А уж как удивились пленники, когда из озера вынырнул Селифант с Бочкой в зубах!

— Да это никак Свинская Бочка?

— Помогите вытащить судно из воды! — приосанился Пинг.

Король и Сим вкатили Бочку на берег, открыли дверцу и вылили воду.

— Пожалуйте, Ваше Величество! — скомандовал маленький паж.

Король скривился, словно лимон надкусил.

— Хооочешь остаться в пещере — так и скажи! — пробасил Селифант.

Услышав это, Тютюнету встал на четвереньки, зажал нос и задом протиснулся в Бочку. Дверца-крышка захлопнулась.

— Уф-уф! — в шутку прихрюкнул Сим. Он покатил Бочку к воде. У Короля закружилась голова, руки и ноги связались узлом; он закрутился, как окорок на вертеле. Поначалу Бочка не желала уходить под воду, но Король как-никак отличался изрядным весом, и Селифант, поднажав, смог нырнуть вместе с Бочкой. Когда же в узкую щель под дверью просочилась вода, необычное судно отяжелело еще больше. Король сидел, скрючившись в три погибели, и с ужасом чувствовал, что под его ладонями и ступнями хлюпает вода. В Бочке было очень темно и тихо. Лишь изредка раздавалось бульканье. Потихоньку вода поднималась все выше, к локтям и коленям.

Но тоннель был, по счастью, не слишком длинным. И прежде чем намок королевский пупок, Селифант вынырнул из воды. На влажном боку Подводной Бочки запрыгал солнечный зайчик.

Операция по спасению удалась!

Король выполз из подводного судна. Он с чувством пожал профессору руку. Затем Тим Кляксик законопатил щели, и Селифант снарядился в дорогу за Вавой и Симом. Все шло как по маслу. Он так наловчился спасать, что загрустил, когда все кончилось.

И вот он опять лежал на берегу в своей привычной позе: подперев голову передними ластами, задние свесив в воду и наблюдая за происходящим. Король Тютюнету и Сим чистили платье; Пинг объяснял Башмаку, какое трудное и важное задание исполнял он в ходе операции по спасению; из Бочки раздавалось озабоченное фырканье Хрюквы, что, мол, надо устроить здесь генеральную уборку, прежде чем сюда переселяться.

Про Селифанта все, как всегда, забыли. Да он ничего другого, в сущности, и не ждал. Он развернулся и поплыл к своему островку. Вскоре ветер донес звуки Горестной Песни:

Только сейчас Тибатонг спохватился:

— Ой, я же не сказал ему спасибо за его героический труд! Это необходимо исправить! Хрюква, пожалуйста, напомни мне об этом!

— Напоминаю, что в доме больной. И его пора кормить обедом, — фыркнула Хрюква.

Они оставили Бочку сохнуть на берегу и двинулись к дому. А когда Хрюква напоследок окинула взглядом берег, проверяя, все ли в порядке, она не поверила своим глазам. В круглом проеме Бочки стоял пингвин и жмурился с таким довольным видом, словно нашел самую лучшую в мире Ракуфффку!

Дал слово — держи! Пумпонель еще раз торжественно поклялся, что Урмелю нечего бояться. Взамен пороха и картечи малыша ожидают королевские угощения.

— Уфф! Только не слишком много. А то он испортит себе желудок! — предупредила Хрюква.

Поскольку мир был восстановлен и над островом Хатихрю снова засияло солнце счастья, Тибатонг пригласил Короля и Сима на чашечку кофе. После всех тревог, забот и волнений бодрящий кофе пойдет всем на пользу.

Пумпонель с благодарностью принял приглашение. Только сперва им с Симом необходимо сходить к себе, чтобы умыться и переодеться.

Это и вправду было необходимо. Мокрые и чумазые, Король и паж смахивали на лихих бродяг с большой дороги. Впрочем, настроения это никому не портило.

У плантации ананасов их пути разошлись. Профессор с компанией стал подниматься вверх по тропинке, по краям которой благоухали кусты жасмина и азалии. Король и Сим отправились дальше вдоль берега. Вскоре они скрылись из виду.

Пинг, конечно, давно уже выскочил из Почивальной Бочки. Во-первых, Хрюква бросила на него такой испепеляющий взгляд, что он испугался. Да и потом, когда все сидят за столом и пьют кофе, то даже в самой лучшей на свете Ракуфффке становится скучно. И Пинг припустил вдогонку. «Конец — делу венец! — думал он на бегу. — Эх, и славные были денечки!..»

Хрюква ни в коем случае не хотела, чтобы профессор тащил тяжелый тюфяк. Она взвалила перину себе на спину. Кляксик двигался рядом с ней, придерживая поклажу.

Профессор так развеселился, что незаметно подкрался к Хрюкве сзади и посадил на тюфяк коротконожку Пинга. Ура! Сквозь толстый тюфяк Хрюква ничего не заметила! Только зря Пинг стал покрякивать: «Эх, хорофффо!» — и барабанить крылышками по брюху.

— Ишь чего вздумал! А ну слезай! — сердито крикнула Хрюква, стряхивая незваного пассажира на землю.

Башмак нес в клюве синюю занавеску так же бережно, как когда-то — горящую свечку. Но язык у него так и чесался. Передав Тиму свою ношу, он заклекотал:

— Полечу-ка я впегггед! Надо сказать Угггмелю, что мы уже близко! Пусть он не боится!

— Нет! — зафырчала Хрюква. — Чур, я первая!

Поздно! Шуша уже и след простыл.

Впрочем, уже очень скоро он вернулся назад. И прямо с воздуха хрипло крикнул:

— Угггмель опять удгггал!

Бог мой! Хрюква как сбросит тюфяк, как помчится галопом! Пинг был рад, что его ссадили с этого трона!

Они неслись во всю прыть и вскоре преодолели подъем. Осталось совсем чуть-чуть — за зелеными кронами уже виднелся краешек крыши.

Пинг, как всегда, плелся в хвосте. Вава замедлил бег и шепнул:

— Приходи в Ракушшшку, когда хочешшшь!

— Ах, Вава… — прозвучало в ответ. — Да мне, может, твоя Ракуфффка уже и не понадобится. Король наверняка подарит мне хорофффенький замок.

— Пора бы тебе уже научиться выговаривать «ш»! — упрекнул его Вава.

— А когда же учиться?! Уроков все эти дни не было. А никто даже и не заметил, ха-ха!

— Хо-хо… — протянул Вава. — Но теперь каникулы кончилищщщь. Шамое время вернуть в нашу жижжжнь покой и порядок.