— Вылечат твою сестру, сейчас медицина ого-го. А вот тебе нужно пропить противовирусное лекарство, полоскать рот и промывать нос. И обязательно курс витаминов.

Мужчина написал что-то на бумажке и начал собирать свой чемоданчик.

Лизу разбудили и с трудом подняли, пока я помогала ей одеться, мама писала записку папе.

— Так, отдашь это отцу и то, что тебе доктор прописал, пускай обязательно съездит и купит.

Мама с сумками вышла с врачом, чтоб положить их в машину скорой помощи, а затем вернуться за Лизой.

— Я слышала, как врач маме сказал, что у меня тяжелый случай и смогу ли я выжить процентов пятьдесят на пятьдесят.

— Но… он сказал, что тебя обязательно вылечат…

— Соврал, чтоб тебя, дурочку, не пугать.

В этот момент вошла мама и помогла сестре пройти до машины.

Что было со мной после ее слов не передать. Четыре дня я ревела белугой, страшно было так, что захватывало дыхание. Даже папа, которому обычно все равно, обратил внимание.

— Ты чего постоянно с красными глазами и потухшая какая то? Лекарства не помогают что ли, тоже болеть, как сестрица решила.

— Нет, за Лизу переживаю очень. — сказала и вновь разревелась.

— Да, перестань. Нормально все с ней. Сегодня у них там был. Завтра мама приедет, а через неделю и сама Лиза вернется. Сначала, правда в реанимацию попала, все-таки дотянули мы здорово, двухсторонняя пневмония, но лекарства помогли и она пошла на поправку.

Это был маленький, но праздник. С души камень упал.

На следующий день нашла книжку по медицине и прочла в ней описания термина «реанимация». Нет, все же я чуть до смерти сестру не довела.

Василиса

Лиза вернулась через десять дней после нашего разговора с отцом. И целый месяц сидела дома, восстанавливала здоровье и поправлялась. На меня она злилась, постоянно говорила, что чуть не умерла из-за меня. Мама тоже стала как-то холоднее, что ли. Меня она часто ругала, даже если и не виновата была. Отцу было все равно, он и внимания на нас не обращал.

За тот месяц, что Лиза провела дома, я уверилась в том, что действительно виновата. Что нужно было сказать маме сразу, что попала тогда под дождь и чтоб Лиза рядом со мной не находилась с самого начала.

Сестра пропустила очень много в школе, и я помогала ей делать домашнее задание почти до конца того учебного года. По сути, я делала задание за нее. Она придумывала тысячу отговорок, что голова разболелась, руки трясутся, глаза не видят, сознание спутано, что-то с ушами, живот, спина, ноги… и каждый раз ко всем этим жалобам прибавлялась фраза: «Еще бы у меня не болело, после того, как чуть не померла.»

И я делала, делала уроки, задания, доклады, помогала на уроках, давала списывать. Делала за нее уборку в доме. Для мамы это было само разумеющееся, что так и надо. Лиза бедная, несчастная, а я здоровая и должна помогать сестре.

После того раза, когда она попала в больницу, близняшка стала часто болеть. Пропускать школу, дополнительные занятия по английскому языку. Как бы там не было, она была очень одаренной. Пусть мы и не ходили на всякие кружки или занятия, кроме иностранного языка, я видела, как Лиза двигается, как она танцует дома под музыку с подружками и те ей всегда говорили, что это классно. На пару дискотек, что я посетила, Лиза всегда была в центре внимания, одевалась она красиво, мама не жалела на нее денег на покупку одежды. Конечно, многого позволить родители не могли, но, к примеру, если стоял выбор между новой юбкой сестре или дополнительным учебным пособием для меня, выбирали… юбку. А я и в библиотеку сходить могу.

Я не обижалась. Лиза для меня была самым дорогим человеком и пусть она не часто со мной гуляла или играла. Могла даже нагрубить, а то и обмануть в чем. Я души в ней не чаяла. Обожала, когда она иногда приходила домой, обнимала со спины, почти повисая на мне и шептала: «Систер моя любимая сидит.»

Чем больше проходило времени, тем отчетливее я стала замечать холодность мамы. Когда в одиннадцать лет, Лиза вновь заболела и попала в больницу, правда на этот раз из-за воспаленного аппендикса, вечером я услышала разговор мамы и папы на кухне.

— Как я устала, бедняжка Лизонька, ну, за что ребенку такие болячки?

— Меньше денег ей надо давать на всякую херню. У Васьки вон нет ничего, потому что питается нормально, а Лизка всякой херней. — ответил тогда папа маме.

— Ой, да у тебя постоянно кто-то виноват, — возмутилась мама. — А когда она с температурой лежит, тоже еда виновата?

— Нет, в этом виноваты ее капризы. Кто ей куртку купил, которая пупок ели прикрывает? Хотя у нас иной раз и денег на телефоне нет, зато Лизонька у нас с денежкой на карманные расходы, чтоб вкусненького купить и не голодать. А Ваське кусок хлеба и помидор в карман на обед даешь. Кто Лизку на улицу в ноябре в тонких колготках, да в юбке отпустил? Им по одиннадцать лет, а Лизка одевается, как семнадцатилетняя про…

— Замолчи, сейчас же. Это же твоя дочь. — почти зарычала мама. — Как ты смеешь? Причем здесь куртка и колготки? Это Васька тогда ее заразила и все с того раза и идет. Этой кобыле хоть бы что, толстокожая, прям в тебя пошла. А Лиза… она родилась слабенькой, Вася у нее еще в утробе все силенки отобрала.

— Так, женщина, перестань. Ты не думай, если я перед телевизором по вечерам сижу и не замечаю, что происходит дома, то ты ошибаешься. Приструнить пора твою Лизу, не займешься ты, займусь этим я. И перестань кидаться по поводу и без на Ваську, она такой же твой ребенок, как и Лизка. И если болеет меньше, не значит, что не должна получать материнской любви.

Я плакала, полночи, так точно. И за то, что мама меня не любит и за то, что папа, оказывается, меня защищает перед родительницей. После того дня поведение мамы изменилось. Меня, конечно, не стали обнимать и целовать по утрам и на ночь, но разгрузили с домашними делами и строго следили за тем, чтоб Лиза делала уроки сама.

И даже когда произошел тот случай с Антоном, и Лиза действительно пожаловалась маме на то, что отнимаю у нее мальчика, мама не сказала не слова. Злилась немного, но молчала. Хотя к тете все равно меня сбагрили, и сейчас-то я поняла, что не просто так.

В семнадцать лет я встретила его. Своего Колю. Мы познакомились в городе в кинотеатре. Лизе тогда не с кем было пойти и она позвала меня на какой-то новый фильм. Мы стояли в очереди за попкорном, и впереди нас стояло несколько парней, чуть старше нас с сестрой. Коля тогда первый обернулся к нам и улыбнулся. Я и внимания не обратила, подумала, что Лизе вновь оказывают знаки внимания. Она красавица. Умело наложенный макияж и красивая модная прическа. Одежда. Пусть мы и близняшки, но себя я чувствовала более невзрачной. История с Антоном не прошла бесследно, я и в семнадцать чувствовала себя ущербной, что ли. Конечно, а как по-другому, когда вы с сестрой почти как две капли воды, но выбирают ее а не тебя, после того, как узнают получше.