И вот наконец — купольный зал! Они замедлили шаг, пораженные сказочным зрелищем. Король оперся на ружье и издал восхищенный возглас. Стены и разноцветные колонны отозвались эхом. А невидимый каменный орган непостижимым образом все играл и играл. Он то стихал до еле слышного шелеста, то полнозвучно гудел.

Сим невольно схватил Короля за руку. Тот снял с головы шлем, как снимают шляпу при входе в церковь.

Озеро бросало зеленовато-опаловый отблеск на причудливые ажурные своды. На камень падала тень, и Краба было пока не видно. Наизумлявшись вволю, Король прошептал:

— А где же твой Урмель?

— Прячетщщщя! — так же тихо ответил Вава. — Когда я его видел, он шшштоял у воды. Он вщщще время приходит на водопой. Надо или обшшшарить пещщщеру, или шпрятатыцщщя и подождать, пока ему не жахочетщя пить…

Сим был за то, чтобы спрятаться и подождать. Он не забыл запастись провиантом и считал, что пора перекусить.

Но Король не желал об этом и слышать.

Тогда они стали на цыпочках пробираться вдоль стен, заглядывая за колонны и всматриваясь в расселины. Когда от сталактитов откалывались и летели в воду камешки, все вздрагивали.

От сладковатого запаха, разлитого в сыром воздухе, Король как-то странно повеселел. Вскоре он набрел на каменную воронку, из которой поднимался загадочный газ. Он едва успел позвать Сима, как тут же залился смехом. Паж повел носом и тоже захихикал. Вскоре они надрывались от смеха. Скакали, корчились, обливались слезами. С хохотом и хихиканьем падали в объятия друг друга. Держались за животы, задыхались…

Вава с тревогой поднял глаза к куполу. Хохот и гул органа слились в ужасную какофонию. По счастью, Король и паж недолго стояли над источником веселья. Действие газа слабело. Потихоньку они приходили в себя.

Оба в изнеможении повалились на камни, пытаясь отдышаться.

Но что это?! Над озером вдруг пробежал луч света — как будто прожектор включился! Вспыхнул багровый панцирь Краба, в круглых глазах загорелся огонь…

— Урмель!!! — закричал Тютюнету. Он вскинул ружье, пуля со свистом прорезала воздух, отскочила от панциря…

…И полетела в воду. Выстрел разросся в гром, прокатился по гроту, грохнул, ухнул, бабахнул — и превратился в такой оглушительный залп, что казалось, своды вот-вот рухнут.

Из черной дыры тоннеля повалили клубы пыли, сгустившиеся под куполом. Стало трудно дышать.

Когда улеглась едкая пелена, они увидели, что стряслось. Выход в тоннель завалило камнями. Коридор, который привел их в грот, обрушился.

Они понеслись к завалу, вскарабкались на груду обломков, но тут же съехали вниз. Сим и Король принялись было разбирать насыпь вручную. Какое там! Даже Вава, и тот не нашел ни единой щелки, чтобы выскользнуть на свободу.

Итак, они в западне. Отрезаны от мира. Погребены в горе. И никакой надежды на спасение.

Ужас объял несчастных.

— Это конец… — беззвучно прошелестел варан.

Урмель открыл глаза поздно. Он шевельнул круглыми ушками, разинул бегемотью пасть и сладко зевнул. А потом тихонько заржал: «И-го-гооо!»

Хрюква всю ночь просидела у его изголовья, прислушиваясь к каждому вздоху больного. Свинка заснула, только когда стало светать. Она встрепенулась. Под глазами у нее были синие круги.

Урмель оторвал голову от подушки, но тут же снова ее уронил.

— Па-па-пачему я не дома? Па-па-пачему не дают завтрак? — захныкал он.

Хрюква вскочила:

— Лежи! Ты нездоров!

Она потрусила к Тибатонгу, мирно храпевшему в своей постели. Схватила одеяло за уголок и резко его сдернула. Профессору стало холодно. Он подскочил на кровати и испуганно вскрикнул:

— Что такое? Король?!

— Урмель хочет кушать. Что ему дать?

Тибатонг со стоном упал на подушки.

— Все Урмель да Урмель… Но зачем же так грубо меня будить?

— Я всю ночь глаз не сомкнула, а ты спишь как сурок! — укоризненно хрюкнула Хрюква.

Тибатонг понял, что покоя ему не видать. Пошарив ногой под кроватью, он выудил оттуда шлепанцы и, подбирая полы длинной ночной рубашки, отправился в детскую.

— Ах! — слабо пискнул Урмель. — Я был в огромной горе, ууууу! И там сидела такая большааая стра-аашная бяка! Бррр! Потом я так хохотал, так хохотал. А потом… потом… я уже ничего не помню!

— Покорми его чем-нибудь полегче. Банановой кашицей, кокосовым молоком… — зевая, сказал профессор. — И пусть сегодня весь день лежит в постели.

Урмель вытаращил глаза:

— Па-па-пачему? Я что, заболел? Это очень опасно? Болезнь очень редкая? Ни у кого такой больше нету?

— Если будешь хорошо себя вести, скоро поправишься, — пообещал профессор.

Хрюква растолкла пяток бананов и отправила Тима Кляксика колоть кокос.

Пока Хабакук Тибатонг одевался и брился, в его голове роились разнообразные мысли. Где сейчас Пумпонель? Откуда взялось подземное озеро? А вдруг там и впрямь обитает легендарная рыба-невидимка? Как возникла пещера? Откуда идут звуки, похожие на пение органа? Сплошные вопросы, один другого важнее и интереснее…

Пинг и Шуш покашляли на пороге.

— Нету их там! — доложил Шуш, цокая клювом. — Я летал к Океану. Там никого!

— Ракуфффка тоже пуста. Вавы там нет, — добавил Пинг.

— Возможно, они уже в пещере, — сказал Тибатонг.

— А долго ли Вава сможет удерживать там Короля? — спросил Тим Кляксик. — Когда нам вести Урмеля обратно?

— Никогда! — фыркнула Хрюква.

— Никада-никада-никада! — выпалил Урмель.

В эту минуту гора сотряслась от удара подземного грома. Пол под ногами дрогнул, стены качнулись. Хрюква пролила кокосовое молоко. Профессор пошатываясь направился к двери.

Все завизжали, захрюкали, заклекотали наперебой: «Землетрясение! Взрыв! Извержение вулкана! На помощь! Караул!»

— Ой… — всхлипнул Урмель и закрыл от страха глаза.

Профессор стал белым, как мыльная пена на его подбородке.

— Пещера! — вскричал он. — Обрушилась! Король… Вава… Сим… Спаси и помилуй… И все по моей вине!..