Сержант Роберт Джейкобс— один из подчиненных «Маллигана» — замечает нас вместе и позже подходит ко мне, чтобы рассказать кое о чем, что его сильно беспокоит.

Джейкобс — ветеран Афганистана, где служил в одной группе с Уокером. Как и он, Джейкобс считает себя чрезвычайно опытным профессионалом.

Мальчишкой он носился по родным лесам, и имеет крепкое телосложение. После увольнения из корпуса морской пехоты он планирует стать профессиональным бодибилдером. В ситуациях, когда «Маллиган» демонстрирует лишь мерцательное присутствие, Джейкобс полностью сосредоточен. Теперь он возглавляет свою собственную разведгруппу, и утверждает, что три ночи тому назад во время патрулирования у города «N», «Маллиган» пытался заколоть штыком вражеского военнопленного. По словам Джея, его группа действовала в полной темноте — морпехи были в очках ночного видения, когда наткнулись на вражеского бойца, который стоял на коленях в окопе, пытаясь от них спрятаться. Он с двумя морпехами приблизился к иракцу, наставив на него оружие.

— На самом деле… мы все были сами не свои, потому что ранили сержанта, и я хотел пристрелить этого парня. Но это бы выдало нашу позицию.

Двое его людей разоружили иракца, а Джейкобс грубо заломил ему руки за спину. В этот момент, по словам Джея, «Маллиган» набросился на пленного из темноты с выставленным вперед штыком.

Задолго до этого инцидента слышал, как рядовые бойцы допекают «Маллигану» за то, что он с напыщенным видом расхаживает со штыком — это что-то вовсе несвойственное другим морпехам в батальоне.

— Он просто чрезмерно все драматизирует, чтобы почувствовать себя героем. Он перепрыгивает через меня и всаживает штык ему в грудь. Он превратил ситуацию в сплошной хаос.

Как говорит Джейкобс, у пленного на груди были пристегнуты магазины для винтовки, которые отразили удар штыка. Джейкобс, «Маллиган» и пленный мужчина повалились на землю. На то, чтобы восстановить контроль над пленным ушло несколько моментов борьбы. Джей утверждает, что как только он усмирил пленного, скрутив ему руки за спиной, буйный «Маллиган» снова бросился на него, пытаясь ударить его в живот.

— Его удар в живот достался мне.

Сержант, к слову, вел дневник.

— Я называю его «журналом своей горечи». Если со мной что-то случится, я хочу, чтоб моя жена знала правду. Потому что из-за таких парней, как «Маллиган», мы сражаемся как дауны.

«Маллиган» оспаривает версию событий, которую излагает товарищ. По его словам, когда он появился, пленного не контролировали. В его версии событий, он взмахнул штыком, когда мужчина оказывал сопротивление захвату в плен.

— Я ткнул его штыком. Если бы хотел его убить, я бы его застрелил. Ранив его, спас ему жизнь.

В этом случае подробности кажутся слишком смутными, чтобы делать какие-либо неопровержимые выводы.

Тем не менее, скоро станет ясно, что этот инцидент — всего лишь зловещий предвестник одного из самых сомнительных эпизодов кампании, когда, несколько дней спустя на подходах к Багдаду во время захвата пленного снова будет драматично фигурировать «Маллиган» со штыком. И на этот раз, по иронии судьбы, там опять будут присутствовать Джейкобс и еще один рядовой, критично настроенный по отношению к «Маллигану».

В эту ночь все выглядит неплохо. Браун наносит визит группе Уокера и говорит бойцам такую редкую похвалу.

— Я слышал, что о разведбатальоне высоко отзывались в штабе дивизии. Генерал думает, мы убиваем драконов.

После того как он уходит, Хеллер высказывает свою собственную оценку ситуации:

— Ты понимаешь, что за дерьмо мы здесь натворили, сколько убили людей? Дома на гражданке за такое сажают в тюрьму.

«…»

Одного из наших убили. Всеми любимый бывший первый сержант из разведбатальона, крепкий и смуглый по имени Гарри Стоун, был ранен под Багдадом вражеской миной или осколком артиллерийского снаряда, когда ехал на бронетранспортере. Он умер в военном госпитале на следующий день. Стоуна, которому было тридцать восемь, до начала войны перевели из разведбатальона в пехотное подразделение. Новости о его гибели серьезно расстраивают бойцов разведбатальона. Сержант Райан Купер — один из первых, кто об этом услышал.

Он обходит лагерь под Багдадом по периметру, пересказывая новости.

— Привет, братишка, — мягко, — просто подошел сказать, что Стоуна скончался прошлой ночью.

Теперь, несколько дней спустя, после короткой заупокойной службы на закате вокруг винтовки М‑4, воткнутой вертикально в грязь в честь их павшего товарища — морпехи из второго взвода роты «Мародер» собираются под своими камуфляжными сетками, чтобы поделиться друг с другом историями о Стоуне.

Купер повторяет фразу, которую Гарри не раз говорил дома. Перед тем как одолжить кому-нибудь свой грузовик с мощным эквалайзером, он говорил:

— Можешь кататься на грузовике. Только держись подальше от моих громкостей.

Почему-то, повторяя эту фразу, Купер хохочет почти до слез.

Вернёмся к делу. Сегодня один из важных этапов. Армия и морская пехота начали свою финальную атаку на Багдад несколько часов назад. Однако для нас, к великому сожалению, еще не время направиться в иракскую столицу. Существуют опасения, что подразделения иракской Республиканской гвардии перегруппируются для контратаки в городе под названием город «Q», в пятидесяти километрах севернее Багдада. Разведбатальон получает приказ выдвинуться на север и атаковать эти силы. Сержант Кевин, группу которого сопровождаю, и остальные морпехи прерывают свои воспоминания о Стоуне и рассаживаются по Хамви.

На это задание выделено около трехсот морпехов. Если наихудшие страхи их командования оправдаются, они будут противостоять нескольким тысячам иракцев на танках. При самом лучшем сценарии, им придется пробиваться вперед по шоссе города «Q» через тридцать километров вероятных засад.

— Мы снова окажемся на самом острие атаки и вступим на неизведанную территорию, — опасается лейтенант «Има», информируя своих людей перед самым выходом на задание.

Большинство морпехов — в приподнятом настроении.

— Это лучше, чем сидеть на месте и валять дурака, когда все остальные развлекаются нападением на Багдад, — говорит капрал-водитель, перед тем как занять свое место на водительском сиденье в Хамви.

Тем не менее, сам Кевин просто уставился в окно на угасающий свет и бормочет что-то невнятное, что не могу разобрать. Прошу его еще раз повторить свои слова, но он лишь отмахивается.

— Ерунда. Я просто думал о Стоуне.

Хамви, во главе колонны разведбатальона из пятидесяти машин, выезжает за пределы колючей ленты лагеря и направляется в восточные предместья Багдада. Мы проезжаем мимо освобожденных