Именно по этой причине синтез окситоцина столь важен. Такое тривиальное действие, как чистка шерсти у приматов, кажется столь важным, потому что прилив окситоцина наполняет мир новыми красками. В современном мире множество самых разных способов стимулировать его синтез: например, общие вкусы в еде, музыке, спорте. Когда человек обсуждает с собеседником общие интересы, выброс окситоцина происходит и у того, и у другого. Любители рока общаются с любителями рока, а геологи – с геологами. Социальные связи дают мозгу сигнал, что обеспечивается выживание человека, даже если эта задача на повестке дня не стояла.

Обсуждение политики – еще один способ наладить социальные отношения. Политические темы затрагивают глубинную потребность в защите от угрозы. На основе практического опыта у нас формируются разные ожидания, как избежать опасности, но, каких бы политических взглядов вы ни придерживались, вам быстрее удастся найти общий язык с человеком, который их разделяет. Это доверие помогает выстраивать взаимоотношения, которые воспринимаются как большое подспорье для выживания. В мире недолговечных социальных сообществ политика стала удобным способом стимулировать синтез окситоцина.

В условиях дикой природы у млекопитающих с более сильными социальными альянсами больше территория, больше пищи и больше потомства. В человеческом обществе сильные социальные альянсы обеспечивают выживание многими способами. Они помогают человеку найти работу, пару или избавиться от неприятностей. Мозг вознаграждает человека приятными ощущениями, когда тот делает то, что способ­ствует укреплению социальных связей, поскольку это обеспечивает его выживание.

Отделение от сообщества

Когда животное ощущает себя в безопасности в группе себе подобных, любая угроза этому сообществу воспринимается как личная угроза выживанию. Отношение к животному, которое остается на месте, когда остальное стадо уходит, также может быть расценено как угроза выживанию. Возможно, вам приходилось испытывать это на себе. Животное вне стада может привлечь хищника, который станет угрозой для всего стада. Если животное не подчиняется общим правилам, оно рискует быть изгнанным из стада. С точки зрения мозга млекопитающего это серьезная угроза, так что обычно животное делает все, что от него требуется, ради поддержания социальных связей. Вы можете убеждать себя, что делаете то же самое по собственным причинам, и так и не осознать, что в вас говорит потребность млекопитающего в поддержании уровня окситоцина.

Стадный инстинкт

Животные проводят четкое различие между членами своей группы и чужаками. Запах члена группы стимулирует синтез окситоцина, тогда как запах чужака – нет. Если животное приближается к другой группе, вероятнее всего, оно подвергнется атаке, поскольку члены другой группы будут воспринимать его как угрозу. Благодаря подобной защитной реакции потомство конкретной группы не подвергается риску, что слишком много животных будут стараться прокормиться на ограниченной территории. Животное должно быстро продемонстрировать свою принад­лежность к группе, иначе оно может сильно пострадать. У каждого вида собственный запах, окрас и звуки, по которым их можно идентифицировать. Например, у одних газелей на крупе черная полоса, у других – белая, или две белые, или черная и белая. Эти отличия легко заметить. В нашем обществе тоже сложились быстрые способы определять своих. Они могут быть серьезными или легкомысленными, но выполняют свою функцию. Например, в комедийном сериале «Портландия»[7] новичку сразу объясняют, с каким пирсингом в Портленде ходить можно, а с каким его не примут.

Человек активно старается ограничивать свой «стадный инстинкт», хотя постоянно ему следует. Люди, утвержда­ющие, что любят все человечество, формируют сообщества с теми, кто любит все человечество. Люди, которые признаются, что презирают организованные сообщества, объединяются с другими ненавистниками сообществ. Некоторые говорят: «Мы плохие парни» – и доверяют только другим «плохим парням». В человеке неистребимо желание создавать круги доверия, хотя оно может принимать разные формы.

У животных различия между своими и чужими просты. У приматов все осложняется из-за дополнительных нейронов. В стае приматов много подгрупп, состав которых постоянно меняется, поэтому у них постоянно формируются новые социальные альянсы для обеспечения выживания. Старые подгруппы распадаются, новые образуются. Угрозу для примата могут представлять члены его бывшей подгруппы, и он может избежать угрозы и даже повысить свой статус, если заключит социальный альянс на основе груминга с другими приматами.

Люди тоже охотно формируют коалиции. При этом коалиции других часто воспринимаются нами как угроза. Человек знает, что его не будут кусать или пинать, но мозг млекопитающего видит в этом угрозу. В случае усиления другой группы вы рискуете потерять свои ресурсы. Мозг начинает синтезировать «гормоны стресса». Вы понимаете, что можете выжить и без принадлежности к какой-то коалиции, но унаследовали мозг, для которого изоляция смерти подобна.

Группа животных объединяется при признаках общей угрозы. Преимущества нахождения в группе мотивируют их терпеть жесткие внутренние конфликты. Львы держатся вместе, несмотря на стычки, происходящие у них в борьбе за лакомый кусок, потому что гиенам не составляет труда отобрать добычу у одинокого льва. Павианы предпочитают держаться вместе, хотя и кусают друг друга из-за лучших ягод, так как поодиночке они станут легкой добычей для леопарда. Шимпанзе тоже живут в группах, где постоянно возникают внутренние конфликты, потому что обезьяны из других групп могут запросто убить одинокого чужака (исключение – половозрелые самки, которых они забирают в свою группу). Волки и сурикаты живут в стаях, хотя альфа-самцы не допускают размножения других самцов. Волкам группа нужна для успешной охоты, а сурикатам – чтобы избегать хищников. Слонихи объединяются в матриархальные группы, поскольку в одиночку не могут защитить потомство.

Леон Юрис в своем романе «Хаджи» очень точно описал стиль сотрудничества, характерный для млекопитающих: «Мне не исполнилось еще и девяти лет, когда я усвоил основные правила жизни. Я был против брата; мы с братом – против отца; моя семья – против дальних родственников и клана; клан – против племени; племя – против мира; и мы все вместе – против неверных».

Общий враг – это то, что объединяет группу животных. Члены группы ощущают себя в безопасности, потому что вне группы жизнь полна угроз. Животные готовы терпеть боль внутри группы, потому что ожидают, что за ее пределами боль окажется еще сильнее.

Исследование, проведенное на новорожденных крысах, подтвердило эту готовность мириться с болью внутри группы. Крысята были готовы терпеть слабые разряды электрического тока, чтобы оставаться рядом с матерью. Затем ученые начали подавать предупреждающий сигнал, после которого следовал разряд тока. Если матери не было рядом, услышав этот предупреждающий сигнал, крысята быстро учились избегать удара током. Однако в присутствии матери они не пытались избегать электрического разряда. Ученые подтвердили, что мозг крысят блокировал обучение, чтобы избежать закрепления ассоциации между матерью и болью. Такая ассоциация не способствовала бы выживанию.