Да, он мог сразу принять моё предложение и сразу оплатить все наши долги, расходы за больницу и будущую операцию, и ему бы это обошлось намного дешевле. Но подобный ход событий показался ему неинтересным, не заслуживающим его царского внимания. И теперь, стоя здесь перед ним на его же территории, я в который раз убеждалась, насколько наши миры были разными. Насколько мы оба были разными и какими непохожими взглядами смотрели на саму жизнь.

И это ничем и никогда не исправишь. Это всегда будет ощущаться между нами — протянутой чьей-то рукой разделительной гранью, которую Стаффорд никогда и не подумает переступить по собственному желанию, и которую не сумею переступить я, если не захочу лишиться собственной жизни уже навсегда.

— Д-да… поняла.

Как странно. Даже высокие каблуки моих новых туфель от Гуччи не вызывали у меня ощущения, что я стала выше и почти что догнала Рейнальда по росту. Мне всё равно и особенно сейчас казалось, что рядом с ним я слишком маленькая, слишком беззащитная и уязвимая. И что ему ничего не стоило что-то со мной сделать, а я едва ли смогу при этом как-то сопротивляться.

— Умница. Это мне в тебе, к слову, и понравилось. Ты весьма сообразительная девочка. Хотя и совершенно безопытная.

Но ещё меньше в эти секунды я ожидала, что мужчина вдруг уберёт руку от моего лица и отступит. А потом и вовсе, как ни в чём ни бывало, развернётся, направляясь непринуждённой походкой к длинной стойке чёрного бара.

— И… что всё это значит? — чувствовать себя растерянной, опустошённой и ничего не понимающей после всего того, что и так успело со мной произойти за этот вечер?..

Наверное, всё-таки было лучше упасть в обморок и хотя бы таким дурацким способом сбежать из этого ада.

— Что вы собираетесь теперь делать?.. Со мной и… вообще?

До меня долетел негромкий смех так ни разу и не обернувшегося за весь свой путь абсолютно спокойного Стаффорда. В то время, как мне оставалось лишь наблюдать за всеми его передвижениями и действиями, буквально гадая, о чём именно он сейчас думает и какие вынашивает на этот вечер (с ночью включительно) планы.

Самое занятное, глядя в его спину, на его статную осанку с безупречной фигурой, скрытую второй кожей стильного тёмно-синего костюма, я увидела, насколько же сильными были различия между ним и его же водителем. Так что теперь я никогда не спутаю, кто есть кто. Ни по их поведению, ни по качеству носимых ими костюмов. Действительно, будто земля и небо. Или из разных противоположных миров.

— Видимо, то, за что я и заплатил столь немалую сумму. Иначе на кой мне вообще было всё это затевать? Не скажешь?

Моё сердце, наверное, ещё не скоро угомонится и будет периодически толкаться о грудную клетку мощными ударами, как сейчас, когда я вспомнила, в каком виде меня сюда привезли, и для чего вообще я пошла на всё это безумие. И когда мужчина наконец-то остановился перед стойкой бара, на длинной столешнице которой кем-то был оставлен поднос с несколькими графинами, ведёрком для льда, шейкером и хрустальными бокалами. Причём Рейнольд даже тогда не соизволил ко мне обернуться, пока подхватывал один из графинов и на нюх определял его содержимое.

— А что означала ваша фраза про звучание аромата духов на коже разных женщин? Мне сказали, что те духи, которые вы мне передали, сделаны по индивидуальному заказу. Я думала… они единственные в своём роде.

— Ты думала абсолютно верно. Но это не означает, что их нельзя повторить через какое-то время. Тем более, что рецептура по их изготовлению сохраняется, и по желанию заказчика (так называемого владельца авторских прав данного аромата) их можно заново воссоздать. — Стаффорд продолжал мне отвечать, не оборачиваясь, и в этот раз наливая в один из бокалов наконец-то выбранный им алкогольный напиток тёмного янтарного оттенка.

— И для кого же предназначался самый первый их заказ? — моё сердце не переставало гулко, громко и часто биться о рёбра, то и дело, ускоряя и усиливая удары. Например, как сейчас, когда мужчина соизволил повернуться ко мне лицом и возобновил свой ход в мою сторону всё с той же неспешной походкой, как и до этого. Правда, в этот раз он держал в руке на треть наполненный то ли коньяком, то ли бурбоном хрустальный бокал.

Его взгляд после моего несколько личностного вопроса совершенно не изменился. Впрочем, как и едва определяемая на его губах улыбка.

— Может когда-нибудь я тебе об этом и расскажу. Если захочу или посчитаю нужным. И, думаю, нам пора с тобой кое-что прояснить. А то у меня создалось впечатление, будто ты не совсем понимаешь, что происходит, и где ты на самом деле находишься. Вернее даже, для чего.

Он это серьёзно? Или он не видит, в каком я состоянии и что со мной сейчас творится? Причём творится до такой степени, что у меня невольно пропадает дар речи от его последних слов, из-за чего я тупо молчу, не в состоянии проронить ни звука. Тем более, когда наблюдаю за тем, как он ко мне приближается, как на меня смотрит и как опять накрывает своей токсичной близостью.

— Ты же, надеюсь, не рассчитывала на один лишь короткий вечер? Поскольку платить такие деньги за весьма сомнительное удовольствие лишать кого-то девственности — это не в моих привычках, девочка. И я тебе уже говорил об этом раньше. О том, что тебе придётся расплачиваться со мной далеко не одной дефлорацией.

— Даже если… предстоящая операция с моей мамой вдруг пройдёт неуспешно? — в этот раз у меня всё же получилось выдавить что-то близкое к осмысленной фразе, пока я во все глаза смотрела на абсолютно апатичного Стаффорда.

— Конечно, я тебе предоставлю какое-то время на то, чтобы прийти в себя и всё такое. — он снова остановился передо мной почти впритык, рассматривая моё лицо поверхностным, но всё равно прекрасно осязаемым взглядом, вдруг приподняв свободную руку и как бы невзначай «поправив» мне прядь волос у скулы и шеи. И, само собой, задевая мою кожу «обжигающими» прикосновениями, от которых я то и дело (не специально!) вздрагивала.

— Но сейчас же все пока живы и полны светлых надежд, не так ли? И будет всё-таки лучше, если ты попытаешься в самое ближайшее время очистить свою очаровательную головку от всяческих нехороших и мешающих нам обоим мыслей. К тому же, когда твой ротик был занят моим членом — ты мне нравилась в данном образе куда больше. Особенно, когда твои глазки пылали далеко не наигранной страстью. Выпей и сделай всё от тебя возможное, чтобы перенастроиться на более приятную для нас волну. Я хоть и начал уже заводиться, но, если ты ничего не будешь делать со своей стороны, боюсь, тебе не удастся в этот раз избежать последствий моего разочарования.

И перед тем, как вручить в мои дрожащие руки принесённый мне бокал с алкоголем, Рейнальд вдруг нагнулся к моему уху, приблизившись ко мне губами по максимуму, из которых мне под череп начали просачиваться более звучные и пробирающие до мозга костей обжигающие слова.

— Я собираюсь провести этот вечер, как это сейчас модно говорить, на максималках. И ты должна этому соответствовать. Тем более, что ты прекрасно умеешь справляться с подобными задачами. Поэтому, постарайся избавиться от всего ненужного и дай мне то, зачем я тебя на самом деле сегодня выкупил. Заведи меня, девочка. Ты даже представить себе не можешь, каким я бываю благодарным, когда мои желания выполняют как я того жду…