Олег слышал, как Лара напевает что-то на кухне, звенит чашками — видимо, готовит напитки.

Герой войны и мужественный человек, Олег Баженов понял, что в этой ситуации для настоящего мужчины есть лишь один выход — быстро смыться, сбежать. Раньше, чем эта сумасшедшая стервоза учинит еще какое-нибудь безобразие.

«Ладно, не война, пробьемся», — утешал себя Олег, глядя в зеркало и завязывая галстук. На самом деле он бы предпочел пару раз перейти через линию фронта, чем оказаться в подобной ситуации. Да, ему было хорошо, чертовски хорошо с Ларой — но сама мысль, что сознание хотя бы ненадолго покинуло его, разум предал тело и заставил совершить поступок, на который, как ему еще вчера казалось, он не способен никогда в жизни, — эта мысль была ему отвратительна.

Когда он застегивал последнюю пуговицу на пальто, в переднюю вышла Лара.

— Олежек, ты уже уходишь? — проворковала она, пытаясь потереться щекой о его плечо.

Олег отстранился.

— Лариса, называйте меня, пожалуйста, Олег Григорьевич или Олег.

— Вот как? — Она подняла правую бровь, явно подражая Марлен Дитрих. В голосе звучала усмешка.

— Вот так. Я рад, что вы благополучно добрались до дома. Мне пора ехать обратно. Меня ждут. — Он произнес все это тоном светского льва на королевском приеме, не оставляя ни малейшего намека на возможность каких-либо сантиментов между ними.

Он видел, что Лара растеряна, и получал огромное удовольствие от этого. Явно она рассчитывала, что «банкет» не закончится так быстро. Спускаясь по лестнице, Олег упивался своим кратким триумфом… «Ты, лапочка, думала, что все в твоих руках, ты привыкла, что с тобой носятся и цацкаются. Ты думала, что, если затащила меня в постель, теперь можешь мной вертеть как хочешь… Ну что ж. Поиграй во взрослые игры, поиграй… Посмотрим, что у тебя получится…»

Баженов услышал, как за его спиной снова открылась дверь квартиры Куликовых:

Лара вышла на лестничную площадку. Босая. В коротком полураспахнутом халатике.

— Олег Григорьевич! Мне нужен ваш совет!

Баженов оглянулся.

— Как вы полагаете, стоит рассказывать Максиму о сегодняшнем происшествии?

«Ах, паскуда, ты еще и шантажировать вздумала!» — подумал Баженов, улыбаясь Ларе самой невинной из своих улыбок.

— О каком происшествии, Лариса?

На минуту они, замерли, глядя в глаза друг другу. Лариса вдруг поняла, что такой открытый и искренний рубаха-парень, каким казался Баженов, ни на секунду не задумываясь, будет врать ее мужу что между ними ничего не было. Почему-то до сего дня, он казался ей чистоплюем и романтиком, и это открытие немало ее удивило.

— А ты лгун, Баженов, — произнесла она, как бы не оскорбляя, а с удивлением осознавая этот факт.

— Лгун, лгун, — заверил ее Олег самым доверительным и отеческим тоном, на какой был способен.

Он чувствовал, что она будет стоять на лестнице, пока внизу не хлопнет дверь подъезда. Может, надеется, что он вернется назад?

«Далеко пойдет, девочка», — зло подумал Олег, заводя мотор и посматривая на часы. Со времени его отъезда, как ни странно, прошло совсем мало времени…

— Надеюсь, ты не собираешься рассказывать это милое приключение во французском стиле Максиму? — Иванов внимательно смотрел на Олега из-под густых, низкоопущенных бровей.

Гости давно разъехались, только Берта, дожидаясь своего кавалера, беседовала в гостиной с Лизой. Берта, когда очень этого хотела, умела расположить к себе людей, и даже сторонившаяся ее Лиза понемногу расслабилась и общалась с ней с удовольствием. Тем более что разговор касался интересных ей предметов — обустройства быта, моды и этикета. Что касается первого, Берта, к удивлению Лизы, оказалась как раз тем человеком, который был способен оценить многочисленные усовершенствования, привнесенные ею в их с Александром Николаевичем быт. Черная кошка с искренним восхищением отзывалась о шторах, вышитых чехлах на креслах, оригинальной посуде и чудесных, сшитых Лизой собственноручно прихватках на кухне. В свою очередь, Лиза получила немало ценных советов относительно моды и этикета и даже, что было лучше всего, предложение вместе съездить к портнихе Берты. Если учесть, что Берта считалась в кругу семьи Ивановых признанным эталоном элегантности, ее предложение было настоящим подарком.

Тем временем Александр Николаевич и Олег прочно засели в кабинете, курили и пили кофе — Лиза уже несколько раз приносила им новые порции в серебристом изогнутом кофейнике.

Вначале разговор шел о делах, а дальше получилось так, что далеко не болтливый Олег рассказал своему старшему другу о сегодняшнем происшествии. Его метущийся разум требовал холодного и трезвого анализа, какой мог дать только Иванов.

— Как честный человек, я бы должен ему все рассказать…

— А ты честный человек? — спросил Иванов, казалось, с искренним интересом.

— Не очень.

Иванов фыркнул.

— Слава Богу, — как будто в принадлежности к «честным людям» было что-то неприличное.

— Думаете, не стоит рассказывать?

— Хочешь грех с души снять?

— Хочу, — честно ответил Олег. Ему весь вечер не давали покоя благодарные глаза Куликова. Знал бы Максим, чем «глубоко порядочный» Олег за час до этого занимался с его женой…

Александр Николаевич, по своему обыкновению, хмыкнул и взял в руки изящную изогнутую трубку. Модель «доктор Ватсон», автоматически прикинул про себя Олег.

— Ну а что ты можешь рассказать? — Александр Николаевич пососал трубку и выпустил в воздух струйку ароматного дыма.

— Ты расскажешь, как восемнадцатилетняя соплячка, жена твоего наивного романтика-приятеля, завела тебя в гости и изнасиловала прямо на пороге? Героя войны, ветерана, наконец, крепкого мужика? А ты вначале не устоял, а потом раскаялся? Тут, милый, надо или пулю в лоб себе с порога пускать, если по законам мелодраматического жанра, или плюнуть и жить как живешь.

— Как будто ничего не было?

— Ты ведь ей так и сказал?

Они на минуту замолчали.

— Знаешь, единственный серьезный вывод, который я могу сделать из этой истории, состоит в том, что Максим определенно ошибся с женой, — прервал наконец тишину Иванов, поднимаясь с кресла.

— Ну, она еще такая наивная девочка… — вздохнул Олег, по-прежнему продолжавший винить в случившемся только себя.

— Он так думает, ты так думал… — почти ехидно проговорил Александр Николаевич. — Но что-то эта наивная девочка больно ловко с вами управляется… Тебя вон с ног на голову поставила.

Иванов приоткрыл дверь маленького бара, втиснутого между двумя массивными книжными шкафами, и уже протянул руку к коньячным рюмкам на верхней полке, но вдруг замер в удивлении. Осторожно снял крышку с деревянной шкатулки, стоявшей внизу, и приподнял лежащие там счета.