– Это вы по поводу «отеля»? – догадалась девушка-администратор. – У нас тут до недавнего времени ещё и «ресепшен» был, – улыбнулась она и пояснила:

– Наш Павел Васильевич, директор, родом из начала века.

«Елена Шилова», – прочитал Понарин на ее бейджике.

– Так вашему директору уж выходит…

– Да, прилично выходит, дай бог ему здоровья… Хотя у нас в городе и постарше люди есть. Какой номер брать будете? Есть люкс, полулюкс, стандартный.

«А мне ведь и в голову не приходило, – насторожился Понарин, – что с того времени мог кто-нибудь дожить до наших дней. Надежды мало, но всё-таки…»

– Хотелось бы люкс. А скажите, Лена, кто же у вас в городе самый почтенный из долгожителей?

– Екатерина Егоровна Кошелева, – не задумываясь ответила Лена. – Ей 93 года.

– Да… Возраст, конечно… Уж и не помнит, наверно, ничего, и вообще, как говорится, не дай бог дожить, – заключил Понарин, в душе желая ошибиться.

Ему повезло.

– Что вы! Ясный ум и твердая память! Молодым ей впору позавидовать. Она, между прочим, первая моя школьная учительница. Необыкновенная женщина! Она и сейчас, в свои годы, всегда ухожена, брови подведены, губы накрашены…

– И в бейсболке! – обрадовано воскликнул Понарин. – Не её ли я видел при въезде в город?

– Её, – стушевавшись, подтвердила Лена. – Там у неё дом. А бейсболка… Наверное, дань годам молодости… Говорю же вам – необыкновенная женщина!

– Вот кто мне нужен! Понимаете, Лена, я – учёный-историк, приехал в ваш город, чтобы прояснить один важный вопрос. Хотел в документах покопаться, а тут – живой свидетель! Как бы мне с этой Екатериной Егоровной повидаться?

– Очень просто. Вы же знаете, где она живет. Всё ей объясните, она не откажет, если сможет помочь. А не застанете её дома, тогда ищите в полиции.

Сияющее лицо Понарина потускнело: Лена его разыгрывает?

– Она полицейским нашим помогает… Ну, в расследованиях всяких. Как эта… мисс Марпл.

– Как кто?

– Мисс Марпл. Екатерина Егоровна рассказывала, что во времена её молодости очень был популярен сериал об этой старушке-сыщице, англичанке. Вы же знаете, они там, в начале века, все были на сериалах помешаны.

– Да, да – заулыбался Понарин, – это известный факт… А Екатерина Егоровна одна живёт?

– К сожалению, так уж вышло: она совсем одинока.

Понарин забежал в номер, чтобы оставить портфель с вещами, и помчался назад – к машине.

Увы, Кошелевой дома не оказалось, и значит, нужно было ехать в полицию.

– Господин подпоручик, – обратился Понарин к дежурному, – как бы мне с Кошелевой Екатериной Егоровной повидаться? Мне сказали, что её здесь можно найти.

– Екатерина Егоровна, – улыбнулся молодой русоволосый офицер, перетянутый портупеей. – А вы кто будете?

– Моя фамилия Понарин, я из Москвы, приехал в командировку от Института истории литературы.

Подпоручик внимательно оглядел Понарина.

– Что же вас здесь интересует?

– Ну, то, например, бывал ли в вашем городе Осоргин?

Парень приосанился, надел фуражку и встал:

– Подпоручик Тунцов. Прошу садиться – указал он Понарину на стул и продолжил:

– Таких данных у нас не имеется. А вы, как я догадываюсь, хотите на эту тему поговорить с Екатериной Егоровной?

– Ну да. Она ведь единственный, кто помнит о том времени.

– Понимаю, понимаю… Только придется вам подождать: она на выезде вместе с ротмистром Кудашовым. ЧП у нас: требование выкупа за заложницу.

– Не может быть! – поразился Понарин. – Я думал, такое в прошлом!

– Мы тоже так полагали… У нас ведь, в основном, кражи, да мелкое хулиганство. А тут… Правда, в заложниках – кошка.

Понарин облегченно улыбнулся:

– Ну, это пошутил кто-то.

– Не скажите. Кошка редкой породы – шотландская вислоухая – и из очень уважаемой семьи. Дело контролирует Губернская управа!

На этих словах дверь распахнулась, и появился высокий полицейский с красным, распарившимся на жаре лицом, за ним – та самая старушка в бейсболке. При ближайшем рассмотрении в левой её ноздре обнаружилась золотистая горошина – пирсинг. Да, Екатерина Егоровна явно не желала расставаться с молодостью!

– Вот увидишь, – говорила она ротмистру глуховатым, но бодрым голосом, – это дело рук её племянника, Николая… Недаром он решил сегодня домой возвратиться.

– А если нет, – вытирался платком ротмистр. – Ох и подведете вы меня под монастырь…

– Ничего, ничего, Константин, не очкуй! Возьмем его с поличным. Только бы этот, который в засаде остался, его не проср…

Кошелева осеклась, натолкнувшись взглядом на незнакомца, и изобразила приятность в лице:

– Какой милый молодой человек! Алексей, познакомьте нас.

– Вот, – Екатерина Егоровна Кошелева, – привстал из-за стола подпоручик, а это командированный из Москвы, Понарин. По вашу душу, между прочим.

– Господи, Алексей, не даму положено представлять мужчине, а наоборот. Вот помру, так и не научишься хорошим манерам. Как вас звать-величать? – повернулась она к Понарину.

– Олег Михайлович.

– Очень рада.

Она протянула руку, судя по изгибу в запястье, явно для поцелуя. Когда-то карие, но вылинявшие её глаза при этом наполнились цветом и заискрились.

«Сколько кокетства, однако, – подумал удивленный Понарин, склоняясь к её руке. – Всё-таки есть женщины, которым возраст нипочем».

– Неужели моя скромная персона кому-то интересна?

– Видите ли, дело в том, что я являюсь сотрудником Института истории литературы…

Понарина оборвала трель телефона. На дисплее, висевшем позади подпоручика, изобразился полицейский, размахивающий руками.

– Он уехал! Уехал! Я на секунду всего отлучился! Перехватывайте! Он мимо вас поедет!

– Я ж говорила: просрёт! – обратила Кошелева спокойный взгляд на ротмистра и вскричала:

– Быстро в машину!

Выбежав, они вскоре вернулись.

– Не заводится! – Кудашов чуть не рыдал от досады.

– Чья там стоит «Онега»? – Ни тени растерянности не было в лице Кошелевой. – Ваша?

– Да.

– За мной! – скомандовала старуха.

В отличие от полицейского «Мерседеса» понаринская «Онега» завелась с пол-оборота. Ротмистр уселся рядом с Понариным, подпоручик и Кошелева разместились сзади.

– Вон, вон он! – Кудашов энергично протыкал воздух пальцем. – Видите белый «Сааб»?