Но я ошиблась, парень обратился ко мне и спросил, как зовут. Его друзья больше обращали внимания на сестру. Я же, стесняясь и заикаясь, пыталась отвечать на вопросы Николая. Потом оказалось, что у парней билеты прям перед нами и Коля через минут десять после начала фильма попросил у Лизы поменяться местами, сестра не была против.

Так и завязалось наше знакомство. Тогда у нас уже были телефоны, у Лизы подаренный мамой, а свой я заработала летом, когда нашла подработку и скопила на вполне приличный мобильник.

Мама тогда ругалась, почему я деньги в дом не принесла, а потратила на игрушку, а папа похвалил и сказал сестре, чтоб училась у меня.

Через шесть месяцев отношений, как раз когда я закончила школу, у нас с Колей был первый секс. Ну, что сказать,… приятного мало, это точно. Было сначала хорошо, потом даже почувствовала возбуждение, ну, там бабочки, птички в животе, а потом было очень больно. Немного крови. Думала, ну вот, я и не девственница.

Коля ходил довольный и влюбленный, а я счастливая, потому что пусть в первый раз и не было того о чем рассказывают в книжках, когда отдаешь свой первый раз любимому, но я была уверена, что Николай тот самый, с кем я состарюсь и умру.

После того первого у нас случился еще несколько раз секс и постоянно была боль и кровь. Съездила к врачу, которая, отводя взгляд, сказала, что, возможно, у моего партнера не достаточно крупный… агрегат или же мы занимаемся сексом на «пол палки».

Это сейчас мне смешно, когда я вспоминаю женщину средних лет, пытающуюся скрыть улыбку и объяснить мне все на молодежном жаргоне. Уж лучше бы медицинскими терминами, быстрей бы дошло.

А тогда я чуть ли не плача спрашивала, как все исправить. Женщина вошла в положение и провела процедуру, помогая в моей беде. Через неделю, когда Коля вошел в меня, я не почувствовала ничего. Ни боли, ни дискомфорта,… ни удовольствия, увы.

А еще через пару месяцев я узнала, что беременна. Малец, да удалец, чтоб его.

И все бы ничего, я любила его, он меня. Я была счастлива. Рассказала маме, сестре. Они убедили меня пока не говорить ни о чем папе. Я согласилась. Коля улыбался, подарил даже кольцо и позвал замуж. Его родители тоже не выразили никаких отрицательных эмоций, правда и положительных не было, но… к черту всех, я была счастлива, беременна и любима.

Еще через две недели позвонила тетушка, за которой я ухаживала и у которой потом жила после предательства Антона. Она просила приехать для того, чтоб передать мне в дарственную свою квартиру в Краснодаре. Вот и своя жилплощадь для молодоженов будет.

Через пару дней я уехала к тете и обещала Коле вернуться через три дня, но с делами разобрались раньше и, купив в детском магазинчике красивые пинеточки, вернулась в родную деревню домой. Родителей не было, на работе еще были. Лизка дома, ее обувь в коридоре.

И почему я не обратила внимания на еще одну пару?

— Коооль, ты меня любишь? — спросила Лиза, сидя на нем верхом, поднимая свою задницу вверх-вниз… вверх-вниз. — Скажи, что я красивее своей сестры.

— Давай быстрей, Лизок, я скоро кончу. — простонал мой парень.

— Нет, сначала ответь, а то слезу, — как обычно Лизе нужно было добиться своего.

— Люблю, конечно. И ты намного красивее Васи. Я не раз это говорю. Давай, Лиз, еще. — и он хлопает ее по заднице, начиная сам толкаться в нее.

Лиза стонет, Коля стонет, я реву в дверях.

Почему тогда стояла и не ушла, ну, или не остановила их. Я же даже кончить Коле спокойно дала и дождалась, когда его корнишон сморщится до состояния пикуля. Лиза, как горная козочка соскочила с моего парня, смачно приложилась губами к его губам, отклячивая голую задницу и теребя его… огурец.

Спустя минуту меня заметили. Первый был Коля, вскочил, глаза округлил, рукой мини-Коляна прикрыл и что-то попытался сказать. Его опередила Лиза.

— Вась, ты извини, — заворачиваясь в покрывало, произнесла сестра. — Надо было давно сказать тебе. Мы любим с Колей друг друга. Я без него жить не смогу.

Коля молчал. Я плакала. Впервые на слова о Лизиной жизни хотелось крикнуть мне все равно.

— Как же ребенок? — спросила я, глядя на Колю, но на вопрос ответила Лиза.

— Ты одна не потянешь, Вась, понимаешь же. Папа с мамой не располагают большими средствами, чтоб помогать, да и нам с Николаем, как молодой паре помощь нужна будет. Подумай, говорят, сейчас аборты безболезненные проводят. Да ты сама в медицине много понимаешь и без меня знаешь.

Да, как не странно после того случая с пневмонией сестры, я всерьез увлеклась медициной и мое желание поступить в мединститут ничего не могло остановить, даже беременность. Но аборт,… как каленым железом в глаза.

Они успели одеться к приходу родителей. Мама, увидев мою зареванную физиономию, Лизину счастливую и слегка помятую Коли, сразу догадалась, в чем дело и… улыбнулась. Только спустя год я узнала, что мама была в курсе отношений сестры и моего парня, поэтому и не дали мне рассказать отцу о беременности.

Папа нахмурился, но ничего не сказал. Я молчала.

Через два дня мама привела меня в больницу. Там у нее знакомая работала тетя Надя. Пока я, еще находящаяся в шоке после предательства парня и сестры, сидела в коридоре на стуле, родительница и ее знакомая общались в кабинете. После меня отвели в палату.

Я не знаю… до сих пор не пойму, почему молчала, не обращала ни на что внимания. Помню только, что часто крутила в голове тот момент, когда застала Колю и Лизу в постели, а еще отрывки воспоминаний, как сестра передала мне записку от Антона и похвасталась телефоном, что он ей подарил. Больше ни о чем не думала. Гладила живот и медленно моргала, как в замедленной съемке. В палате нас оставили одних с мамой, и она заговорила.

— Васенька, я хочу, чтоб ты меня поняла. Ты молодая, красивая, здоровая женщина. — странно, но даже внимание на ласковое обращение матери к себе не обратила, хоть и могу по пальцам на одной руке посчитать сколько раз она так ко мне обращалась за последние десять лет. — Лиза, она… ну ты же сама знаешь. Как ей тяжело, нелегко в этой жизни. И вот она нашла свое счастье рядом с Колей. Пожалей сестру, Вась, прошу тебя.

Хотелось крикнуть маме в лицо. Разреветься и топать ногами. Кричать,… а как же я? Мне не тяжело? Мое счастье не важно, разве? Я, как могла, облегчала Лизину жизнь, как умела, будучи ребенком. Как же мое счастье? Как же мой ребенок?

Но я молчала, молчала, не поднимая глаз. Молча глотала слезы, и гладила живот.

— Дорогая, мы не сможем с отцом помогать тебе, не сможем тянуть твоего ребенка. А ты поступила, за своей мечтой бежать хотела на медицинский. Мешать будет ребенок тебе.

Мешать? Кричала я про себя. Кому он мешать будет? Лизе, Коле?

Я продолжала молчать.

— Я договорилась на счет операции, ты ничего не почувствуешь.