Двое суток, — улыбается, затем берет меня за руку и тянет в соседнюю комнату. А там и правда неплохо: постель, покрытая лепестками роз, рядом столик с шампанским, конфетами и закусками. Глядя на это, невольно замечаю:

— Выглядит как настоящее свидание или медовый месяц.

— Так и есть. Я подумала что нам нужно скрепить наши отношения… Может я даже забеременею…

Да уж, только детей мне сейчас не хватало. Тогда я точно с Верой никогда не разведусь. Отвожу глаза, правда она это замечает.

— Ты не хочешь детей?

— Давай подождем лет пять? Я так-то не то чтобы совсем против них, но… — пожимаю плечами, — Не сейчас. Тем более я не знаю как будут развиваться наши отношения дальше.

— В смысле — не знаешь? — садится на постель, не спуская с меня глаз.

— У тебя есть любовник, разве нет?

— Он в прошлом.

Утешила, твою мать. И чего ее потянуло бросать своего лягушатника? Могли бы счастливо жить в Париже, гулять целыми днями по Лувру или кладбищу Пер-Лашез, все как она любит.

— Ладно, давай перекусим…

— А я пока принесу подарок!

Подарок… А мой в сумке. Пока Вера бегает туда-сюда, я достаю завернутую в красивую бумагу игрушку. Вот она удивится-то когда увидит!

— А вот и я, — забегает обратно и протягивает мне небольшую коробочку. Обычно в таких дарят ювелирные украшения…

Интуиция меня не подводит. Когда я раскрываю коробочку, то моему взгляду предстает красивый браслет одной известной ювелирной фирмы. Сколько же он стоит? Сотни тысяч… Предвкушая скандал, протягиваю свой подарок. Вера, видимо думая, что там что-то аналогичное, своими тоненькими пальчиками его распаковывает, и…

— Игорь, это что?! — на ее лице брезгливость. Ну если бы она не знала что это такое, то было бы удивление. А так… Ну кого она обманывает?

— Эта штука делает девушкам приятно, — откашливаюсь.

— И многих девушек ты опросил?!

— В интернете прочитал… — понимаю, что фразу «посоветовал консультант» она мне не простит.

— Девушкам приятно должен делать прежде всего мужчина! Да и вообще, за кого ты меня принимаешь? Я-то думала ты мне подаришь что-то другое…

— В смысле? Что я должен был тебе подарить?

— Украшение или коллекционный томик Гюго… — Вера начинает рыдать, а меня это окончательно выводит из себя.

— Томик Гюго пускай тебе твой лягушатник дарит. Задолбала своим кислым лицом!

И с этими словами я поднимаюсь и иду к выходу. Все-таки пора разводиться.

Глава 23. Диана

Глава 23. Диана

Иногда, сидя над учебниками, мне приходит в голову мысль: в интересные времена мы живем! Каждый человек — особенная, уникальная снежинка. А если ты не уникальная снежинка, то ты лох и чмо. И кто это придумал? Вот я всю жизнь ничем особенным не отличалась. Да и в моем окружении людей особенных нет. Так что же, нам всю жизнь испытывать комплект неполноценности, что ли? Да, я никогда не получу Нобелевскую премию, не стану мэром Москвы и не получу олимпийскую медаль.

Но не все же должны это делать? Потому что если у каждого будет по медали, то отпадет смысл в медалях.

И хотя я постоянно так рассуждала, из недр мозга мыслишка время от времени проскакивала: надо что-то такое особенное сделать и стать самой-самой… Чтобы все меня знали, узнавали на улицах, искали обо мне информацию в интернете. Дальше мечтаний дело не заходило. Но боженька меня все-таки услышал. И зря конечно. Оригинальность дорого стоит.

Недаром один великий человек сказал потрясающую вещь: люди становятся несчастными из-за желаний только в двух случаях: когда эти желания исполняются и когда нет. Но это же надо было узнать на собственном опыте! Потому что став уникальной, я теперь понимаю, что ничего особенного я не чувствую. Кроме того факта, что встряла я знатно.

Кстати я же математику учу! Блин! Лучше бы Боженька мне подсуетил не тройню, а умение сосредотачиваться на работе. Правда, мама меня недавно прямо-таки утешила. Говорит: «Жрать захочешь, сосредоточишься».

Злые вы все.

И когда я наконец углубляюсь в интегралы, меня конечно же отвлекают! Новостями, после которых становится не до математики. Мама объявляет, что к нам приезжает… Бабушка! Из Тулы. Точнее из деревни под Тулой.

Бабушка — это тот человек, который заставляет работать за тарелку борща, забыв, что крепостное право отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом году. Это у нее на огороде бездарно проходит моя юность все каникулы. А про детство и вовсе страшно вспомнить.

Это еще слава богу я училась среди таких же неудачников. А если бы престижный ВУЗ? Вот прихожу я в сентябре с каникул, и все такие спрашивают друг у друга:

— Маша, а ты где лето провела?

— Я в Майами.

— А ты, Даша?

— Я в Барселоне.

— А ты, Глаша?

— А я во Вьетнаме.

— А ты, Диана?

А Диана полола сорняки, белила потолок, переклеивала обои, кормила курей, выгуливала гусей, сварила двадцать восемь литров яблочного варенья и их же закатала по банкам. Хотите угощу? В Туле яблоки самые вкусные!

Кстати, если возвращаться к теме путешествий, то дальше Тулы я была всего пару раз. В шестнадцать лет меня вывезли в Анапу, где меня чуть не затащили в машину какие-то пьяные мужики. И в четырнадцать — в Саратов. Там мы ездили к какой-то троюродной прабабке. И если исходить из дальнейших перспектив, то через годик поездка в Тулу станет для меня настоящим праздником.

Эх, сколько же возможностей у меня утекает сквозь пальцы с этой беременностью! Хотя зачем врать самой себе? Как будто до этого эти возможности у меня были. Но если до этого в гроб своих путешествий я вбила один гвоздь, то сейчас — все восемь.

— Диана, занимаешься?

Блин, нельзя так беременных пугать!

— Да, мам, учу математику.

— Я сейчас созванивалась, бабушка приедет вечером. Я ее поеду встречать в восемь, на Курский вокзал. А ты приготовь пирог что ли…

— Обычно бабушка в марте не приезжает, — замечаю типа ненароком.

—