– Умерла? – спросил Сиракузов. – Это как?

– Упала, и трындец, – высказался Боков, – босс, ее просто принесли.

– Принесли?

– Она идти не хотела. Орала. Кусалась! Аккуратно парни сработали.

– Знаю вас! Помню скандал с Гулькиным.

– Он просто упал. Поскользнулся.

– Ну да!

– Василий жив.

– Хватит! Врача вызвали?

– Нет!

– Почему?

– Она умерла.

– Борис!!!

– Чего? Я не мог никуда звонить, пока вам не доложу.

– Кто она?

– На плече у нее сумка висела. Там паспорт. Вот.

– А!

– Вы ее знаете?

– Нет, – слишком быстро ответил шеф.

Марина мигом поняла: он лжет.

– Что баба говорила, вспоминай детально, – потребовал Сиракузов.

– Чушь несла. Она мстит вам за убийство.

– Так.

– Сорок лет назад вроде или больше вы кого-то убили. Того! Тю-тю.

– Боря, знаешь сколько мне лет?

– Конечно.

– Мог я сорок лет назад кого-то пристрелить?

– Она про пистолет не говорила.

– Задушить? Утопить? Из окна выбросить?

– Нет.

– Почему?

– Ну… вы маленький еще были. Ребенок. Эта баба сумасшедшая.

– Похоже на то. Так. Паспорт оставь. Я решу проблему.

– Зачем вам ее документ?

– Ступай к себе! И притащи ее сумку. У тебя не кабинет, а проходной двор. Еще пропадет!

– Понял. Но я все запер. Там труп… Юра и Андрей снаружи караулят.

– Черт! Наверное, уже все в курсе! Языками про смерть дуры треплют.

– Нет. Я один знаю, что она откинулась.

– Плохо в это верится.

– Ее принесли, она орала! Павел и Леха пошли за аптечкой, – стал объяснять Борис, – бабень вопит! Парни притащили валерьянку, я ей накапал, говорю: «Выпейте». Тетка вдруг спокойно сказала: «Хорошо. Поможете мне?» Понятное дело, я обрадовался, что она скандалить перестала. Полицию-то звать неохота. Решил мирно скандал затоптать. Подумал, сейчас узнаю имя, фамилию. Чаю ей налью, родственникам осторожно позвоню. Похоже, она ку-ку совсем. Приедут за ней, увезут. Павлу и Алексею велел ваш автомобиль на мойку гнать. А баба на Андрея и Юрку показала, только они в кабинете остались.

– При них рта не открою.

Ну я парней и выставил вон.

– Так. Дальше что?

– Она начала: «Мой муж…»

И глаза закатила, упала. Хорошо, что на диване сидела, просто обвалилась на сиденье. Я давай ее трясти… Ну вы же знаете мою биографию, я навидался смертей, меня не удивить… жмуриком. Вмиг дотумкал: халас! Так арабы говорят. «Халас!» В переводе – конец.

– И как ты поступил?

– Запер кабинет, вот он, ключ, при мне. Вышел в коридор, Андрей и Юра там стоят поодаль. Велел им: «За дверью присматривайте, но часовых у Мавзолея из себя не изображайте. У окна стойте, будто просто болтаете. Баба спит. Пойду Владимиру Петровичу доложу». Вот так.

Я замолчала.

– Интересно, – заметил Ершов, – можно, конечно, посчитать хулиганку психически больной. Бывают люди, способные причинить вред постороннему человеку. Яркий пример: скандалист в общественном транспорте, магазине. Его случайно кто-то задел, толкнул не нарочно, а он взрывается волной матерных слов, иногда затевает драку. Еще душевнобольные могут пойти на хитрость, способны маниакально долго разрабатывать план мести близким людям. Скажешь такому в январе: «Помой руки, домой вернулся, ты же в метро ехал, а сейчас ребенка по голове гладишь грязной ладонью». Родственник молча выполнит твою просьбу, обиженным не кажется. Ты сразу забыл про свое замечание. А в августе вдруг обнаружишь свою одежду в шкафу ножницами в лохмотья изрезанной и услышишь от этого члена семьи:

– Нечего людям замечания о грязных руках делать. Они у меня всегда чистые. Вот твое шмотье вонючее и рваное, его выкинуть пора.

Знаю много разных ситуаций, но в моей обширной практике я не сталкивался с больным человеком, который нес бы ведро с дерьмом, чтобы вылить его на автомобиль совершенно незнакомого человека. Повторяю. Тех, кто дрался с прохожими, я встречал. Тех, кто долго готовился изощренно отомстить близким, тоже. Но с теми, кто тщательно планировал сделать гадость посторонним, не сталкивался. Я говорю не о террористах, которые взрывают поезда или самолеты. Если проанализировать разговор в кабинете Владимира, можно сделать вывод: Сиракузов определенно знал хулиганку. Нам надо просто выяснить ее имя. Мы хотели найти того, кто по какой-то причине ненавидел бизнесмена? Вот, пожалуйста, достойная кандидатура.

– Логично, – согласилась я, – одна проблема: женщина умерла. Интересно, чем ей Владимир насолил?

– Может, он тоже псих? – предположила Вера. – Они познакомились в дурдоме!

– Мы уже говорили, что Сиракузов рос в необычной семье, – вступил в беседу Федор, – мамаша – помесь гадалки с доморощенным психологом и, если вспомнить историю с квартирой, весьма предприимчивая особа. Отец – шофер, увлекался оккультизмом, выдавал себя за профессора. В доме было много книг по магии и колдовству. И что могло привидеться в горячке юноше, которого вырастили в такой обстановке? Понятно, почему он с Мефистофелем общался. Но Вова давно вырос, бизнес поднял. А для этого необходим трезвый ум, логика, умение просчитывать свои действия. С трудом могу представить шизофреника руководителем большой фирмы.

– Они встречаются, – возразил Михаил Юрьевич. – Фармакология далеко шагнула вперед, если человек регулярно пьет лекарства, то тебе и в голову не придет, что он психически болен.

– Владимир нормальный! – уперся Миркин. – Дима, ты его историю болезни видел!

– В ней нет ни слова о нарушениях психики, – подтвердил Коробков.

– Это ничего не значит, – стоял на своем Ершов, – некоторые люди лечатся тайно. В клинике он посещал разных специалистов открыто, а к тому, кто его в рамках удерживал, в другое место ездил, и там его не регистрировали.

– Вспомните, с чем Сиракузов к нам пришел? – прервала я спор. – С просьбой найти того, кто решил или напугать его, или по-идиотски посмеяться над ним. Объяснил спокойно: раньше верил в нечисть, но потом повзрослел, поумнел и понял, что в день встречи с дьяволом просто бредил из-за температуры. Лично мне он сумасшедшим не показался. Версию Веры про встречу Сиракузова с хулиганкой в психиатрической клинике считаю неперспективной. Человек, который затеял этот спектакль, явно из круга знакомых Владимира. Он знал про ту давнюю историю с появлением сатаны и решил использовать ее в своих целях.