– Голодная? – спросил дядя Лёша.

– Не очень.

Юлька села рядом с башней. Голова у неё слегка плыла, а губы горели. Ей даже казалось, что дядя Лёша сейчас обязательно догадается, что она целовалась. И она прятала лицо. Настя привычно вскарабкалась Юльке на спину.

– А маму в школу вызвали. Первый раз за восемь лет. Ей, конечно, непривычно, страшно даже, – усмехнулся дядя Лёша. – Надо бы нам её поддержать, как вернётся. Что там у тебя, Юльчитайка?

И странное дело: именно дяде Лёше, а не маме захотелось Юльке всё рассказать.

Рассказ не занял много времени. Юлька опустила все подробности, сказала только, что встречается с Артёмом.

– Листовский? Это сын хирурга?

– Да.

Дядя Лёша кивнул: знаю, мол, нормально, продолжай. Юлька рассказала про «Осенний бал» и смски Алисы.

– Только я никак не пойму, зачем ей это?

– Может, она сама в твоего Артёма влюбилась?

Юлька фыркнула:

– Ага, как же! Это ниже её достоинства!

– То есть?

– Ну понимаешь… как бы это объяснить… Влюбиться в одноклассника – это ну… позорно, что ли… Считается, что они все маленькие и дураки. А они на самом деле… Правда, дядь Лёш, я когда с ними в поход ходила, они все такие классные, они…

– Дурочки эти твои девочки, – улыбнулся дядя Лёша. – Поверь, Юльчик, пройдёт года два-три, ваши мальчики вырастут и станут такими красавцами, что все девчонки повлюбляются…

– Да я-то что? – вздохнула Юлька. – Я уже…

Он обнял её за плечи.

– Ну и чего ты переживаешь? Не обращай внимания ни на кого!

– Поздно, – вздохнула Юлька. – Я вчера… в общем, я вчера в школе устроила пожар.

Когда пришла мама, то застала такую картину: Настя спит, а Юлька с дядей Лёшей что-то увлечённо сочиняют. Мама посмотрела на Юльку так безнадёжно, что у той сердце сжалось.

– Давай поговорим, – сказала мама устало.

– Подожди, подожди, Катюша, – прервал её дядя Лёша, – сейчас мы речь напишем…

– Какую ещё речь?

– На Совет учреждения. Нельзя бросать ребёнка на произвол судьбы! Знаю я эти советы: проглотят человека с потрохами и не подавятся. Это же свинство читать чужой дневник.

Мама устало присела на краешек дивана. Она пережила тяжёлый разговор с директором, и ещё более тяжёлый – с психологом. Она смотрела на Юльку сейчас, и казалось, вот-вот расплачется. Потом она сжала пальцами виски, будто у неё болела голова, и сказала:

– А можно мне узнать твою версию вчерашнего события?

Юлька, которая после разговора с дядей Лёшей вроде бы успокоилась и расслабилась, опять почувствовала себя загнанной в угол.

– Мне сказали, что ты устроила поджог, сожгла то ли учебник, то ли…

– Они читали её личный дневник, – перебил её дядя Лёша. – Они выхватили у неё личный дневник и стали читать вслух.

– Ты ведёшь дневник? – удивилась мама.

– Да. А они стали читать его вслух, эти её одноклассники. Вслух. На весь класс, – дядя Лёша говорил, а Юлька будто заново пережила вчерашний день. И медленные слёзы потекли у неё из глаз.

– Ну а…

– Ты только представь, Катюша, – опять перебил её дядя Лёша. Он будто боялся, что мама скажет Юльке что-нибудь резкое, неприятное. – Все твои мысли, чувства, всё, что предназначалось только для себя, вдруг читается на весь класс.

Мама даже вздрогнула. Юлька знала, что мама тоже вела дневник. Стопка исписанных тетрадей хранилась у неё в столе и была неприкосновенна.

– Понятно. Иди ко мне, – мама протянула Юльке руки. Юлька легла рядом с ней на диване, положив голову на мамины колени. Слёзы ещё бежали, но это были уже другие слёзы.

Мама смотрела на дядю Лёшу долгим взглядом, будто пыталась отгадать какую-то загадку, будто что-то решала про себя, быть или не быть, да или нет. А дядя Лёша смотрел на неё с вызовом и… надеждой. «Помирятся», – поняла Юлька. И вдруг это показалось очень важным – чтобы они помирились, важнее всех её проблем. Она хотела сказать им что-нибудь, ну чтобы не ссорились, но побоялась всё испортить и промолчала.

Наверное, это было глупо. Мелко, неправильно, даже опасно. Но Юлька решила разобраться в «девчачьих штучках». Теперь, когда они помирились с Артёмом, нужно было как-то пережить пятницу. Совет учреждения. Нужно было что-то говорить там. Отвечать на вопросы. А для этого нужно выяснить, кто какую роль играет во всём этом спектакле. В школе разговаривать с Алисой было бесполезно. В школе её вечно окружает свита – не подберёшься. И эта свита не даст Юльке и рта раскрыть, особенно в свете последних событий. Юлька стала совсем отчаянной: она решила идти к Алисе домой.

– Привет, – сказала Юлька, когда Алиса открыла дверь. Она была в роскошном домашнем кимоно, а Юлька в потёртых джинсах и тёплой куртке с шарфом: в изостудии сегодня идти на пленэр.

– Тебе чего?

– Спросить пришла, – в лоб сказала Юлька. – Про смски. От Листовского.

– А-а-а, – усмехнулась недобро Лапочка. – Что, расстроилась, детка, что потеряешь своего сказочного принца? Да кому он нужен! Кушайте не обляпайтесь! Меня малолетки не интересуют.

Алиса попыталась захлопнуть дверь, но Юлька подставила этюдник.

– Это ты отправляла смски с его телефона, – не спросила, а констатировала факт Юлька. – Сама себе.

– Слушай, чего тебе надо, а? – вдруг яростно прошипела Лапочка. – Вы вчера два урока гуляли, не успели выяснить, кто кому что отправлял? Не до того, что ли, было?

– Дура ты, – грустно и искренне сказала Юлька. – Просто скажи мне: зачем? Ведь тебе Вершинин нравится и…

– Отвали от меня! – закричала на весь подъезд Лапочка и так дёрнула дверь, что никакой этюдник не помог.

Юлька слышала, как Алиса закрылась на два замка и рыдает там, за дверью. Медленно Юлька стала спускаться. Мыслей было столько, что… Да, хорошо, что сегодня пленэр, будет время подумать.

Юлька любила рисовать деревья. Они все были разные. Как люди. Но лица рисовать трудно, из-за мимики наверное, а деревья легко, если нравится. Юлька забралась в самый глухой, самый заснеженный уголок парка, тот самый, где вчера они с Артёмом целовались, погладила старый развороченный, как её мысли, дуб, прижалась к нему щекой, потом установила этюдник. Руки, конечно, мёрзли на холоде, но ничего, они только наброски здесь сделают, а потом пойдут в класс. Зато пока можно побыть одной, сделать вид, что очень увлечена рисунком.

Итак, Вершинин. Похоже, дело всё-таки в нём. И что тогда? А тогда: спасибо тебе, милый братец! Дотанцевался? С «симпотной девчонкой»? А Юлька теперь вот расплачивайся! И что она может поделать с этим? Ну если Мите не нравится Алиса, Юлька-то здесь при чём?