– Двери нашего дома открыты для вас в любое время, – галантно промолвил Джон. – Скажите, чем я могу помочь вам?

– У меня карета сломалась и едва не перевернулась на дороге, а кучер упал и поранился. Карету можно починить, но несчастный кучер не сможет продолжить путь.

– Нужно занести его в дом. Я пошлю за врачом. Мои люди отвезут карету в конюшню и починят. Разумеется, моя лучшая комната в вашем распоряжении.

Афина посмотрела на Джона в упор своими ослепительными глазами.

– Сэр, не знаю, что и сказать.

– Скажите только, что я могу вам чем-то помочь. Большего мне и не надо.

Потом, на глазах у всех изумленных домочадцев, он взял ее руку и благоговейно облобызал.

После этого все немного пришли в себя. Джон представил мисс Уикс-Хендерсон матери и сестре, потом Бенедикту. И наконец…

– Позвольте представить. Мисс Джина.

– Джина!

Впервые по-настоящему оживившись, видение открыло объятия и прижало к себе Джину.

– Привет, Афина. Рада тебя видеть.

Джина тоже обняла Афину, но во взгляде ее читалось какое-то недовольство.

– Вы знакомы? – спросила леди Эвелин.

– Мы с Афиной учились вместе, – кротко ответила Джина.

– Мы были подругами, – радостно подхватила Афина. – Джина помогала мне с домашними заданиями, потому что я такая глупая. Джинни, дорогая, я так рада тебя видеть!

Она снова заключила Джину в объятия, и Джон с удивлением посмотрел на девушку, которая вот так запросто называла грозную Джину «Джинни». Сам бы он никогда не осмелился ее так назвать, потому что, решись он на нечто подобное, наверняка случилось бы что-нибудь ужасное, возможно, его поразила бы молния.

Как выяснилось, приютить Афину на ночь было делом несколько более сложным, чем могло показаться.

Рослой свирепого вида дамой, появившейся сразу за нею, оказалась миссис Конви, ее компаньонка. Замыкали небольшое шествие дамы пониже – горничная и камеристка.

Для всех них нужно было найти комнаты, не говоря уже о кучере, груме и двух сопровождающих верховых. Мисс Уикс-Хендерсон путешествовала с размахом.

– Проще всего будет, если Афина и миссис Конви присоединятся ко мне, – сказала Джина Джону. – У меня в комнате две кровати, и еще одна стоит в соседней.

– Вы очень добры.

Леди Эвелин усадила Афину рядом с собой на диван, пока Джина занималась необходимыми приготовлениями и отводила мисс Конви и двух слуг наверх в их комнаты.

Устроив горничную и камеристку, Джина вернулась в гостиную и застала Джона сидящим рядом с Афиной. Они оживленно разговаривали, и, судя по выражению его лица, он был восхищен ею.

Через некоторое время леди Эвелин с Афиной удалились. Соня и Имельда последовали за ними, как фрейлины.

Бенедикт и Друзилла ушли с ними.

Джина тоже было собралась уходить, но Джон удержал ее легким прикосновением к руке.

– Так эта леди ваша школьная подруга?

– Да. Я проучилась там всего два семестра, но мы успели подружиться.

Джон внимательно посмотрел на нее.

– Что ж, вы меня честно предупредили, – сказал он.

– Предупредила?

– Сегодня утром. Насколько я понимаю, она и есть та богатая наследница, с которой вы меня хотели свести? Конечно, это она. Моя дорогая Джина! Вот так взять и явить наследницу, как кролика из цилиндра! Воистину, ваши таланты безграничны!

Когда чудовищный смысл его слов дошел до Джины, она от ярости на миг потеряла дар речи.

– Вы предполагаете, что я…

– Прошу вас, не нужно отрицать очевидное. Значит, ее карета сломалась прямо перед моим домом, да? Моя дорогая, да этой уловке сто лет.

– Вы очень грубы, сэр.

– Нет, я не груб. Просто хвалю ваши организаторские способности. Как вам все это удается, не представляю. И я вам очень благодарен.

– В самом деле? – замогильным голосом спросила мисс Уилтон.

– Вы обещали, что она будет «красивая и очаровательная» и что я смогу полюбить ее со спокойной совестью, и сдержали слово. Поздравляю вас.

– Вы… полюбили ее? – сбивчиво произнесла Джина.

– Не совсем. Но я близок к этому. Разве могу я ослушаться вашего приказания? Какие глазки, какие губки! И состояние в придачу. Просто невероятное везение. Вы точно знаете, что мисс Уикс-Хендерсон невероятно богата?

– Да! – выпалила негодующая девушка. – За нее дадут не менее ста тысяч. И она единственный ребенок, поэтому будет еще больше.

Джон облегченно вздохнул.

– Слава богу. Только подумайте, какая была бы катастрофа, если бы я ее полюбил, а она оказалась бедной.

– Вы смеетесь надо мной?

– Я? Что вы, я бы не посмел.

– После стольких красивых слов о том, что вам не нужна наследница…

– Я говорил не совсем так. Я сказал, что не стану жениться только ради денег, без любви, и вы пообещали мне девушку такой красоты, что я не смогу не влюбиться.

Не в силах более сдерживаться, Джина топнула ногой.

– Я не боюсь, что вы влюбитесь, сэр, потому что не верю, что вы на это способны.

– Чем же я заслужил такое мнение?

– Вы забыли, что я знаю, какие женщины вам нравятся. Вам нужна хорошенькая кукла с пустой головой, склонившая голову перед вашим мужским превосходством.

– Клевета!

– Нет, не клевета. Ваша идеальная женщина должна, как те одалиски на картине, весь день прихорашиваться, чтобы понравиться своему повелителю, и молчать.

Это было настолько близко к правде, что Джон едва не сорвался.

– Да, не стану отрицать, – сказал он, дав себе секундную передышку, чтобы успокоиться, – я считаю, что женский разум не сравнится с мужским…

– Ха!

– Простите?

– Именно такого ответа я от вас и ждала.

Сверкая глазами, он посмотрел на нее.

– Я сказал то, что скажет любой здравомыслящий мужчина, – прочувствованно заявил Джон.

Ее глаза тоже вспыхнули.

– Вы сказали то, что скажет любой невоспитанный мужчина.

– Ага, вот мы и добрались до истины. Вы полагаете, что мужчины нужны лишь для того, чтобы вам было кого втаптывать в грязь.

– А я этого никогда и не скрывала. Более того, я бы делала это с удовольствием!

– Даже со мной?

– Особенно с вами. Любому мужчине, который настолько высокомерен, что имеет наглость нести подобный вздор о мужском и женском разуме, нужно бы напомнить: cave quid dicis, quando, et cui. – И она решительно тряхнула головой, как будто говоря: «вот вам!»