Процедура выдвижения кандидатуры на участие в президентских выборах крайне проста – любой гражданин Израиля, постоянно проживающий в стране, имеет на это право, если получит рекомендации двадцати депутатов кнессета. Для избрания необходимо набрать абсолютное большинство голосов членов Кнессета, то есть шестьдесят один голос. Если дело доходит до третьего тура голосования, то для победы будет достаточно простого большинства голосов присутствующих на заседании депутатов.

Членство в ООН

15 мая 1948 года, уже на следующий день после своего провозглашения, государство Израиль подало заявку на вступление в ООН, но Совет Безопасности не принял по ней решения. Повторная заявка была отклонена Советом Безопасности 17 декабря 1948 года по результатам голосования (пять голосов – «за», один – «против», пятеро воздержались).[90] Наконец, 11 марта 1949 года Совет Безопасности одобрил израильскую заявку, а ровно два месяца спустя, 11 мая, то же самое сделала Генеральная Ассамблея, и Израиль стал пятьдесят девятым государством-членом ООН. В те времена членству в ООН придавалось большое значение, оно словно бы подтверждало состоятельность государства и являлось показателем его международного признания.

Закон о гражданстве

Одной из главнейших проблем Израиля («непрекращающейся головной болью», как выражаются некоторые политики) стал арабский вопрос. Примечательно, что до апреля 1952 года откладывалось принятие такого важного закона, как закон о гражданстве. Кнессет первого и второго созывов выбирали не граждане государства, а лица, проживавшие на определенных территориях. В местах компактного проживания арабов голосования не проводились. Скажем прямо – арабы рассматривались как «пятая колонна» и не пользовались доверием у израильских властей. Можно сколько угодно рассуждать об интернационализме, но ситуации в жизни складываются разные. Во время войны 1947–1949 годов арабское население Палестины выказывало открытую враждебность к евреям и потому евреи относились к 150-тысячному[91] арабскому населению Израиля весьма настороженно.

Согласно Закону о гражданстве 1952 года, право на израильское гражданство имеют уроженцы Израиля, постоянные жители Израиля, иммигранты еврейского происхождения, и лица, прошедшие процесс натурализации (для этого нужно прожить в стране не менее трех лет и продемонстрировать хорошее знание иврита). Палестинские арабы, проживавшие на территории Израиля с момента провозглашения независимости, получали гражданство автоматически при условии документального подтверждения своего проживания. Из-за необходимости такого подтверждения арабская общественность сочла Закон о гражданстве дискриминационным, поскольку у большинства палестинских феллахов[92] не имелось никаких документов подобного рода. Но, так или иначе, за несколько лет все израильские арабы (в том числе и беженцы, прибывшие на территорию страны после 14 мая 1948 года) получили гражданство.

Взаимоотношения с арабским населением складываются непросто

Враждебное арабское окружение накладывало отпечаток на политику правительства в отношении мест компактного проживания арабов, которые преимущественно были расселены вблизи границ Израиля. Эти территории объявлялись зонами безопасности и находились под контролем военной администрации (гражданская администрация при этом тоже наличествовала, но на вторых ролях). Собственно, в зонах безопасности было одно значимое ограничение свобод граждан – запрет на свободное передвижение между населенными пунктами, в том числе и на переход через границу государства.

Особое недовольство у арабского населения вызывали законы о покинутых землях и брошенном имуществе, согласно которым арабы, покинувшие места своего проживания, теряли право на принадлежавшую им недвижимость. Речь шла не только о тех арабах, которые эмигрировали из страны в ходе Войны за независимость или после нее, но и о тех, кто переезжал с места на место в пределах Израиля или же был депортирован в другое место по соображениям безопасности (арабов переселяли подальше от границ). Взамен земельных владений, утраченных при депортации, с 1953 года можно было получить участок в другом месте или же денежную компенсацию, но и того, и другого приходилось ждать подолгу, поскольку израильская бюрократическая машина всегда была крайне медлительной. Размеры компенсации считались недостаточными, а предоставляемые «целинные» участки были хуже прежних, обработанных. Те же, кто переселялся по собственной воле, а не по распоряжению властей, не могли ни на что рассчитывать. Разумеется, подобная практика воспринималась арабами как намеренный отъем недвижимости и вряд ли их можно было за это осуждать. Евреи же ссылались на то, что во время войны арабы покидали места проживания по своей воле и вспоминали призыв премьер-министра Ирака Нури Саида, сделанный в мае 1948 года: «С помощью нашего оружия мы разгромим эту страну [Израиль] и сотрем с лица земли любое место, в котором попытаются спрятаться евреи. Вплоть до окончания военных действий арабы должны переправить своих жен и детей в безопасные места» (не один Нури Саид советовал соотечественникам покинуть районы военных действий).

При канцелярии премьер-министра был учрежден Отдел по арабским делам, но он занимался не интеграцией арабского населения в израильскую жизнь, а вопросами безопасности, что было логично. Арабы испытывали определенные трудности при устройстве на работу, поскольку еврейские работодатели отдавали предпочтение соотечественникам. Короче говоря, обстоятельства складывались таким образом, что израильские арабы, даже после получения гражданства, ощущали себя не гражданами страны, в которой они жили, а частью арабского мира. Принято считать, что израильские арабы живут лучше своих сородичей в соседних странах, но это сравнение не совсем правильное с политической точки зрения. Да, положение среднестатистического палестинского араба лучше, чем среднестатистического египетского, но палестинцы сравнивают себя не с египтянами или, скажем, сирийцами, а с живущими в Израиле евреями, и в этом случае сравнение явно не в их пользу.

Арабы в Израиле

Член исполкома Организации освобождения Палестины Захир Мухсейн в 1977 году высказал то, о чем обычно предпочитают помалкивать. «Палестинского народа не существует, – заявил Мухсейн в интервью, данном одной из европейских газет. – Стремление к основанию палестинского государства является всего лишь средством продолжения нашей борьбы против государства Израиль за арабское единство… На самом деле нет никакой разницы между иорданцами, палестинцами, сирийцами и ливанцами. О существовании палестинского народа мы говорим исключительно по политическим и тактическим соображениям, поскольку арабские национальные интересы требуют противопоставить сионизму существование отдельного палестинского народа. Иордания, являющаяся государством с определенными границами, по понятным соображениям не может предъявить претензии на Хайфу и Яффу. Но в качестве палестинца я определенно могу требовать Хайфу, Яффу, Беэр-Шеву и Иерусалим. Но после того, как мы вернем себе всю Палестину, мы сразу же объединимся с Иорданией». Добавить к сказанному нечего и комментарии вряд ли нужны.

Закон о возвращении и новые репатрианты

Важным преимуществом государственности стала свободная репатриация евреев, более не ограниченная никакими квотами. 5 июля 1950 года, за два года