Для меня медитация - тяжелая работа, больше похожая на тренировку в спортзале, чем на расслабленное сидение на одном месте. Очень сложно достичь состояния полной безмятежности, которое опытные медитаторы способны поддерживать не один час.

Несмотря на все несовершенства моей медитации, она мне помогает. Один из самых важных навыков, который следует развивать начинающим медитаторам, - это способность не сдаваться, несмотря на постоянные неудачи. У меня накоплен значительный опыт подобной практики - приходится непрерывно пресекать праздные мысли. В книге Ойгена Герригеля «Дзен и искусство стрельбы из лука» автор приводит совет своего наставника: делать следующий выстрел, забыв о бремени неудачных попыток. Когда ученик улучшал свои умения, наставник предупреждал его не упиваться успехом и не терять связи с настоящим. Концентрация может подвести в любой момент -нарушение диеты, необходимость переработки проекта. Однако медитация позволяет не падать духом и дает шанс начать все заново.

Если мне удается освободить сознание хотя бы на мгновение инио чем не думать секунду-другую, то я способен долго размышлять над одной темой, мой разум без устали пытается найти решение сложной задачи. Я достигаю той стадии, когда чувствую, что сознание прорабатывает возможные варианты, рассматривает каждую идею то так, то эдак, причем мне не приходится прилагать усилий. Успокоенное сознание способно на то, что обычному сознанию неподвластно. Ему по силам нескончаемая концентрация. В этом состоянии я полностью отделяюсь от вопроса, над которым размышляю. Даже когда хожу за покупками или мою посуду, часть моего мозга трудится над поставленным заданием.

В такие мгновения пропадает желание отвлечься - проверить страницу на Facebook, посмотреть, не процитировал ли кто-нибудь мое последнее сообщение в Twitter, поинтересоваться, не добавил ли Пол Кругман новую запись в свой блог. Остается только чувство глубокого погружения в себя.

Если сеанс медитации проходит успешно, то возникающее ощущение напоминает состояние «потока». Медитация странным и восхитительным образом растягивает время. Медитатор получает огромное удовольствие, сравнимое с высшей степенью удовлетворения человека, у которого работа идет на лад: разум - и сознательный разум, и та его загадочная часть, откуда приходят захватывающие идеи и отточенные фразы, -настраивается на конкретную задачу, возникает чувство, что решение близко и доступно. Михай Чиксентмихайи, создатель понятия «поток», считает, что между медитацией и «потоком» есть что-то общее. «”Поток” включает в себя созерцательный, медитативный подход, - утверждает исследователь. - Медитация является разновидностью “потока”, а “поток” - формой медитации». Однако «поток» предполагает взаимодействие с окружающим миром - шахматными фигурами, тушкой лосося, луком и стрелами, запчастями от мотоцикла, а при медитации цель и умения сосредоточены внутри вас. Это и делает медитацию такой сложной - приходится одновременно бороться и с врожденной тягой к новизне и движению, и с беспокойным «обезьяньим умом».

Чистая правда. Но сидя неподвижно и любуясь течением мыслей, я начинаю подозревать, что внутренний мир не так уж и целостен. Обычно и личность, и сознание воспринимаются как цельные явления. При медитации кажется, что разум состоит из двух частей: одна - направляющая и контролирующая, а другая - генератор праздной болтовни. Тибетский буддизм гласит, что не существует ни целостного ума, ни личности. Есть только восемь частей, которые работают вместе, создавая иллюзию стабильной, долговременной индивидуальности. Чувства составляют первую пятерку. Наши аналитические, логические способности - это часть шестая. «Обезьяний ум» - седьмая. Восьмая часть обеспечивает самосознание, целенаправленность, она-то и контролирует остальные семь. Трудность медитации заключается в том, что следует укреплять восьмую часть и укрощать седьмую. А обезьянам - даже тем, которые у нас в головах, - не нравится, когда их сдерживают.

В сущности, медитация - это та же нейробиология, древнейший сознательный метод использования так называемой нейропластичности, гибкости сознания, решение проблемы интернет-зависимости, найденное две с половиной тысячи лет назад. Медитация помогает восстановить когнитивные способности, подорванные чрезмерным взаимодействием с электроникой, демонстрирует, что можно изменить «расширенный разум» изнутри, путем созерцательных практик, а также извне, за счет тщательного выбора устройств.

Тот факт, что медитация помогает в борьбе с интернет-зависимостью, не является сюрпризом ни для миллионов регулярно медитирующих людей, ни для ученых, изучающих терапевтический эффект медитации. В 1970-80-е годы психологи впервые применили созерцательные практики в лечении заболеваний и нервных расстройств, разработав технику снятия стресса путем медитативного сосредоточения, получившую название MBSR. Впоследствии созерцательные практики получили распространение в областях, требующих высокой степени творчества, концентрации и продуктивных действий в стрессовых ситуациях. Созерцательные практики внедряют в самых разнообразных областях - от научных дисциплин до современного джаза. Тренеры применяют медитацию и методы визуализации в работе со спортсменами. Военные инструкторы и психологи используют созерцательные практики как средство улучшения боевой эффективности и избавления от симптомов посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). В крупных организациях упражнения, направленные на самопознание, идут на пользу отношениям внутри коллектива и помогают разрешать конфликты. Даже юристы пользуются созерцательными практиками, чтобы развить навыки ведения переговоров и добавить в юриспруденцию духовную составляющую.

Социальные и психологические преимущества медитации хорошо известны, однако прежде не существовало четких описаний происходящего во время медитации, потому что субъективность процесса не допускала его исследования научными методами. К счастью, изобретение электроэнцефалографа и фМРТ позволило увидеть, что именно происходит в мозгу медитатора, и связать субъективный опыт медитации с активностью головного мозга.

Как выяснилось, медитация не только временно изменяет работу головного мозга, но и создает в нем новые связи взамен старых.

В лаборатории Висконсинского университета, под руководством профессора нейробиологии Ричарда Дэвидсона, проделана огромная исследовательская работа по изучению нейробиологических эффектов медитации. Еще аспирантом Дэвидсон познакомился с бывшим профессором психологии Еарвардского университета Рамом Дассом, который в 1960-е годы вместе с Тимоти Лири занимался исследованиями психоделических препаратов. Затем Дэвидсон на время прервал учебу и отправился в Индию изучать медитацию. В 1992 году далай-лама предложил Дэвидсону провести нейробиологическое исследование монахов, и ученый с радостью согласился.

Дэвидсон изучал нейробиологию эмоций. Исследователи предполагали, что положительные и отрицательные эмоции регулируются одной и той же долей мозга. Считалось также, что если негативные эмоции контролируются отдельным центром, то его выключение вызовет позитивные эмоции. Дэвидсон доказал, что все гораздо сложнее: давно известно, что страхом управляет древняя структура мозга - миндалевидная железа (амигдала). Исследования выявили в левой лобной доле, развившейся гораздо позднее, участок мозга, который активизируется при ощущении сострадания и сопереживания.