– Не знаю. Нет, навелно.

– Почему?

– Что?

– Почему, спрашиваю, ты не хочешь жить?

– Зачем мне жизнь, хомо? Я солтат. Солтат толжен умилать в пою. Я не умел. И попал в плен. Зачем мне тепель жить? Упей меня, Тимул.

– Нет, – сказал Тимур. – Мы так не договаривались. Слишком легко хочешь отделаться. Я что, зря тебя у дендромута отбивал? Если не хочешь жить, верну обратно в его объятия. Ох и обрадуется. Он ведь голодный, наверное. Так что?

– Что?

Кешайн был сообразительным парнем. И не таким уж простым, потому что умел прикидываться дурачком.

– То, – сказал Тимур. – Или – или, третьего не дано. Либо ты отрабатываешь свой должок, либо иди на корм к дендру. И точка.

– Какой толжок?

– Долг Жизни. Слышал о таком?

– Слышал.

– Тогда чего дурака валяешь? От Долга Жизни так просто не отказываются. Не хочешь жить, не живи. Но сначала верни Долг. Или отправлю дендру на закуску. Умрешь как трус.

Глаза «ящера» сердито блеснули.

– Я не тлус! – гордо заявил он. – Почему так говолишь, хомо?

– Потому что ты не хочешь возвращать Долг. Боишься, что не справишься.

– Я ничего не поюсь. Но я не плетатель!

– А я и не прошу тебя предавать кого-либо. Просто помоги мне.

Кешайн поморгал.

– Как помочь?

– Нам нужно дойти до одного места. Здесь совсем рядом. Ты поможешь нести носилки с раненым. Договорились?

– А потом?

– Потом – суп с котом. Не забегай вперед.

– Я не хочу суп с котом.

– Тебе никто супа и не предлагает. Я другое имел в виду. Поживем – увидим, не планируй далеко.

– Талеко не путу. А плиско?

– Вот упертый. Ладно, объясняю. Вернешь Долг Жизни – и можешь быть свободен. Вот тогда… хочешь – умирай, хочешь – гуляй на все четыре стороны. И никакого предательства. Соглашайся, у нас времени в обрез.

Кешайн поерзал по земле, словно пытаясь почесать спину. А может, и на самом деле зачесалось.

– Я согласен. Ты меня лазвяжешь?

– Развяжу. Но чуть попозже.

– Я не упегу.

– Я знаю. Ведь кешайны – люди чести.

– Мы не люти. – Тонкие губы мутанта презрительно скривились. – Мы – шайны, высшая ласа.

– Вот и полежи пока так, ласа. Кстати, как тебя кличут?

– А зачем тепе знать мое имя, хомо?

– Из уважения к высшей расе.

Мутант с подозрением прищурил и без того узкие глаза. Мол, не стебается ли человекоподобный недоумок над ним? И все же сообщил:

– Меня зовут Во Ван.

– Вот и познакомились, Вован. В общем, лежи пока и не рыпайся.

Митяй сидел на земле, смоля цигарку. Левая нога выше щиколотки была замотана бинтом, побагровевшие пальцы на руках блестели от мази. На коленях – автомат.

– Ну как? – спросил Тимур. – Полегчало?

– Терпимо.

– Слушай, а что это за «жаровня» такая? Аномалия?

– Вроде того. Воздух вдруг прогревается до жуткой температуры, даже металл иногда плавится. А откуда жар такой прет – непонятно. Так мы идем в Логово?

– Идем, – сказал Тимур. – Я договорился с носильщиком.

– Слышал краем уха. Умеешь ты с мутами общаться.

– С любым можно общий язык найти, если понимать, чего он хочет.

– Вот и я о том же. – Митяй сплюнул. – Уж больно хорошо ты их понимаешь. Даже удивительно, что с ктулху общего языка не нашел.

Он криво усмехнулся.

– Мут муту рознь, – спокойно ответил Тимур. – Этот ваш ктулху – зверь, животное. Он на человека лишь немного походит. А есть… скажем так, бывшие люди. С ними можно договориться.

– Ты об этом Ироду расскажи. Он любому муту сразу кишки выпускает. Учти.

Говоря так, Митяй сгущал краски. Ирод, разумеется, никогда бы с мутантом общаться не стал, будь он хоть трижды бывший человек. Но и мочить всех человекообразных мутов подряд атаману было ни к чему. Потому что за пойманных человекообразных давали неплохие деньги. Подобными существами очень интересовались в тайных лабораториях Зоны, и этот бизнес – торговля мутантами – активно развивали бандитские группировки. А чего не развивать, если деньги сами шастают по Зоне – только лови?

Так что шанс избежать скорой смерти у мутанта, попавшего в Логово, имелся. Пусть и с последующей продажей в лабораторию. Однако Митяй не мог удержаться от того, чтобы лишний раз не припугнуть Тимура – просто из вредности. А чего? Пусть знает, что в Логове его с калачами никто не ждет. В особенности если он сам мутант.

– Учту, – сказал Тимур. – Но пока что этот дикарь нам пригодится.

Он и без намеков Митяя догадывался, что встреча с грозным атаманом Иродом не сулит ему добра. Хотя бы уже потому, что чужаков нигде не любят. Однако он и не рассчитывал на чью-то любовь, а готовился к непредвиденным обстоятельствам. Подумаешь, Ирод. Встретимся – разберемся. Страшнее смерти зверя нет. А Тимур знал, что такое Смерть.

– Ты уверен, что он потащит носилки? – спросил Митяй.

– Уверен.

– Почему?

– Потому что жить хочет. Короче, ты пойдешь сзади, как и раньше шел. Будешь держать его на мушке. Стрелять-то сможешь?

– Смогу. Хотя и неудобно, конечно, на спуск нажимать. – Митяй, сморщившись, посмотрел на опухший указательный палец правой руки. – Ладно, одну очередь как-нибудь дам. Но если он резко рванет… На его месте я бы дал деру.

– Он не убежит. Мы привяжем ему руки к носилкам.

– А-а, ну если так… Хотя – не нравится мне это предложение. На мутов полагаться…

– А у тебя есть другое предложение?

– Ты же знаешь, что нет… – Митяй затушил окурок о землю. – Ладно, двинули. Ты, получается, сейчас первым. Идем по этой тропинке, никуда не сворачивая. До Логова рукой подать. Лишь бы опять какая-нибудь тварь не встретилась. Что за напасть? Как на тебя наткнулись, так будто сглазил кто.

Тимур промолчал. У него было подозрение, что его самого кто-то сглазил. Да что толку переживать по этому поводу? Не убили – и ладно. А остальное приложится.

Сказать, что Ирод был взбешен, значило ничего не сказать. В первую минуту, выслушав доклад Митяя, он был готов растереть того в порошок. Да что в порошок? Утопить в яме с «ведьминым студнем», чтобы растворился без осадка.

И это несмотря на то, что сразу стало понятно – Митяй тут ни при чем. Однако Ирод привык всегда находить виновных. А если не находить, то назначать. Назначишь – и на душе сразу полегчает. Да и другим становится понятно, кто виноват в конкретном проколе.