– Знаю. Только не могу понять, связана ли она с тем, что произошло вчера со Стасом, или нет.

– Может быть, что и связана… Хотя все действующие лица этой драмы в основной своей массе отошли в мир иной. Сама Светлана мертва, ее бывший муж скончался приблизительно за месяц до того, как ее убили, заказчик убийства благодаря нашим стараниям находится в камере следственного изолятора, стрелок – там же.

– Хорошо. Тогда давай попробуем отойти от этой версии и подумать о том, у кого еще могли быть причины лишить жизни твоего брата.

– Я уже вторые сутки над этим голову ломаю. И знаешь, просто не могу ничего предположить. У Стаса, насколько я знаю, не было не то что врагов, а даже недоброжелателей.

– Ну а конкуренты? – тут же спросила я. – Конкуренты у него же наверняка были? Ведь за свои дизайнерские проекты Станислав получал очень приличные деньги. Может быть, он перебил у кого-то выгодного клиента или же только собирался это сделать? – предположила я.

– Не знаю. Честно говоря, мы со Стасом редко разговаривали о работе. Слишком разными делами мы занимаемся. Для меня все эти его рисунки и чертежи еще с детства казались непонятными и бессмысленными. По-моему, чем с карандашом в руках целыми часами напролет сидеть, уж лучше в тренажерном зале позаниматься. Поэтому и я, и он откровенно скучаем, когда разговор заходит о работе, и подобных бесед стараемся избегать.

– Вадим, скажи, тебе говорит о чем-нибудь фамилия Балахтин?

Он задумался.

– Да вроде нет, хотя не уверен…

– Подумай хорошенько, вспомни, – настаивала я.

– А кто это?

– Это человек, который стрелял в Стаса.

Услышав это, Вадим чуть не подпрыгнул от удивления.

– Так его что, уже нашли?

– Не нашли, но опознали. Сегодня я составила словесный портрет того мужчины, которого увидела, когда входила в подъезд. Этого же мужчину выходившим минуту назад из квартиры Гордеева видела девушка-соседка. А фамилию его нам удалось установить на основании составленного фоторобота. Оказывается, что этот человек уже две недели числится без вести пропавшим. Пока его не нашли. Вот я и хочу это сделать.

– Понятно. Вот, значит, как! – присвистнул Вадим. – Балахтин, говоришь? А зовут его как?

– Иван Александрович. Живет, вернее жил, в Пролетарском районе города, вместе с женой.

Вадим некоторое время сидел молча, задумавшись. Через минуту он произнес:

– Нет, не знаю… А он что, тоже дизайнер?

– Я бы так не сказала, – усмехнувшись, ответила я. – Раньше, как сказал мне мой друг Кирьянов, слесарем в ЖКО работал, а последние несколько лет вообще вел откровенно сомнительный образ жизни. Сильно спиртным увлекался. Вот это меня и смущает, не пойму, что такого человека могло связывать со Стасом?

– Да уж, ты права. Слесарем? В ЖКО? Откуда у Стаса могут быть такие знакомые?

Я только пожала плечами.

– Не исключено и даже наиболее вероятно то, что Балахтин выступал всего лишь в роли исполнителя. Они со Станиславом могли и не быть знакомы, – предположила я.

– Скорее всего, так оно и есть, – согласился Вадим с моим предположением. – А у тебя нет его фотографии?

– Есть, сейчас покажу.

Я достала из сумки один из экземпляров фотоснимка Балахтина, размноженный на ксероксе. Вадим долго и внимательно изучал снимок, а потом нерешительно отодвинул его в сторону.

– Нет, я никогда этого человека раньше не видел, – задумчиво произнес он. – Послушай, Татьян, но если ты говоришь, что Балахтин был обычным, рядовым забулдыгой, может быть, он просто хотел ограбить квартиру?

– То есть ты хочешь сказать, что целью нападения не было убийство? Немного не вяжется, да и забулдыга с пистолетом, да еще и с глушителем, как-то совсем сомнительно. К тому же, Вадим, ты знаешь о том, что накануне вечером, судя по всему, как раз в то время, когда мы организовывали засаду возле подъезда, в квартире у Станислава кто-то побывал?

– Ну да, знаю, он звонил мне с утра. Самое странное то, что из квартиры ничего не пропало. Так ты считаешь, что эти два события связаны?

– Конечно, связаны, – кивнула я. – Но вчера никаких следов того, что преступник что-то искал, в квартире не обнаружили. Судя по всему, он пришел только для того, чтобы сделать этот самый выстрел из пистолета. Но здесь тоже есть небольшая заминка…

Сказав это, я подумала – странно, почему Балахтин не добил Гордеева? Или он был уверен в том, что выстрел оказался смертельным, или же он намеренно оставил Станислава в живых? В таком случае, возможно, это было предупреждением о том, что в следующий раз…

Я поняла, что голова у меня просто раскалывается. Странно, ситуация достаточно простая – выяснять, кто совершил покушение, не требуется. Я знаю имя, фамилию, даже адрес этого человека. Нужно только его найти. Но для того, чтобы это сделать, необходимо попытаться выяснить причину, по которой было совершено покушение…

Необходимо? А собственно говоря, почему необходимо? Черт возьми, Татьяна, зачем ты вообще ломаешь себе голову – нужно просто отыскать этого Балахтина, и тогда все будет ясно как белый день. А я сижу тут и рассуждаю, хотя это тоже необходимый аспект в моей работе – сбор информации, чтобы в дальнейшем более продуктивно действовать, знать, кто твой враг и что от него можно ожидать. Но Вадим, как оказалось, в этом деле мне не поможет. Но пообщаться с ним было просто необходимо. Возможно, он мне понадобится в дальнейшем, я этого не исключала. А в этом деле мне, следовательно, нужно идти с другого конца.

Мы еще некоторое время посидели и выпили по чашке кофе.

– Извини, Татьян, я чувствую, что ничем не могу тебе помочь. Мне пора идти, через два часа заступать на дежурство.

Я не стала задерживать Вадима. На самом деле помочь мне он не мог ничем. По крайней мере, на данный момент.

– Будешь в больнице – передавай от меня привет Стасу. Если он придет в сознание…

– Обязательно, – пообещал он.

Проводив Вадима, я наскоро пообедала, привела себя в надлежащий вид и отправилась по адресу, который на всякий случай взяла сегодня у Кирьянова. Встреча с женой Балахтина мне была необходима, так как именно она могла дать ключ к разгадке связи между ее мужем и Станиславом Гордеевым. Или хотя бы ориентир для поисков исчезнувшего супруга. Хотя я нутром чувствовала, что все будет далеко не так просто в этой сомнительной истории.

* * *

Муж и жена Балахтины проживали в отдельном районе города под гордым рабочим названием Пролетарский. По преимуществу этот район города состоит из частного сектора, лишь временами можно увидеть пятиэтажные старые кирпичные дома-хрущевки. Раньше здесь проживали разнообразные по своей социальной принадлежности люди, но с годами этот район города постепенно стал превращаться в своеобразный Гарлем в российском варианте. Дело в том, что жилье в Пролетарском районе самое дешевое. Соответственно, скупается оно в основном теми жителями города, которые предпочли более благоустроенные и дорогостоящие квартиры продать и в основной своей массе пропить. Уж не знаю почему, но выходило именно так, и это было заметно с первого взгляда. В общем, Пролетарский район можно было смело отнести к категории бедных районов, поэтому мой сверкающий красный «Ситроен С5» смотрелся на фоне ветхих деревянных и кирпичных строений более чем вызывающе.