Вдруг какая-то дама, очевидно, мамина давняя коллега-конкурентка, наигранно небрежно обронила: «Да, конечно, она красавица, как и ты когда-то была. Но место-то не первое, неудивительно!» ― презрительно засмеялась женщина матери в лицо.

Лиза увидела, как мама изменилась за долю секунду. Улыбка превратилась в оскал, спина напряглась, взгляд стал ледяным и злым. Тем временем француженка, мадам Марко, собрав трех победительниц возле стола с документами, объясняла им условия контракта. Для участия в этом конкурсе им должно было быть минимум шестнадцать лет и рост от 170 сантиметров. Лиза подошла по всем требованиям, а вот с возрастом была загвоздка.

Конкурс проходил 15 мая, а только 16 июля Лизе исполнялось шестнадцать лет. Формально она была на два месяца моложе, чем требовалось. Меньше чем через месяц она заканчивала школу и могла решать, учиться дальше или работать. Уже было известно, что Вета пойдет по хореографической стезе. «Пришла же удача в Ветину жизнь в лице доцента Ефремова! Вот оно и мое везение ― Мадам Марко», ― думала Лиза, вспоминая слова подруги: «Не парься, все всегда само разрулится!»

Для подписания контракта требовался паспорт. Внимание всех в этом зале, и девочек-конкурсанток, и их родителей и друзей, было приковано к этому разговору.

– Мадам Марко, мне будет шестнадцать всего лишь через два месяца, и в этом месяце я заканчиваю школу, ― говорила Лиза с мольбой в голосе.

– Ты такая красивая девушка, как раз то, что мы ищем, но так как тебе только пятнадцать, подпись должен поставить твой опекун. Есть ли здесь твоя мать, дорогая?

Взгляды конкурсанток, казалось, выражали презрение, взгляды гласили: «Лгунья, ты украла мою победу».

Лиза обернулась к матери и с надеждой сказала: «Да, она здесь». И тут раздался железный голос матери: «Лиза, я же тебе сказала быть дома в пять, ― отрывая тяжелый испепеляющий взгляд от своей коллеги, медленно повернулась она в сторону дочери. ― Уже восемь тридцать. Я что, должна бегать по всему городу тебя искать?» Все мгновенно замолчали и обернулись на голос.

Мать стояла в центре этой комнаты, ни счастья, ни гордости на ее лице уже не было. Или же она была действительно зла на Лизу, или ее гордость была задета комментарием бывшей коллеги ― сложно сказать. Мадам Марко направилась в сторону мамы, чтобы во французской манере пожать ей руку. Она пропела нежным голосом с сильным французским акцентом, насколько агентство довольно выбором замечательных красавиц-финалисток.

Мать с гордой постановкой головы слушала, временами кивая, соглашаясь и как-то неискренне, холодно улыбаясь, то же время следя за взглядами своих старых приятельниц. «Я знаю, что она красивая ― она моя дочь. Конечно, яблоко не падает далеко от яблони», ― высокомерно заметила мать. Мадам Марко протянула ей контракт, и та с важным видом начала его перелистывать. Это был Лизин звездный час. Затаив дыхание, она и все остальные молча ждали. А мать наслаждалась всеобщим вниманием, медленно перелистывала страницы, лениво пробегая взглядом строчки контракта, хмуря лоб, в общем, выглядела настолько важно, насколько только могла. И, наконец, аккуратно сложив все листы, она вернула документ маленькой француженке. Чувство ошеломляющей растерянности и смятения наводнило тело Лизы. Глянув на француженку сверху вниз, мать произнесла: «Нет, спасибо. Нам это не подходит».

Зал на мгновение застыл в немом шоке удивления. Теперь это был звездный час матери.

– Что вы сказали, пардон? ― переспросила француженка.

– Я не буду подписывать этот контракт. У красоты должны быть мозги. Потому что красота со временем исчезнет, как у некоторых, ― она небрежно махнула рукой в сторону тетушек-моделей. ― Она заканчивает школу и через месяц поступает в университет. Я хочу, ― с ударением на «Я» продолжала мать, ― чтобы моя дочь училась, а не болталась по Парижу. Оревуар вам всем. Собирай свои вещи, Лиза, нам пора, ― сказала она дочери, и с надменной гримасой на лице, гордо отвернувшись от француженки, величественно направилась к выходу.

Лиза стояла, оторопев, в оцепенении. «Зачем мама это делает? Чтобы наказать меня? За что?» Зато теперь все внимание зала было приковано матери. Никто не мог поверить своим ушам.

Француженка была оскорблена, народ в шоке, Лиза дисквалифицирована. Третья участница заняла ее место, а та, что была четвертой, передвинулась на третье место. На этом закончилась французская мечта пятнадцатилетней Лизы.

За эти несколько секунд, пока рушились ее мечты и надежды, все внимание людей было приковано к гордо уходящей матери. Она украла этот звездный час у своей дочери.

«Не смей при всех плакать!» ― прошептала Вета.

«Пожалуйста, борись за меня, пожалуйста, мама», ― тихо сказала Лиза, все еще глядя вслед матери.

«Сука!» ― подумала Вета.

Внешне абсолютно спокойная, Лиза надменно собрала свои вещи и, повернувшись ко всем, произнесла: «Извините, пожалуйста». Там уже не увидела она сочувствующих глаз, только немое оцепенение, ошеломление, недоверие и восхищение, что ли.

Летом 1995 года Лиза поступила в институт. А осенью того же года мать собралась и, после каких-то абсолютно невнятных объяснений, улетела в Соединенные Штаты налаживать собственную жизнь. Вот так вот…

Лиза целый год жила с папой. Зал, как обычно, был заперт на замок, отец целый год спал на полу, почти под шкафом, на надувном матрасе, в Лизиной комнате.

*

«У меня есть хорошие новости!» ― как-то вечером воскликнула мать вскоре по прилету обратно. «Что такое, мам?» ― спросила Лиза. По какой-то непонятной причине мать вся светилась и была в непривычно замечательном настроении последние несколько дней. И это было приятное изменение. «Я выхожу замуж!» ― объявила мать, протягивая руку и демонстрируя Лизе свое большое кольцо. Только пару недель назад она вернулась из Америки, где навещала друзей, еврейскую семью, которая сбежала из СССР от горбачевской неразберихи. После того как Лиза поступила в институт, у матери, казалось, выросли крылья, и она, уже не особо уделяя внимание дочери, много путешествовала и пыталась наладить собственную жизнь.

«Мам, поздравляю!» ― воскликнула Лиза, действительно обрадовавшись за нее. Для нее это стало приятным сюрпризом.

После приезда из Америки мать превратилась в другую, незнакомую Лизе женщину, постоянно улыбалась, была приветливая, добрая и заботливая. «Спасибо, дорогая, я так счастлива. Есть все-таки в этом мире высшие силы. Наконец-то! После стольких лет моих мучений… ― всплеснула мать руками. ― А давай-ка организуем праздничный ужин, отметим и поговорим как подруги».

Это было что-то новенькое, но Лиза была этому очень рада. Они быстро сварганили домашний ужин, мама запекла курицу, Лиза нарезала салат. Мать достала бутылку шампанского, не преминув подчеркнуть, что это какое-то особенное, супер-дорогое французское шампанское. «Давай возьмем хрустальные бокалы, у нас сегодня очень особенный праздник и у нас есть много о чем поболтать».