В прошлом, когда я еще только учился смешивать колдовские настои, я даже не знал названий химических реакций, которые возникали при использовании различных ингредиентов. Это вводило меня в трепет, я и смахивал на обывателя, который шарахается в сторону, заслышав слово «алхимия». Наука лишила данный процесс таинственности, но восторг, который я испытываю во время приготовления любовных или целительных напитков, никуда не делся – фармацевтическая промышленность мне и в подметки не годится.

Впрочем, не стану притворяться, будто я согласился оказать Эмили услугу исключительно ради удовольствия. Я рассчитывал, что сделка принесет мне огромные дивиденды. Иметь в должниках целый ковен – это круто, а если предсказания Морриган окажутся верными, то мне не стоит расслабляться и пускать все на самотек.

Утро выдалось напряженным, но я каким-то образом умудрился обслужить всех клиентов «Третьего глаза»: похоже, адреналин давал о себе знать. Перри смог заняться картами Таро только после полудня, а я так и не успел прочитать заметку про убийство егеря. Впрочем, я не сомневался, что Хал поделится со мной новостями, когда мы встретимся в «Рула Була».

‹Идем, Оберон, время ланча›.

‹Бургеры?› – Волкодав с надеждой посмотрел на меня.

‹Рыба с картошкой. И мы направляемся в ресторан, поэтому ты должен прилично себя вести и не путаться под ногами›.

‹Значит, надо опять соблюдать правила хорошего тона!›

Я проигнорировал ворчание Оберона и помахал Перри и сказал, что вернусь примерно через час.

– Держи оборону, ладно?

Он усмехнулся.

– Без проблем, босс.

Я распахнул дверь пошире, чтобы Оберон мог последовать за мной, затем снял замок с велосипеда и сел в седло.

‹Никаких остановок, чтобы поваляться на газоне и обнюхать пожарные гидранты. Я не могу звать собаку-невидимку каждые пять минут, уговаривая ее не отставать от хозяина›.

‹А когда я смогу повеселиться?› – спросил Оберон.

‹После закрытия магазина. Порезвишься у дома вдовы. Гоняйся за ее кошками, оставаясь невидимым, и пугай их до полусмерти!›

Оберон фыркнул, что на собачьем языке является эквивалентом смеха.

‹Здорово! Я подберусь сзади к пятнистому котяре и громко залаю. Он подпрыгнет до неба от страха!›

Мы вместе посмеялись, вообразив это зрелище, и я покатил по Милл-авеню с ее барами, бутиками и художественными галереями. По дороге Оберон сообщил мне, что собирается прижать лапой хвост персидского кота и посмотреть, что будет дальше.

Вскоре я добрался до «Рула Була». Хал Хёук уже занял столик возле окна и заказал нам обоим по пинте «Смисвика». Я был доволен и одновременно разочарован, поскольку это означало, что мне не удастся подрулить к барной стойке и насладиться восхитительным ароматом барменши.

Не поймите меня превратно.

Красавица Грануаль, рыжеволосая сирена, уже давно работала в «Рула Була» и притягивала меня к себе как магнитом. Она не являлась человеком, и ее запах являлся единственным ключом к разгадке ее тайны. Густые длинные локоны водопадом ниспадали на ее плечи и грудь, туго обтянутую футболкой (хотя, по-моему, ее одежда представляла собой образчик скромности). Грануаль не получала чаевые за демонстрацию своих прелестей в отличие от других официанток «Рула Булла» и всецело полагалась на изумрудные глаза, пухлые губы и легкую россыпь веснушек на лице. Дополняли соблазнительную картину бледная, кремовая кожа, тонкие золотистые волоски на руках и ногти, покрашенные зеленым – под стать глазам – лаком.

Грануаль не принадлежала к числу фэйри: я легко отличал их от остальных магических созданий. Кроме того, она не шарахалась от моего железного амулета. Живым мертвецом она тоже не была, иначе не работала бы в дневную смену. Хал утверждал, что она не является оборотнем, я решил выяснить все самостоятельно, используя проверенные методы друидов. Но Грануаль оказалась крепким орешком. Сперва я думал, что она ведьма, и не обнаружил в ее ауре никаких признаков колдуньи. Если бы Грануаль прислали сюда из преисподней, я бы уловил запах серы, однако ее окутывал необъяснимый аромат, не совсем цветочный, скорее похожий на Пино Гриджио, смешанный с индийскими специями, шафраном или маками.

В результате я пришел к выводу, что она – богиня, прячущая свою истинную природу и живущая здесь инкогнито, как и многие другие члены сверхъестественного сообщества, прибывшие со всех концов света. Ее ирландская маскировка будила во мне воспоминания о прошлом, но я сильно сомневался, что Грануаль имела хоть какое-то отношение к моей родине.

Вероятно, Грануаль принадлежала к древнейшему пантеону богов – и я мечтал докопаться до истины, не задавая ей лишних вопросов.

Грануаль наградила меня лукавой улыбкой, и сердце чуть быстрее забилось у меня в груди. Догадывалась ли она о моем происхождении или видела во мне лишь обычного парня, владеющего оккультным магазинчиком?

Она помрачнела, когда я миновал стойку и направился к Халу.

– Ты не посидишь сегодня со мной, Аттикус? – спросила она и надула губки, и я изменил траекторию движения.

‹Лежать, мальчик›, – насмешливо пробормотал Оберон, но я не поддался на провокацию.

– Извини, Грануаль, – сказал я, подумав, что «Грануаль» не может быть ее настоящим именем, и она наверняка выбрала такой псевдоним для работы в ирландском пабе. – Мне нужно поболтать с другом. – Я махнул рукой в сторону Хала.

– Если вы решили устроить заговор, я хочу присоединиться к вам, – заявила она. – Я умею хранить секреты.

– Конечно, умеешь, – вырвалось у меня.

Грануаль выгнула бровь, а я почувствовал, как мое лицо расплывается в глупой ухмылке.

– Эй, мистер О’Салливан, время – деньги! – крикнул мне Хал, и я вздрогнул, неожиданно сообразив, что я стою посреди зала и явно забыл, зачем пришел.

Время Хала стоило триста пятьдесят долларов в час.

‹В следующий раз, когда мы пойдем в собачий парк и ты станешь вопить, чтобы я держался подальше от французских пуделих, я напомню тебе про этот случай›, – подал голос Оберон.

Смутившись, я поплелся вперед и опустился на стул, сев напротив Хала.

Оберон же втиснулся под стол и стал ждать, когда с небес начнет падать вкусная еда.

– Я чую твоего волкодава, – нахмурившись, пробурчал Хал.

– Он под заклинанием невидимости, – объяснил я.

Глаза Хала округлились, когда он заметил ремень на моем плече и торчавшую из-за спины рукоять меча.

– Это он? – спросил оборотень.

– Да, – ответил я и сделал добрый глоток эля.

– Ты использовал его по назначению вчера ночью в Папаго?

– Нет, но я считаю, что надо быть во всеоружии. У меня – серьезные неприятности, Хал.