— Готово, товарищ майор! — доложил боец старшему из них.

— Вижу, молодец, отойди, — сказал тот.

Солдат встал за спинами мужчин.

Майор Шелестов посмотрел на офицеров своей группы, капитанов Бориса Когана, Виктора Буторина и Михаила Сосновского.

— Вы готовы, господа гусары? — спросил он.

— Готовы, — за всех ответил Буторин.

— Выстреливаем по магазину.

Офицеры передернули затворы «ТТ», доложили о готовности к стрельбе.

— Огонь! — отдал команду Максим Шелестов.

Бункер заполнил грохот выстрелов, а после и пороховой дым. Однако здесь работали вентиляторы, и его быстро вытянуло на улицу.

— Вперед! — приказал майор красноармейцу.

Боец пробежал двадцать пять метров до мишеней, встал у крайней.

— Мишень номер один, все пули в «десятку».

Шелестов кивнул и улыбнулся. Это была его мишень.

— Мишень номер два, тоже все пули в «десятку».

Коган взглянул на командира группы и заявил:

— Не ты один умеешь.

Солдат продолжил осматривать мишени и докладывать:

— Мишень номер три, все в «десятку».

Степенный, даже мрачноватый в обиходе Буторин на этот раз тоже улыбнулся и буркнул:

— Нормально.

— Мишень номер четыре, а вот тут одна пуля в «девятке».

— Не может быть! — воскликнул Сосновский. — Я же…

Его прервал Коган, человек в основном сдержанный, но иногда любящий съязвить:

— Бывает, Миша. Ветром снесло пулю.

— Каким ветром?

Шелестов приказал солдату принести мишени, отошел назад, чтобы видеть Сосновского, и сказал:

— Плохо, Миша. Будешь тренироваться.

— Да какая тренировка? Вешайте новую мишень, будут вам «десятки».

— Не сегодня.

Шелестов принял мишени, сложил их в папку как отчет о занятиях по огневой подготовке.

— Разрешите идти, товарищ майор? — спросил красноармеец.

— Свободен!

Солдат словно никогда не перемещался шагом, выбежал из подвального тира так прытко, будто за ним гнались лютые враги.

— Сейчас… — начал Шелестов, но его прервали.

В бункер вошел командир отделения охраны старшина госбезопасности Лебедь.

— Извините, товарищ майор, что перебил, но на объект прибыл старший майор госбезопасности Платов и приказал всем вам подняться в кабинет.

— Он в курсе, что у нас огневая подготовка?

— Так точно! Я доложил.

— Идем. Товарищи офицеры, вперед!

Офицеры поднялись в кабинет, который вполне мог бы сойти за служебное помещение, допустим, директора небольшого завода. При их появлении Платов встал из-за стола.

Шелестов сделал два шага к нему:

— Товарищ старший майор государственной безопасности!..

Платов отмахнулся.

— Оставим официальность, тем более что вы не в форме. Занимались огневой подготовкой, Максим Андреевич?

— Так точно, Петр Анатольевич.

— Это хорошо. Результаты?

Шелестов протянул ему папку.

Платов открыл ее, посмотрел мишени:

— Неплохо. А кто это в «девятку» угодил?

Вперед вышел Сосновский.

— Я, товарищ старший майор государственной безопасности. — Он улыбнулся и добавил: — Готов за промах понести любое наказание.

— То, что шутишь, хорошо, а то, что промазал, плохо. Впрочем, из всего наркомата вряд ли кто-то добьется и таких результатов.

Старший майор пожал офицерам руки, указал на стулья, стоявшие за столом совещаний, сам устроился в кресле с торца.

Бойцы специальной группы присели.

Платов осмотрел их и спросил:

— Не надоело сидеть без дела?

— Да мы бы не прочь так и до конца войны сидеть, — ответил командир группы майор Шелестов. — А что? Отдельные комнаты, прямо как в гостинице, трехразовое усиленное питание, чистый воздух, птички поют. К охране привыкли, хотя можно было вполне обойтись и без нее.

— Помечтай. Кончилось ваше безделье.

— Да это мы уже поняли. После крайней операции вы ни разу не навещали нас. Конечно, у вас работы по горло…

— Хватит, Максим. Перейдем к делу. — Он водрузил на стол портфель, ранее стоявший у кресла, достал из него папку.

Судя по тому, что портфель так и остался рядом со старшим майором, она там была не единственная.

— Что вам известно о работе фашистов по установлению нового порядка на оккупированных территориях? — спросил Платов.

Офицеры группы переглянулись, и Сосновский ответил:

— То, что немцы истребляют евреев и цыган. Последних поголовно, тогда как евреев еще размещают в гетто.

— Это только малая часть того, что делают гитлеровцы. В папке информация о германском министерстве оккупированных восточных территорий, его центральных и региональных органах. Ознакомьтесь с ней. На это у вас есть пять минут. — По истечении этого времени Платов протянул руку и потребовал: — Папку мне!

Шелестов вернул ее Платову.

Старший майор откинулся на спинку кресла.

— А теперь, товарищ Шелестов, доложите, что вам известно об имперском министерстве.

— Оно находится в Берлине, рейхсминистр — Альфред Розенберг, заместитель — Альфред Майер. Оба прекрасные семьянины, истинные арийцы и так далее. В составе министерства десять отделов. Информация только по второму, а именно по рейхскомиссариату «Остланд», расположенному в Риге. Рейхскомиссар — Генрих Лозе. Его помощник, доверенное лицо и личный друг — Георг Рихтер. Комиссариат руководит деятельностью оккупационных властей в Эстонии, Латвии, Литве, северо-восточной Польше и западной части Белоруссии. Эта территория разделена на округа. Генеральным округом «Белоруссия» руководит гаулейтер Вильгельм Кубе. Его ведомство состоит из четырех отделов — политики и пропаганды, управления, хозяйства и техники. Дислоцируется в Минске на площади Свободы, четырнадцать. Еще в документах есть данные о подразделениях охраны, службы СД, войск СС, гестапо, вспомогательной полиции, отдела абвера.

— Кто начальник СС комиссариата «Белоруссия»? — спросил Платов, и Шелестов тут же ответил:

— Бригаденфюрер СС Карл Цепнер.

— А управления СД?

— Бригаденфюрер Генрих Шнитке.

Платов продолжил:

— Заместитель Цепнера?

— Штандартенфюрер Клаус Генкель.