно и уверенно, без эмоций. Теперь я, кажется, начинала понимать, в чем дело, почему с самого начала мне казалось, что что-то в этом деле не так. Оказывается, на самом деле никакой операции по захвату не было. Все это было организовано Станиславом неофициально, с одной лишь целью – осуществить свою навязчивую идею пристрелить собственными руками человека, который лишил жизни его девушку.

А меня он использовал лишь в качестве живой мишени.

А использовав, забыл о моем существовании. Даже не поинтересовался, осталась ли я жива после этого выстрела, который, к слову, оказался метким на все сто процентов.

– Отдай пистолет, – спокойно проговорила я. – Ты обещал мне, что не станешь ничего предпринимать.

– Татьяна… Тебе не стоит вмешиваться.

– Об этом надо было думать раньше. Ты сам меня втянул в это дело. Отдай пистолет, брось его на землю.

Он тоже смотрел на меня пристально, глаза его горели. Видно было, что ему непросто сделать то, о чем я просила. Однако его рука начала медленно опускаться, и наконец я увидела, как он разжал пальцы. Пистолет упал на землю, а в следующее мгновение оказался в руках у брата Станислава. А сам Гордеев, все так же глядя мне в глаза, опустился прямо на землю.

– Прости, – тихо произнес он.

– Мне не за что тебя прощать.

– Разве?

Несмотря на то что вокруг нас были люди, я понимала, что он, как и я, их присутствия абсолютно не замечает. Мы были как будто одни – а все то, что произошло несколько минут назад, казалось далеким воспоминанием.

– Я всего лишь выполняла заказ клиента, который, между прочим, оплачивался. Так что тебе не за что просить прощения.

Он молчал. Молчала и я, отведя глаза в сторону. Я посмотрела на человека, который некоторое время назад собирался лишить меня жизни – это был молодой мужчина лет тридцати – тридцати трех, в короткой кожаной куртке и темно-синих джинсах. Обыкновенный, таких сотни. Теперь его ждет суд, тюрьма, из которой он освободится не скоро. Вполне возможно, что своим поступком я сумела спасти не только свою жизнь, но и многие другие жизни, которые ему удалось бы оборвать метким выстрелом из пистолета, останься он на свободе. Теперь же его «карьера» закончится, и вместе с ним, скорее всего, лишится свободы и его хозяин, который заказывал ему убийства. Если, конечно, показания этого парня и материал, записанный на диск, окажутся достаточным для этого основанием. Но все это меня сейчас мало беспокоило.

Киллера погрузили в подъехавшую машину.

– Стас, ты останешься? – спросил один из ребят.

Он только кивнул, продолжая смотреть на меня. Когда шум отъезжавший машины затих, я наконец пришла в себя. И, медленно повернувшись, зашагала по направлению к подъезду. Я знала, что он окликнет меня, и он сделал это:

– Татьяна! Постой…

* * *

Почти час я лежала без движения в ванне и не думала ни о чем. Почему-то я вспомнила, как сдавала вступительные экзамены в институт, а потом первую сессию, где умудрилась воспользоваться шпаргалкой на экзамене у преподавателя, который считался самым пристрастным и строгим. Потом в голову полезла всякая чепуха типа того, что предстоящее лето синоптики обещали очень жарким и мне надо бы обзавестись новым кондиционером, ибо мой уже устарел и его надо чистить. Кстати, ремонт в квартире тоже не мешало бы сделать. Фантастическая спальня…

Закутавшись в большое махровое полотенце, я прошла в комнату. Станислав сидел в кресле – кажется, его поза абсолютно не изменилась с тех пор, как я его здесь оставила. Руки сложены на груди, голова низко опущена. В пепельнице – гора окурков, такое ощущение, что он курил, прикуривая одну сигарету от другой.

Я села напротив.

– Татьяна, прости, – снова повторил он. Однако я уже полностью пришла в себя и воспринимала все происходящее спокойно.

– Да за что ты все время просишь прощения?

– Я даже не подошел к тебе, после того как ты упала. – Он мельком глянул на меня и тут же отвел взгляд в сторону.

– Подумаешь, упала. – Я саркастично усмехнулась. – С кем не бывает. Упала, полежала, встала и пошла. Стас, я же была в бронежилете, и ты знал наверняка, что убийца не мог меня даже ранить.

– Да не мог я ничего знать наверняка! Просто когда я увидел этого человека собственными глазами, у меня в голове помутилось, я обо всем на свете забыл, было только одно желание – прямо сейчас пустить ему пулю в лоб. – Он обхватил голову руками.

– Ты прекрасно знал обо всем заранее, – холодно произнесла я.

– О чем? – Он оторвал лицо от ладоней и взглянул на меня.

– О том, что собираешься пустить ему пулю в лоб. Разве не так?

– Может быть…

– Не может быть, а точно. А весь этот спектакль с группой бойцов-омоновцев ты разыграл только для того, чтобы я решилась на осуществление операции. Чтобы мне не было так страшно. Но я не из пугливых, мог бы и сразу сказать, что ни один из этих «бойцов» в спецподразделении не служит…

– Это не совсем так. Понимаешь… Вадим, мой брат, не мог добиться от руководства официального разрешения на осуществление операции. Ведь наш план был весьма приблизительным, ты и сама понимаешь, что убийство могло быть запланировано, например, на другой день – может быть, на завтра или на послезавтра, да и место убийства, честно говоря… В общем, Вадим не мог предоставить никакой конкретной информации. Тем более что метод живой приманки может быть реализован в том случае, если в качестве этой самой приманки выступает лишь один из опытных бойцов, да и то – только после того, как он даст на это официальное согласие. В общем, с точки зрения официального руководства весь наш план – это всего лишь отличный сценарий для утренника в саду. Поэтому об официальном захвате не могло быть и речи, это мне Вадим сразу сказал. Но все трое – парни крепкие, а двое из них и правда служили в спецподразделении, так что в этом отношении твоя безопасность была гарантирована так же, как если бы был произведен официальный захват.