Детдомовец согласно наклонил подбородок и хитро улыбнулся.

– Ещё как! – заверил Игорь Семенович. – Он первый заметил поклёвку.

– Как вы справились с таким гигантом? – удивлённо пробасил Вялов, знающий толк в рыбалке.

– Сам не знаю, – развёл руками ветеран. – Сначала я вообще не мог понять, кто кого поймал: он нас или мы его. Канат натянулся, и неведомая сила потащила лодку против течения… Целый час не могли остановиться. Хорошо, что мимо проплывали знакомые рыбаки, у одного из них было с собой ружьишко… Сома подтянули ближе к поверхности и расстреляли! А так бы ушёл гад, точно! – Он взял в углу избы топор и занес его над рыбьей тушей. – Вы приехали как раз вовремя. Вот снесу ребятам голову – на юшку обещался – разведем костёр и будем жарить мясо! Гарантирую: ничего вкуснее вы не ели!

Игорь Семенович порезал сома на мелкие одинаковые кусочки и залил кислым молоком. Одновременно Вялов наколол дров и аккуратно сложил за избой в свежевырытой ямке. Затем вырубил в лесу несколько длинных кольев, смастерил из них подставку для прутьев из лещины, которые заострил самодельным ножом, изготовленным народным умельцем Савченко из какой-то запчасти то ли для комбайна, то ли для трактора, и только тогда разжёг костёр.

Когда дрова перегорели, виновник торжества нанизал мясо на импровизированные шампура и принялся коптить их над дымом. Языки пламени, иногда вырывавшиеся снизу, умело гасил Ваня всё из той же лейки – видно, ему уже не раз приходилось готовить с «дедом» шашлыки.

Вскоре блюдо было готово. Жирные, сочные, горячие ломтики просто таяли во рту.

– Да, снова вы меня обловили, – с сожалением в голосе констатировал Павел. – Скажи, только честно, Семёныч, как долго ты его пас?

– С начала мая!

– Еще одного там нет?

– Ну почему же – есть. Сомы живут парами – ты должен об этом знать.

– Завтра берёшь меня с собой. Это – не просьба, а приказ!

* * *

После расстрела Горшкова его функции начал выполнять сержант Бабиков – грузный, долговязый парень на год младше Павла. Он тоже был местный – из деревни Дели, ушедшей под воду одной из первых. Теперь же о существовании населённого пункта с таким названием напоминала лишь улица Дельская в нетронутой части Весьегонска.

Среди своих коллег Пётр слыл «радиопомешанным». Всё свободное время он только тем и занимался, что мастерил различные приборы: приемники, антенны, переговорные устройства. Чтобы не следить постоянно за домом Парфёновых, провёл к ним в избу какой-то провод. С тех пор как только у соседей открывались двери, в доме Бабикова раздавался громкий звуковой сигнал. Душераздирающая сирена: «У-а, у-а!!!»

Благодаря такому техническому новшеству уже через две минуты после приезда Вяловых Петр смог присоединиться к веселой компании. Помог готовить шашлыки, прибрал в доме, помыл посуду, закопал мусор…

Узнав, что на рассвете Игорь Семенович везет Павла на сома, Бабиков пообещал встать в пять утра и не оставлять без присмотра Катюшу с Ванечкой, пока его старшие коллеги не вернутся с рыбалки…

* * *

На конце каната был огромный кованый крюк, на который Савченко, как и в прошлый раз, нанизал обжаренного на костре цыпленка.

Но сом так и не клюнул.

Зато чекисты смогли спокойно поговорить. Без лишних ушей.

– А где Борис? – окончательно убедившись, что клёва не будет, поинтересовался Игорь Семенович.

– Там, откуда не возвращаются…

– Хоть за дело?

– Так точно.

– Ты в этом участие принимал?

– Конечно.

– И что он натворил, если не секрет?

– Продался иностранной разведке. Взят с поличным у тайника во время передачи секретной информации…

– Касательно Ванечки?

– Так точно.

– Вот гад… А я-то думал, чего он всё время возле нас вьётся? Ты не волнуйся, от меня Борька ничего не узнал. Как ни старался. Онемел пророк после неудачной попытки похищения – и точка!

– Спасибо. А как вам Бабиков?

– Наш человек. Без надобности – носа на улицу не кажет. Лишних вопросов не задаёт, интереса к пророку не проявляет… Сидит дома и всё время что-то паяет.

– Может, передатчик для связи с центром? – усмехнулся Вялов.

– Не похоже, – принял всерьёз его предположение Савченко. – Хотя… Я проверю. На всякий случай.

– Вы и в этом разбираетесь?

– А то! «Радио»[9]с двадцать четвертого выписываю.

– Зачем?

– Настоящий чекист должен знать толк и в людях, и в технике.

– Понял… Значит, от Бабикова подвоха ждать не приходится?

– Нет! Я же говорю: наш человек! Только всё равно, смотри, не перепутай, называй меня при нём Глебом Васильевичем!

– Само собой разумеется… Ну что, будем собираться домой?

– Куда спешить? Посидим ещё с полчасика… Скажи, Павел Агафонович, как долго ещё будет продолжаться моя командировка?

– Вопрос не по адресу, Игорь Семенович.

– Я понимаю…

– Что, так не терпится домой?

– Напротив. Будь наша воля, мы бы с Ванечкой отсюда до конца жизни никуда не выезжали…

* * *

20 июня Вяловы отбыли в Москву, чтобы до дня рождения дяди успеть осмотреть достопримечательности столицы. Катя давно мечтала посетить Третьяковку, побывать в Мавзолее, просто прогуляться узкими старинными улочками и широкими современными проспектами. Павел был без формы, поэтому молодые вели себя свободно, по архаичным советским меркам, – даже слишком: толкались, обнимались, громко смеялись, вызывая недоумение прохожих.

Однажды, когда супруги направлялись по Арбату в сторону Кремля, к ним подошёл широкоплечий юноша в штатском и, не представляясь, потребовал предъявить документы.

– В чём дело, товарищ? – изумился Павел, но показал своё удостоверение.

– А это кто? – указал на Катю незнакомец.

– Жена! Разве не видно? – кивнул на живот супруги Павел.

– Ясно. Ведите себя достойно, коллега! Здесь ездит сам товарищ Сталин!

– Есть!

– Это ж надо – так испортить отдых! – возмущалась благоверная. – Почему мы вынуждены вести себя как неродные, если в наших паспортах стоят штампы о браке?!

Вялов молчал.

Ему только выговора за аморалку не хватало!

* * *

Дядя праздновал юбилей в трёх местах: на Лубянке, в ресторане и дома.