Сергей кивнул.

Тонька уже постелила постель и выжидающе поглядывала на него, многозначительно посверкивая глазами.

– Пойди выкупайся.

– Так воды же нет! И потом, я позавчера в бане была...

– Нагрей воду. И постельное смени.

Антонина пожала плечами, но спорить не стала. Вскоре она плескалась за тонкой фанерной дверью. Лапин лег на раздвинутый диван. Синие, с потускневшим серебряным накатом стены наступали с четырех сторон. В комнате было двенадцать метров, в примыкающей Димкиной каморке – шесть, там у подслеповатого оконца только и становился самодельный стол, да раскладушка. Пацан прошел к себе, скрипнули пружины. Когда они жарятся, он все слышит. Если бы еще Тонька так не орала... Ее это не смущало: дело естественное, пусть привыкает, деваться-то нам некуда. Раньше и он особенно не задумывался. Но сейчас его угнетало все: убогость жилплощади, скудость квадратных метров, неистребимый запах сырости, скотские «удобства», унизительная скученность...

Завернутая в полотенце, Тонька выскочила из ванны, хлопнула по выключателю, прошлепала к дивану и влезла под одеяло, тесно прижавшись могучими грудями к плечу Сергея. Рука ее привычно ухватила полу напряженный пенис, который мгновенно пришел в нужную кондицию. Он тоже скользнул ладонью по начавшему жиреть животу, вцепился в густые волосы, протиснулся между податливыми ляжками в горячую промежность и представил, как замер, превратившись в слух, мелкозубый пацан. «Небось он дрочит под это дело...» – пришла наверняка безошибочная мысль. И тут же вторая: «Интересно, кто так остервенело лазил у нее между ног, оставляя синяки и царапины. И когда это было? Позавчера? Как раз в бане... А может, вчера? Или сегодня?»

Начинающая постанывать Тонька перевернулась на спину, но Сергей взял ее за голову и чуть придавил. Она мгновенно поняла и скользнула вниз. Ни капризов, ни условий, ни уговоров. Сейчас она не скрывала хорошего навыка и тяги к этому делу, значит, раньше просто выделывалась. Лапин расслабился и перестал думать.

* * *

Картинки из чужой жизни. Париж.

Поздний июньский вечер, только окончился короткий ливень, от парижского асфальта поднимался высвечиваемый фарами светло-серого «Рено» легкий парок. Из дверей скромного двухзвездочного отеля «Аленкон» вышел человек в легком хлопчатобумажном костюме, с черным кейсом в правой руке.

Он пересек наискосок пустынную в это время суток улицу, оглядываясь, прошел около сотни метров к стоящей под сенью густых платанов машине.

– Все нормально, Леон? – Человек говорил по-французски без малейшего акцента.

– Да.

Мягко хлопнула задняя дверца. Он всегда садился сзади.

Водитель запустил двигатель и вырулил на рю де Верден, держа курс в направлении Булонь-Билланкорт. Некоторое время они ехали в плотном потоке машин по кольцевой автостраде, затем свернули на национальное шоссе А-13, связывающее Париж с Каннами. Леон заметно нервничал. Сначала он напевал себе под нос популярный мотивчик, затем стал изображать из себя заправского гида: «Рассказать вам о Франции, мсье? Это удивительная страна вин, женщин и любви...»

– Спасибо, Леон. Давай лучше помолчим, – мягко сказал пассажир, хотя им тоже владело напряжение.

Водитель замолк. Леон... Леон Саваж. Как обычно, он был из местных, коренной парижанин. Город и окрестности знает как свои пять пальцев.

Раньше подвизался в журналистике, но особых лавров не снискал. Подрабатывал таксистом и рекламным агентом... Его проверила посольская резидентура, он оказался «чистым». Нормальный подсобный материал. Таких людей, как Саваж, нет особой нужды вербовать. Они вечно нуждаются в средствах и пытаются заработать на жизнь любыми путями. За известную плату они подрядятся выполнить деликатное поручение, если только оно не будет связано с угрозой для жизни. Они, как правило, не задают лишних вопросов, но, даже если и начнут задавать, всегда можно найти обтекаемые, устраивающие обе стороны ответы. Как правило, таких людей используют втемную, и зачастую они даже не подозревают, чьи поручения выполняют и какие неприятности их ждут, если они попадут в поле зрения местной контрразведки.

Но у каждого человека есть интуиция. Если на такси поездка стоит около двухсот франков, а платят ему три тысячи, то ясно, что дело нечисто.

Излишняя щедрость обещает большие проблемы... Вот и дергается парень, вот и потеет у него шея... Считает минуты и километры, мечтает, чтобы поскорей отделаться от сидящего сзади дьявола...

А пассажир никакой и не дьявол. Нормальный мужчина, не наркоман и не гомосексуалист, в кармане западногерманский паспорт с туристической визой на имя Эриха Кеттлера. Скромный образ жизни, недорогой отель, усредненное поведение. Вчера он добросовестно гулял по Елисейским полям, прокатился на теплоходике по Сене, сфотографировался у Эйфелевой башни...

Сегодня побывал в Лувре, дообедал на Монмартре, склеил симпатичную девушку, пригласил к себе в номер. Так ведут себя сотни тысяч туристов.

Правда, какого черта его несет на ночь глядя в Версаль? Может, там живет его новая знакомая? Но, в конце концов, это не очень большая странность... Кеттлер посмотрел на часы. Пока график соблюдается. Точность очень важна, поэтому Саваж специально предупрежден: проверить машину, заправить полный бак, подготовить запаску... Сбоев быть не должно!

Справа мелькнул дорожный указатель с белыми по синему фону буквами:

«Versailles».

– Куда вам, мсье? Ко дворцу?

– Нет, Леон. Остановите возле бензоколонки. У меня встреча в гостинице.

Саваж притормозил у заправки, над которой горела неоновая надпись «ANTAR». Здесь же располагался небольшой двухэтажный мотель с бистро на первом этаже.

– Счастливого пути, Леон.

Снова хлопнула дверца. Саваж дал газ, резко развернулся и рванул обратно в Париж, стараясь как можно быстрей увеличить разрыв между собой и опасным пассажиром. Теплый ветер врывался в приоткрытое окно и умиротворяюще гладил потное лицо и растрепанные волосы. Через полтора километра он успокоился, а потом и вообще пришел в норму. На этом его миссия завершена.

Кеттлер не пошел в гостиницу. Он зашел в бистро, выпил стаканчик охлажденного вина и, вновь сверившись с часами, прошел на асфальтовую площадку за заправкой. Здесь уже стоял перламутровый «Ситроен» с включенными фарами. Когда Кеттлер подошел ближе, фары мигнули два раза.

– Здравствуйте. – На этот раз он поздоровался по-русски, и сидящий за рулем резидент нелегальной сети ответил также. Пароль, отзыв. Все в порядке.

Кеттлер сел назад. На полу стоял кейс, точно такой, как у него, только потяжелее. Он сразу взял чемоданчик в руки, а свой поставил на его место.

– Не люблю работать без подстраховки, – сказал водитель. – К счастью, это случается крайне редко.

– Что делать, – философски заметил Кеттлер. – Я всегда работаю без подстраховки. И уже привык.