офицеров и солдат служили раньше в русской, австрийской или германской армиях и имели богатый боевой опыт Первой мировой войны. Она была построена на принципах французской военной школы. К тому же жандармерия получила приказ расстреливать на месте всякого бегущего с фронта. Польское правительство провело дополнительную мобилизацию. Появление Красной армии под Варшавой не на шутку встревожило европейцев, опасавшихся «красных варваров». Для вооружения свежих формирований в Польшу прибыли транспорты с оружием и боеприпасами.

Подталкивая Польшу к продолжению войны, Антанта в то же время готовила к наступлению армию Врангеля. Французские и английские корабли спешно перебрасывали в Крым танки, броневики, оружие и снаряжение.

В первых числах июня Врангель сосредоточил против Тринадцатой армии четыре корпуса. В живой силе он превосходил здесь советские войска более чем в два раза. Его техническое преимущество было несоизмеримо. Начавшееся наступление войск Врангеля, хотя и не имело серьёзного успеха, но отвлекло на себя значительные силы Красной армии. Ей пришлось воевать на два фронта.

В результате произошло так называемое «чудо на Висле». На подступах к польской столице войска под командованием М.Н. Тухачевского были разбиты. Расчёт на стремительный прорыв революционной Красной армии не был подкреплён продуманными военными действиями и привёл к полному разгрому. Истощённые пятисоткилометровым переходом, понёсшие в непрерывных сражениях большие потери, советские войска были встречены превосходящими силами польской армии, опиравшейся на техническую мощь Антанты.

Вспомогательный удар Первой конной армии на Брест, предпринятый по приказу Верховного главнокомандующего, уже не мог помочь советским войскам под Варшавой.

Третья и Пятнадцатая армии, преследуемые поляками, отступали.

Отрезанная от соседей и обессиленная Четвертая армия при отступлении смогла уйти только в сторону Восточной Пруссии. После перехода немецкой границы она была интернирована. Несколько десятков тысяч красноармейцев попало в плен.

И всё же Красной армии, получившей подкрепление из тыловых районов и тридцать тысяч из числа интернированных в Восточной Пруссии, удалось закрепиться на линии рек Неман — Щара — Свислочь. В качестве второго рубежа обороны были использованы оставшиеся с Первой мировой войны укрепления.

Истощенная войной Польша была вынуждена пойти на заключение мира. По предварительным условиям, подписанным в октябре 1920 года в Риге, граница между Польшей и РСФСР проходила в ста километрах западнее той, которую Советское правительство предлагало весной, до начала военных действий. То есть территориально поляки даже проиграли. Таким образом, неудачной можно считать не всю войну с Польшей, а только наступление на Варшаву, проведённое Тухачевским.

18 марта 1921 года там же в Риге между Польшей и советской Россией (которая представляла также Белоруссию) и Украиной был подписан новый мирный договор. Западная Украина и западная Белоруссия вошли в состав Польши. Восточные части Украины и Белоруссии, в которых установилась советская власть, получили самостоятельность. Виленский край был разделён между Польшей и Литвой. Сам Вильно (Вильнюс) уже после договора был захвачен поляками. РСФСР признала независимость бывшей провинции Российской империи. Но это не была та Великая Польша «от моря до моря», о которой мечтали польские паны. Впрочем, эта мечта по-прежнему будоражит умы польских националистов.

Почему случилось такое серьёзное поражение Красной армии при победах почти во всех важнейших сражениях Гражданской войны?

Польская кампания подробно разобрана в книге Б.М. Шапошникова «На Висле. К истории кампании 1920 года».

Но для начала несколько подробнее о М.Н. Тухачевском, которого усиленно пытаются представить как самого выдающегося командира Красной армии.

Весной 1918 года подпоручик Тухачевский вступил в Российскую коммунистическую партию большевиков РКП(б) и быстро стал продвигаться по служебной лестнице при поддержке наркомвоена Троцкого. В 1920 году он был назначен командующим Западным фронтом для наступления на Польшу в надежде разжечь пожар мировой революции в центре Европы. Красная армия, стремительно наступая, вплотную подошла к Варшаве. Большевики очень рассчитывали на пролетарскую солидарность, но просчитались. «Мы ждали от польских рабочих и крестьян восстаний и революции, а получили шовинизм и тупую ненависть к «русским», — сокрушался Ворошилов. — Мировая революция в Польше не разгорелась». Белополяки нанесли Красной армии поражение и заставили отступить.

Позже М.Н. Тухачевский изложил своё видение польского похода Красной армии на лекциях в Военной академии РККА. В 1923 году была издана его книга «Поход на Вислу», в которой он намеревался поставить свою «точку» в развернувшейся по этой теме дискуссии.

На следующий год было опубликовано обстоятельное исследование Б.М. Шапошникова «На Висле. К истории кампании 1920 года».

В первой главе Шапошников с некоторой иронией отозвался на поучительный тон Тухачевского: «Автор не ограничился одним только историческим повествованием, а попутно поучал слушателей и нас тем приёмам стратегии, кои выявлял этот недавний боевой опыт».

Отвечая на слова Тухачевского о достоинствах операции, Шапошников пишет: «Не собираясь оспаривать эти выгоды, мы должны отметить, что майское наступление показало:

1) недостаточность сил, с которыми оно было предпринято;

2) несогласованность сил в действиях 15‐й и 16‐й армий, разделенных в основных направлениях удара значительным промежутком;

3) малые силы 16‐й армии не только не могли сковать основную группировку поляков, но сами были взяты в клещи при переправе через Березину;

4) отсутствие в руках командования фронтового резерва и позднее прибытие подводимых дивизий;

5) неумелое использование резервов в 15‐й армии;

6) недочеты в организации управления и отсутствие технических войск в надлежащем числе».

Используя образные примеры немецкого теоретика Клаузевица, Шапошников сожалеет, что наступление на Варшаву вместо «полёта мощно пущенной стрелы, уподобилось мыльному пузырю, растягивающемуся, пока не лопнет».

В заключительной главе книги Шапошников пишет: «При нашем наступлении в польскую войну слишком быстрым продвижением почти до Варшавы, несомненно, была сделана ошибка… и эта ошибка вызвана тем, что перевес наших сил был переоценён нами».

Борис Михайлович чётко, по-суворовски делает основной вывод: «Главное — не разработать блестящую операцию, а учесть все обстоятельства при её проведении».

Этот теоретический спор о Варшавской операции был серьёзным столкновением двух сил в Красной армии — партийной военной элиты и безпартийных военспецов, опирающихся на практический военный опыт.

Кстати, выводы Шапошникова подтверждает и генерал Г.С. Иссерсон[137], который сочувственно относился к Михаилу Николаевичу: «Тухачевский по своей молодости и недостаточной ещё опытности в ведении крупных стратегических операций в тяжёлые дни поражений его армий на Висле не смог оказаться на должной высоте. В то время как на Висле разыгрывалась тяжелая драма и когда обессиленные войска Западного фронта без патронов и снарядов, без снабжения и управления сверху дрались за своё существование, прижатые к восточнопрусской границе, Тухачевский со своим штабом находился глубоко в тылу. Всё его управление ходом операции держалось на телеграфных проводах, и когда проводная связь была прервана, командующий остался без войск, так как не мог больше передать им ни одного приказа. А войска фронта остались без командующего и без управления. Весь финал операции разыгрался поэтому без его участия».

Крым

Перед началом решающих сражений Гражданской войны в Северной Таврии