– Варя, прямо по курсу Камилла. Алое платье, – звучит голос Фи.

Рассматриваю девушку в ярко-алом платье, именно от такого я отказалась вчера в салоне, посчитав его вульгарным для национальной свадьбы.

Камилла невероятно красива! Я бы сказала – вау! А если бы я была мужчиной, уже закапала бы слюной собственные коленки и ползла бы, как щеночек, за ней по пятам.

Высокая, фигура песочные часы, шикарная грудь подчёркнута умеренно глубоким декольте. Тёмные тяжёлые волосы мягкими волнами спадают на плечи. Идеально красивое лицо и, кажется, в ней нет ни одного изъяна – прекрасная восточная женщина. Редкая красота в сочетании с великолепной фигурой.

Теперь я понимаю, почему все говорят о ней – она создана для Османа. На секунду представляю их рядом и сама с собой соглашаюсь, что не было бы пары великолепнее.

Я в проигрыше по всем фронтам – абсолютно и безоговорочно. Мы с Камиллой в разных весовых категориях, мне нечем крыть.

Чувствую себя растоптанной, раздавленной и ничтожной. Я не его женщина, но никто, кроме нас, этого не знает. И вполне представляю, что присутствующие задают себе вопрос – как он мог посмотреть на меня после такой женщины.

Мы с Османом проиграли, как только зашли в этот зал. Всё, что произойдёт дальше, бессмысленно. Даже если я сейчас посреди зала сяду на шпагат, никто не станет думать обо мне лучше. Чтобы ни сделала и как бы ни повела себя – я в большом минусе перед Камиллой.

Моя самооценка только что превратилась в выжженное пепелище.

Я не слышу поздравлений жениха и невесты, пропускаю танец-поздравление под национальную музыку, когда выступает ансамбль, и прихожу в себя лишь когда ведущий объявляет танец невесты с отцом.

Приглушается свет, и зал заполняется дымом, мягко стелющимся по полу, окутывая пару посредине свободного пространства.

– Варя?

Сначала не понимаю, откуда голос, и верчу головой.

– Варя. – Осман разворачивает к себе. – Я тебя уже в четвёртый раз зову. О чём ты задумалась? – смотрит с тревогой во взгляде, и я решаюсь ему сказать прямо, чтобы он не питал иллюзий на сегодняшний вечер.

– О Камилле. Даже если бы ты нанял самую красивую фотомодель из элитного агентства, всё равно был бы сейчас в минусе. Со мной – тем более. Ты подставил меня утром перед дедом, подставил меня сейчас, даже не предупредив, насколько шикарна твоя бывшая женщина.

– Варя…

– Не надо, – обрываю его резко. – Молчи. Пожалуйста.

Отворачиваюсь, делая вид, что вместе со всеми восхищаюсь нежным танцем в зале. На самом деле я думаю. Прошла пара часов, не больше, до конца праздника ещё много всего произойдёт.

Мне нужно успокоиться, привести мысли в порядок, понять, как действовать и как себя дальше вести.

Ты не его женщина! Всё. Прими это, Варвара! Это работа, сделка, договор. Нужно просто сделать всё, как мы договорились, и уехать обратно. Переживём сегодня и завтра тоже переживём.

Чувствую, как мой стул потихоньку едет назад. Осман утыкается губами мне в затылок. Делает вид, что смотрит танец, но на самом деле шепчет:

– Куколка, посмотри вокруг, посмотри на гостей. Внимательно смотри. Поверь мне на слово, треть мужчин в этом зале когда-то хотели жениться на русской девушке, но им не позволили: отцы, семьи и договорные браки. Даже Адиль семь лет назад был влюблён в русскую, но дед сделал всё, чтобы этот брак не случился. А я сейчас здесь, с тобой. Ты думаешь, все обсуждают тебя, сравнивая с Камиллой?! Нет. Все обсуждают кукольную русскую блондинку, которая живёт в доме Басирова Мурада Абдулхамидовича на правах желанной гостьи в одной спальне с его внуком. Камилла ни разу не была приглашена в дом деда, не была удостоена такой чести. Она очень красива – несомненно, но ты ведь сама вчера мне сказала, что красота не является залогом счастья и ровным счётом ничего не решает.

Слушаю его, а внутри адски потряхивает. Волнение отключает голову, путает и без того изрядно запутавшиеся мысли от происходящих событий.

Я попала в другой мир, где фамилия и семья играет огромную роль, где договорные выгодные браки норма, где красота, если к ней ничего не приложено, не играет абсолютно никакой роли.

Сейчас я с Османом на свадьбе его брата в роли его женщины, а дед испытывает ко мне не скрываемую симпатию. По меркам этого мира Камилла аутсайдер.

Эта мысль успокаивает и нормализует давление. Я медленно прихожу в себя, чтобы включиться в праздник и стать той, кем должна сегодня быть в глазах гостей – парой Османа. Я согласилась на его условия, значит, нужно играть до конца. Эмоции здесь лишние.

Объявление ведущего и медленная мелодия заставляет пары подняться и выйти в центр зала.

– Прошу тебя, подари мне танец. – Осман протягивает руку, предлагая пойти с ним.

Я в туфлях на высоких каблуках и дотягиваю Осману макушкой до шеи. Он напряжён, танцует, словно его ноги несгибаемы.

– Осман, прижми меня крепче. Мы словно подростки на школьном вечере, которые боятся прикоснуться друг к другу и держатся на расстоянии метра.

– Ты такая хрупкая, боюсь раздавить тебя своими ручищами, – тут же оправдывается, потупив взгляд.

– Не раздавишь. Обними, – словно уговариваю маленького ребёнка.

И он обнимает, жадно прижимая к своему большому телу. Его рука чуть ниже дозволенного, на грани, именно так прикасается мужчина к своей женщине.

Напряжение спадает, он двигается свободнее и расслабляет меня. Я смотрю ему в глаза и улыбаюсь. Сейчас потрясающий момент для поцелуя, но вокруг слишком много зрителей.

Ловлю взгляд Камиллы. Она смотрит с нескрываемой завистью: жгучая, адская женская зависть, когда мужчина, который когда-то был твоим, сейчас улыбается другой. Я знаю этот взгляд, так же я смотрела на совместные фото Виталика и Владлены.

– Спасибо за твои слова. Мне они очень помогли.

– Я сказал правду. Кем бы мы сейчас другу ни были, ты никогда не должна считать себя хуже кого-то. На твоём пути встретится не одна такая Камилла, но ты всегда должна помнить: ты не лучше и не хуже, просто ты – это ты.

Его слова как лекарство, его улыбка проникает в душу, а прикосновения пускают по телу волнующие вибрации. Сейчас мне хорошо рядом с ним.

– Ты правда всегда хотел дочку?

Осман

– Ты правда всегда хотел дочку?

Даже с ритма сбиваюсь после её неожиданного вопроса, сжимая ладонь на талии Вари.

Вот же…

Спасибо, братец. Вот, значит, что он ей сказал, когда подходил якобы знакомиться. После его слов на ушко у Куколки был такой взгляд, словно она стоит на высокой скале и ей прямо сейчас нужно рухнуть в пропасть без сдерживающей страховки.

Адиль так же, как и дед, считает, что всё по-настоящему: Варя – моя женщина, и я, наконец, решил создать семью.