— Не забывай правило номер один!

Его слова заставили меня собраться. И вот теперь я летел в неизвестность, предстоящий штурм был крайне рискованным, но я заставил себя не думать об этом. Внизу подо мной проплывала темная ночная земля.

Примерно в двадцати километрах от Эбен-Эмаэля буксировочные тросы наших планеров были отцеплены от «Юнкерсов», и мы бесшумно полетели к цели.

Когда наш планер подлетал к крыше форта, я ожидал, что бельгийцы откроют по нам огонь из зенитных пулеметов. Но это произошло, только когда наш планер уже успел с треском приземлиться на крышу. Как я узнал через некоторое время, на территорию форта успешно приземлились все девять из остававшихся у нас планеров. Правда, командир нашей группы Витциг по иронии судьбы оказался именно в одном из двух планеров, которые отцепились от «Юнкерсов» еще над территорией Германии. Но вместо него командование группой сразу принял обер-фельдфебель Венцель. И мы незамедлительно начали атаку.

Наш планер приземлился примерно в пятнадцати метрах от намеченной цели. Подрывники, которые летели со мной, тут же схватили в руки кумулятивные заряды и устремились к артиллерийской башне форта, находившейся напротив нас. Их продвижение прикрывал огнем турельный пулемет, установленный на крыше нашего планера.

Мы с Зоммером тут же заняли позиции и начали стрелять по бельгийцам, которые вели по нам огонь из пулеметов и винтовок через амбразуры на крыше форта. В темноте вспышки на конце их стволов были отчетливо видны, и нам не составляло никакого труда целиться и нажимать на спусковой крючок, снова целиться и снова нажимать.

Наши подрывники между тем прожигали кумулятивными зарядами броню бронебашен, бросали заряды в дула орудий и вентиляционные шахты. Все это длилось считанные минуты. Я действовал как во сне, автоматически находя цель и нажимая на спусковой крючок. Наконец я перестал видеть вспышки на концах стволов противника. Из сомнамбулического состояния, в котором я находился все это время, меня вывел голос Зоммера:

— Наши ворвались внутрь! Вперед!

Я устремился за ним. Вскоре мы оказались внутри задымленного коридора. Примерно двумя этажами ниже раздавались звуки боя. От винтовки здесь не было толка, и я повесил ее на плечо, взяв в руки до этого висевший у меня на шее пистолет-пулемет МР-38. Сержант Зоммер сделал то же самое еще раньше меня. Мы начали спешно спускаться по лестнице.

Ворвавшись в помещение, где шел бой, мы оба разом закричали: «Свои!» — чтобы нас не подстрелили ребята из нашей же команды, приняв за врагов.

Бельгийцы отстреливались, укрепившись в соседнем помещении. Неожиданно я увидел, что в нас летит граната. А дальше произошло то, что можно увидеть только в кино. Я никогда не поверил бы, что такое может быть на самом деле, если бы не увидел своими глазами. Один из наших парашютистов взмахнул своим пистолетом-пулеметом и отбил гранату в сторону бельгийцев, словно теннисный мячик. Через секунду прогремел взрыв. Наши воспользовались замешательством врага и швырнули в бельгийцев еще несколько гранат. А еще через несколько секунд мы ворвались в их помещение, не переставая вести огонь из пистолетов-пулеметов.

Защитники форта отступали. Один из них убил нашего парашютиста, выстрелив из винтовки ему прямо в грудь. Расстояние составляло всего несколько шагов, и попасть здесь было немудрено. В ответ я тут же срезал бельгийца короткой очередью.

Мы продолжали продвигаться вперед. Распахнув очередную дверь, мы оказались на открытом пространстве. Прямо перед нами находился бетонный дот, в котором было оборудовано пулеметное гнездо.

Бельгийские пулеметчики тут же открыли по нам огонь. Однако мы сразу заняли недоступные для их огня позиции, и ни один из нас не был даже ранен. Пули рикошетили совсем рядом с нами, С других концов форта также без конца раздавались очереди, взрывы и крики. Кажется, весь Эбен-Эмаэль к этому моменту превратился в сплошную зону боевых действий. В воздухе пахло гарью, стоял дым, и было трудно что-либо разглядеть на расстоянии более десяти метров.

Я достал свою снайперскую винтовку. То же самое сделал и Зоммер. Выстрелив почти одновременно, мы сразу уничтожили двоих пулеметчиков. Другие ребята из нашей группы тут же воспользовались тем, что пулеметный огонь замолк, и швырнули в направлении дота пару гранат. Одна из них взорвалась совсем рядом с огневой щелью. Но двое других парашютистов на всякий случай решили забросить гранаты еще и внутрь дота. Они закричали нам с Зоммером:

— Прикройте! — и устремились к доту.

Мы навели свои прицелы точно на огневую щель. Вскоре туда влетели гранаты парашютистов. Раздался сильный взрыв. Теперь мы могли быть уверены, что дот обезврежен.

Однако сразу за дотом находилось еще одно из строений форта. В его стальной двери была небольшая огневая щель, через которую бельгийцы стреляли по нам из винтовок.

Почти не целясь, я выстрелил туда. Я наверняка попал в кого-то из противников, и огонь на секунду стих. Этого было достаточно, чтобы к двери подбежал наш огнеметчик. Из его ствола вырвалась огненная струя, и мы услышали крики и вой бельгийцев. Из щели повалил черный дым.

Еще один парашютист тут же установил на дверь 12,5-килограммовый кумулятивный заряд. Мы все отскочили к укрытиям. Раздался взрыв. Тут же, не теряя ни секунды, мы все устремились внутрь этого строения.

Коридор был весь наполнен убитыми и умирающими бельгийскими солдатами. Некоторые из них продолжали тихо выть и стонать. На всякий случай мы добили их очередями из наших пистолетов-пулеметов.

Коридор заканчивался еще одной стальной дверью со смотровой щелью. Но из нее никто не пытался вести по нам огонь. Подскочив к двери, я увидел убегающих противников и тут же открыл по ним огонь из своего МР-38 прямо через щель, стреляя на уровне груди убегавших. Они с криками начали падать.

К моему удивлению, оказалось, что они убегали в такой панике, что даже не заперли дверь. Ее быстро распахнул тот самый парашютист, который до этого, как теннисной ракеткой, отбил своим пистолетом-пулеметом бельгийскую гранату. Он швырнул внутрь гранату и тут же захлопнул дверь. Я отскочил за угол. Раздался взрыв.

После этого мы устремились вперед. Вскоре мы снова оказались в узком коридоре, спускавшемся вниз. Там мы наткнулись на двух бельгийцев, поджидавших нас за углом. Но наши пули опередили их. Что ж, мне начинал нравиться мой МР-38 — это было замечательное оружие для ближнего боя в подобных ситуациях.

На следующем этаже мы соединились с еще одной группой парашютистов, которые прорывались в следующее помещение, но им мешал плотный огонь бельгийцев. В нашей небольшой группе еще оставалось достаточное количество гранат, и мы забросали бельгийцев гранатами. После этого мы ворвались туда. Часть врагов обратилась в бегство, остальных мы быстро уничтожили в коротком бою, после которого лишь один из наших ребят был ранен.

Многие из нас после этого позволили себе расслабиться на несколько секунд. Это едва не стоило жизни парашютисту, отбившему гранату, как теннисный мяч. Я внезапно увидел, как один из бельгийцев, казавшийся убитым, вдруг наставил на него свой пистолет. Однако моя очередь раздалась прежде, чем он нажал на спусковой крючок.