Когда дверь за Энтони закрылась, Джинни облегченно вздохнула. Он давно уже был неприятен ей, к тому же теперь она совершенно перестала понимать его, а его развязная манера поведения выводила ее из себя.

— Я не могу смириться с мыслью о том, что, этот молодой человек мой будущий зять, — сокрушенно качая головой, промолвил Джеймс Рейли.

Джинни стало жаль шефа.

— Я вас прекрасно понимаю. — Она сочувственно улыбнулась, — И, думаю, не только я. Мне кажется, мало кому из членов вашей семьи нравится Энтони Рочестер.

— Однако, к моему глубокому сожалению, он нравится Дороти. Еще месяц назад я принял решение уволить Рочестера за профессиональную непригодность, и уволил бы, но тут вдруг Дороти заявила о предстоящей помолвке с ним. Эта новость прозвучала для нас как гром среди ясного неба. Мы с Джойс не знаем, что делать.

— Вы прекрасно держитесь, Джеймс, — позволила себе заметить Джинни. — Иногда лучше бездействовать, чем предпринимать опрометчивые шаги. Я уверена, что время все расставит по своим местам.

Джеймс кивнул.

— Вы правы. И все же я хочу дать вам один совет, Джинни. Не заводите детей, если не хотите лишиться сна и покоя.

Она в ответ лишь грустно улыбнулась. Да и что тут скажешь?

Джеймс снова превратился в босса.

— Подготовьте эти документы к вечеру, — распорядился он, передавая Джинни папку, которую держал в руках. — Если меня будут спрашивать, я вернусь в два часа.

И он быстро вышел. Джинни облегченно вздохнула. Наконец-то она осталась одна.

Ей не давал покою странный разговор с Энтони. Впрочем, сам Энтони тоже представлялся ей загадкой. Как он может жениться на девушке, которую не любит? Да, Дороти настоящая красавица, но Энтони не испытывает к ней никаких чувств. Он вообще не способен на искреннюю привязанность.

Джинни грустно улыбнулась, вспомнив, что Энтони удавалось долго водить за нос ее саму, притворяясь влюбленным. Девушкам свойственно самообольщаться. Они жаждут любви и готовы увидеть своего принца в первом встречном красавце.

— Прекрасно, я вижу, Кэтрин передала тебе мою записку! — воскликнул Гилберт, когда Джинни открыла ему дверь.

Джинни кивнула.

— Да, я оделась попроще.

На Джинни были джемпер и джинсы. Гилберт окинул Джинни оценивающим взглядом и, по-видимому, остался доволен ее внешним видом.

— Я знал, что Кэтрин меня не подведет.

Кэтрин действительно передала сегодня Джинни записку от своего шефа. Гилберт сообщал, что хочет на этот раз пообедать с Джинни в пабе, поэтому Джинни оделась соответствующим образом. Гилберт тоже был одет в джинсы и пуловер.

— Мне показалось, что мы оба устали от вечерних нарядов, — с улыбкой сказал он. — Давай отдохнем сегодня от строгой официальной обстановки, которая нам порядком надоела.

Однако Джинни видела причины, по которым Гилберт пригласил ее именно в паб, в другом: Гилберт знал, что в скромном заведении не встретит знакомых, людей своего круга. Джинни решила, что у Гилберта есть женщина, которой он дорожит, но которую почему-то не может представить своим родителям. И он, конечно, не хотел, чтобы эта женщина видела его с Джинни.

Джинни решила выяснить сегодня, есть ли у Гилберта дама сердца. В конце концов она не претендовала на эту роль и могла задать ему прямой вопрос. Ей хотелось знать все о жизни этого человека. Особенно подробности, касающиеся его отношений с женщинами!

— Надеюсь, ты любишь пиво? — спросил Гилберт.

Джинни кивнула. Сегодня она вновь надела свое любимое пальто, несмотря на то что оно не нравилось Гилберту. Роскошную кашемировую шаль, которую он подарил ей, она аккуратно свернула, уложила в коробку и спрятала подальше, зная, что ей больше никогда не представится случай надеть ее.

— Я готова, — сказала Джинни. Гилберт внимательно посмотрел на нее.

— Джинни, у тебя все в порядке? — озабоченно спросил он. — Надеюсь, Рочестер больше не пристает к тебе?

Джинни нахмурилась.

— Не беспокойся, Гилберт, сегодня я вообще не видела его. А вот вчера у нас состоялся очень странный разговор.

— Обещай, что за обедом все мне расскажешь, — потребовал Гилберт и добавил шутливо: — Думаю, эта неприятная тема не спровоцирует у нас несварение желудка.

Джинни улыбнулась.

На улице стоял холод, а в салоне машины было тепло и уютно. Здесь пахло дорогой кожей и лосьоном после бритья, которым пользовался Гилберт. Джинни удобно устроилась на переднем сиденье и, когда Гилберт сел за руль, искоса посмотрела на него.

— А по какому поводу ты пригласил меня в паб? — спросила она.

Он пожал плечами!

— Считай, что я делаю это в знак благодарности за то, что ты помогаешь моей семье справиться с трудной ситуацией. Кроме того, я должен попросить у тебя прощения за причиненные по нашей вине неудобства.

— В таком случае и я должна извиниться за те неудобства, которые причиняю тебе, — грустно сказала Джинни.

Гилберт, оторвав глаза от дороги, с недоумением посмотрел на нее.

— Не понимаю, о каких неудобствах ты говоришь?

— О неудобствах, связанных с необходимостью ходить со мной в рестораны и пабы.

— Будь добра, объясни, пожалуйста, что ты хочешь этим сказать.

Джинни сожалела о том, что у нее вырвались эти слова. Она знала, что Гилберт не отступит. У Джинни не было никаких прав упрекать или обвинять его в чем бы то ни было. Вместо того чтобы наслаждаться обществом любимого человека, она завела с ним трудный разговор, который мог закончиться ссорой. Джинни ругала себя на чем свет стоит.

— Не обращай внимания на мои слова, — попыталась она сгладить неловкость. — Я просто неудачно выразилась. Я хотела сказать, что благодарна тебе за доброту и любезность.

— Джинни, я допускаю, что ты еще плохо знаешь меня, и поэтому хочу предупредить, что я не приглашаю женщин куда бы то ни было из любезности, — мрачно заявил Гилберт.

Джинни видела Гилберта в разных обстоятельствах, в хорошем и плохом расположении духа, он бывал с ней веселым, внимательным, предупредительным, нежным, но сейчас она впервые почувствовала, что он раздражен и всерьез сердится на нее.

— Извини, если я обидела тебя… — пролепетала она.

— Прекрати извиняться! Мне не за что тебя прощать, ты ни в чем не провинилась передо мной. Я сам дал тебе повод подозревать меня в неискренности. Наверное, я не совсем ясно выражаю свои чувства и намерения. Ну что ж, я постараюсь исправиться прямо сейчас.

Гилберт направил машину к обочине и затормозил.

— Что ты делаешь? — с недоумением спросила Джинни.

Гилберт молча отстегнул ремень безопасности и повернулся к ней.