рязанский приложилися к Момаю, и посла к великому князю посла тайно. Князь же великий, то слышев, нача сердцем двизатися от ярости, и горести наполнишася и начаста ся молити: «Господи боже мой, на тя надеюся, любящему правду. Аще ми враг пакости деет, то подобает ми противу его тёрпети, яко искони есть враг христьянству, но сии друзи мои искрении, како умыслиша на мя. Суди, господи, межи има и мною, аз ни единому их сотворих зла, развее чести и даров от них взимах, а им тако же воздаях, но суди, господи, по правде моей». Поим же брата своего князя Володимера, и иде второе ко пресвященному митрополиту Кипреяну и поведа ему, како Олег рязанский и Ягайло литовский приложилися и совокупилися с Момаем. И рече ему Кипреян митрополит: «Ты, господине княже, сам веси, кою обиду сотворил еси има». Князь же великий проелезися: «Господине, пред богом грешен есми, а к ним ни единыя черты, по отец своих заповеди, преступих николи же. Но веси, господине, сам, доволен есми своими отоки, а к ним кою обиду сотворих. Но не вем что ради умножишася на мя стужаюши ми». Митрополит же рече к нему: «Ты, господине, сам веси закон божий: кто творяй правду, не подвижютца на нь человеци, яко праведен господь и правду возлюби. Но те обыдоша тя. яко пси мнози, суетно поучаются на тя, ты же имянем господним противися им. Господь да будет ти помощник в правду, а от всевидящего ока владычня, како можеши избежати, и от крепкия руки его избыти».

Князь же великий Дмитрей Иванович з братом своим со князем Володимером Ондреевичем и со всеми русскими князи и воеводы начаша стражи готовити тверды. И посла на сторожу крепкаго стража Родивона Ржевского, да Якова Ондреева сына Волосатого, да Засилья Тупика, и повеле им ехати близ Орды и языки добыти, дабы истинну слышати царева хотениа. Князь же великий грамоты розосла по всей своей области: «Да будите готови на брань з безбожными Агаряны, а снимайтеся на Коломне, на мясопуст святыя богородици». Сторожи же в поле замедлевше, князь же великий посла другую сторожу, Климента Полянина, да Ивана Всеслава, да Григорья Судока и иных многих с ними, и повеле им вскоре возратитися. Они же стретоша Василья Тупика близ еще Оки реки, ведуще язык нарочит царева двора: «Да яко неложно идет царь на Русь со многими ордами и совокупилися с ним многие орды и Ягайло литовски и Олег рязанский, но не спешит царь, того ради: осени ждет, хощет бо на осень быти на русския хлебы». Князь же великий, слышев неложное востанне безбожнаго, нача радоватися и утешатися о бозе, укрепляя брата своего князя Володимера Ондреевича и вси князи и воеводы. И рече им: «Братия моя, вси князи русстии и воеводы, гнездо есмя князя Володимера киевского, ему господь откры православную веру, яко же оному стратилату. И паки он же повеле крепце держати веру и побарати по ней, да аще, кто ея ради умрет, то во оном веце почиет. Но аз, братия, готов умрети, и пострадати за веру христьянскую». И рече ему князь Володимер Ондреевич и вси князи руссти: «Воистинну, господине, заповедь законную сохранил еси и святому еуангелию последуеши, иже рече: «Кто постражет за имя мое и умрет мене ради, то и аз покою его». Но мы, господине, все готовы есмя умрети с тобою и головы своя положити за святыя церкви и за православную веру и за твою обиду».

Князь же великий Дмитрей Иванович слышев то от брата своего князя Володимера Ондреевича и от всех князей русских, яко дерзают и побарают по христьянской вере, князь же великий Дмитрей Иванович рече ко всем князем русским и воеводам, и всему войску повеле писати: «Да будете готови вси на успение святыя богородица на Коломне и переберем полки и дам коемуждо полку воеводу». К великому же князю на Москву мнози люди приспеша и вси единеми усты глаголаху: «Дай же нам, господи, единеми усты и единем сердцем умрети и святое писание совершити, имяни его ради и веры ради христьянские». Приидоша же князи белозерския, подобии суть воином быти, велми бо доспешно и конно войско их. И прииде князь Федор Семенович белозерский, князь Семен Михайлович, князь Ондрей кемски и андомский, князь Глеб Карголомский и ярославской. И приидоша князи со всеми силами: князь Ондрей ярославской, князь Лев серпьской, князь Дмитрей ростовской, и иныя многия князи. И выехали посадники из Великого Новагорода, а с ними 7000 к великому князю на помочь. Убо, братия, стук стучит, а гром гремит, в славном граде Москве. Стук стучит великая рать великого князя Дмитрея Ивановича, а гремят русския удалцы злачеными шеломы и доспехи.

Князь же великий Дмитрей Иванович, поим брата своего князя Володимера Ондреевича и все православныя князи и воеводы ехаша к живоначальной Троице к преподобному игумену Сергею. И тамо шед благословение получи от всея обители святыя. И моли его преподобный Сергей, дабы слушал у него святыя службы, приспе бо день воскресения на память святых мученик Флора и Лавра. По отпущении же святыя службы моли его преподобный со всею братьею, дабы у них вкусил от хлеба обителска. Великому же князю нужно есть: прииде весть ис поля, яко ближают поганий. Моли же князь великий преподобнаго, дабы его отпустил без замедленна. И глагола ему преподобный: «Не уже бо постиже венец победе носити, но по минувших летех, ныне же мнози венцы плетутся». Князь же великий вкуси от хлеба обителска. Преподобный же в то время повеле воду свящати с мощей святых мученик Флора и Лавра. Князь же великии скоро востав от трапезы. Преподобный же старец окропи его водою и все любимое войско [276] и дасть великому князю христово знамение, крест на челе, и рече: «Поиди, господине, нарек господа бога, господь бог да будет ти помощник и заступник, имаеши победити супостата своего». Князь же великий прослезився проси от него дару. Он же рече: «Елико довлеет твоему государьству, проси от мене, еже хощеши». И рече ему князь великий Дмитрей Иванович: «Дай ми два воина от полку своего, то и ты пособствуеши с нами». Он же рече: «Коих, господине?». Князь же великий рече о двою братех о Пересвете и о Ослебяти. Преподобный же скоро повеле им готовым быти своим ратником. Они же скоро сотвориша послушание преподобнаго. Он же скоро дасть им в тленных место, нетленное оружие, крест