Подумаем, с кем Джейд может поделиться своим прототипом. Делиться — значит действовать (в идеале действие маленькое, хотя с эмоциональной точки зрения может показаться довольно значительным), то есть открыть миру себя и показать свою уязвимость. У каждого действия есть свой порог интенсивности. Некоторым людям проще прочитать новое стихотворение незнакомцам в кафе, чем на семейном торжестве. Интенсивность можно варьировать, меняя различные элементы, например метод или канал общения (в новостной ленте Facebook или со сцены на конференции), количество людей и отношения с ними (один-два близких друга или толпа незнакомцев) и контекст (за ужином у вас дома в пятницу вечером или на креативном семинаре, за который вы заплатили).

Теперь распределим возможные варианты, чтобы обозначить предел уязвимости. На одной стороне спектра у нас полный комфорт (представьте, что вы лежите на мягком диване, а вокруг вас прыгают пушистые зайчики), а на другой — ужас (как будто вы увидели во сне себя голым на публике, которая показывает пальцем и хохочет). Большинство предпочтет зайчиков, конечно, но никакого роста это не принесет, правда? Мы обсудили, как Джейд может поделиться голосовой заметкой — от самых комфортных вариантов до пугающих.

— Что ж, Джейд, если взглянуть на этот список, где ваш предел уязвимости? Только честно.

Она задумалась.

— Отправить голосовую заметку другу страшновато, но, мне кажется, я бы справилась с этим. Думаю, если бы мне пришлось включить эту запись лично, чтобы мы оба слушали ее вместе, это было бы намного неприятнее. А поделиться с группой друзей, чтобы они все слушали, — это вообще смерть.

Мы нашли ее предел: лично поделиться голосовой заметкой с другом. Достаточно страшно, но не парализует. Дискомфорт предела уязвимости лежит в основе креативной уверенности и позволяет найти в себе смелость заявить о себе миру и показать свою гениальность.

Как вы видите, прототипы — эффективный способ разрушить миф о совершенстве и приблизиться к своей цели. Иногда будет неудобно и страшно, но, поверьте мне, если вы предпримете небольшие шаги, проверите свои идеи, опробуете разные подходы и методы, вы сможете выработать креативную уверенность, которая позволит вам самим строить свой путь.

Мы увидели, как миф о совершенстве вредит творческой уверенности и мешает делиться своими идеями и дарами с миром, но есть и другое, не менее опасное последствие: миф о совершенстве внушает нам, что мы недостаточно хороши. Хорошим девочкам, особенно тем, кто в детстве слышал о своей одаренности, кажется, что они мало достигли. Многие считают, что могли бы успевать больше, обгонять других и лучше развиваться.

В капиталистической культуре успех — это забраться на вершину горы и поставить там свой флаг. Это означает быть выше и лучше других. Вся наша культура замешана на том, кто станет победителем. Дочери иммигрантов, такие как я, скажут вам: нас воспитывали так, чтобы мы работали и учились как кролики-энерджайзеры. С детства у меня в голове отложилась важнейшая семейная история о том, как отец трудился до седьмого пота, чтобы покинуть свою страну и получить (а также дать своим детям) безграничные экономические возможности в стране свободных людей. Но какой ценой! К шестнадцати годам я поменяла минимум десять школ. Карьера моего отца продолжала развиваться, и мы шли туда, куда она нас вела, снова, и снова, и снова. Когда я поступила в колледж, у меня почти не осталось друзей детства. Мы теряли связь, заводили новых друзей, а через год или два снова переезжали. Даже сейчас, когда братья и сестры моей матери и их семьи тесно общаются в ее родном городе в Аргентине (они живут в квартале друг от друга, как в фильме «Моя большая греческая свадьба»), мой брат, родители и я — мы разбросаны по всем Соединенным Штатам, потому что на первое место ставим карьеру, мобильность и автономность. Капитализм создает общество одиночек-индивидуалистов. США в буквальном смысле построили иммигранты, которые искали свободу. Наша пуританская рабочая этика и одержимость легендами об усердии, самоотдаче и силе воли настолько глубоко укоренились, что стереть эту программу было бы настоящим самоубийством.

Согласно недавним исследованиям, почти половина американцев чувствуют себя одинокими и брошенными, при этом каждый четвертый признался, что люди редко или вообще не понимают их[31]. Национальный институт психического здоровья сообщает, что минимум 17,3 млн взрослых пережили серьезную депрессию и почти треть американцев испытают ту или иную форму невроза (например, социальную тревожность, фобию, посттравматическое стрессовое расстройство) в течение жизни[32]. Очевидно, что эти данные связаны с общим состоянием здоровьем, поскольку с 1996 по 2003 год мы потратили более $180 млрд на хронические заболевания (такие, как болезни сердечно-сосудистой системы и диабет), а также столкнулись с серьезной проблемой ожирения[33]. Мы потребляем намного больше, чем другие крупные страны[34], используем природные ресурсы для производства товаров-однодневок, которые затем выбрасываем в природу в виде сотен миллиардов тонн мусора. Наш образ жизни губителен. И капитализм сыграл в этом не последнюю роль. Капитализм — это безостановочное производство. Мы работаем и перегружаем себя сверх меры, чтобы заработать и потреблять все больше и больше товаров в попытке заполнить бездонную пропасть хронической неудовлетворенности. Наше общество одержимо суетой, а не смыслом. Нас считают ценными, если и только если мы производим вещи, идеи и продукты, которые ценятся на рынке. Мы должны быть линейными, энергичными и эффективными работниками, а не полноценными, сложными, многогранными людьми, и поэтому женщины, живущие под влиянием этого мифа, зачастую отказываются от перерывов и отпусков.