– Ты как? – первым делом осведомился он.

– Выпила немного вина, – призналась я. – Но все в пределах.

– Э, ты лучше отложи попойку, – посоветовал он. – Тут новости у меня.

Я сразу же отставила бокал в сторону.

– Да ты что, – не поверила я своим ушам.

Вот уж чего я не ожидала, так это новостей в ближайшее время. Сначала, думалось мне, нужно было дождаться заключения экспертов. Как минимум.

– Ты в состоянии работать? – спросил Кирьянов.

– Конечно. Пара глотков спиртного меня с ног не свалили. Да и не в настроении я расслабляться.

Такой ответ его вполне устроил.

– Тогда заеду к тебе через полчасика, – сообщил он. – Давай-давай приходи в себя. Кофе там, душ.

– А что за новости, Вов?

– Приеду – расскажу.

* * *

Он ввалился в квартиру, словно раненый медведь. Задел плечом косяк, поморщился. Споткнулся о мои кроссовки. В заключение оглушительно чихнул. Заметив мой вопросительный взгляд, тут же успокаивающе поднял руку:

– Просто устал. Скоро сутки как на ногах, вот и штормит.

– Ты и сейчас на работе?

– Нет, закончил. После тебя сразу домой поеду. Перекусить найдется?

– Пойдем, – позвала я его. – Сделаю тебе яичницу.

Пока он управлялся с едой, я стояла около окна и внимательно рассматривала улицу. И снова ничего подозрительного не заметила. Прохожие, изредка проезжающие машины, родители с детишками на детской площадке – обычный контингент.

– Ты жену предупредил?

– О чем? – вытаращился подполковник. – О том, что меня хотят смешать с грязью? Ты что, Тань? Нет. Просто попросил отложить все дела и посидеть дома до моего возвращения. В принципе она лишних вопросов не задает. Если муж сказал, значит, нужно прислушаться к его совету.

– Думаешь, догадалась, что ты в опасности? – спросила я, отходя от окна. – Она же у тебя неглупая женщина.

С супругой подполковника я была знакома лично и при всем желании не могла бы назвать ее простодушной. Кирьянов, рассказывая что-то о ней или о детях, частенько намекал на то, что его жена получше иных разбирается в каких-то вопросах. А еще она была довольно проницательным и понимающим человеком.

– Придется с ней объясниться, – вздохнул он. – Но, думаю, она сама мне многое объяснит. Я ненадолго, Тань. Поэтому прости. За ужин при свечах спасибо, но на секс не рассчитывай.

– Ну что ты, – с пониманием протянула я. – Уже и не мечтаю. Продолжу страдать дальше. Уже привыкла.

Я села рядом с ним на диван:

– Поел?

– Спасибо, подруга.

– А теперь рассказывай.

Он уселся поудобнее:

– В общем, новости вот какие. В полицию этим утром обратилась некая Елена Мельникова. Заявила о пропаже своей подруги Марии Воронцовой, вместе с которой снимает квартиру. Мария, по словам Мельниковой, вчера не ночевала дома, что в принципе идет вразрез с характером пропавшей, а также ее привычками и образом жизни. Мельникова назвала приметы Воронцовой, и они частично совпали с приметами трупа, который был обнаружен возле твоего дома.

– Почему же частично?

– Потому что у убитой нет лица, – ответил Кирьянов. – Но Мельникова опознала ее по одежде. Воронцова прислала подруге вчера вечером фото, на котором была одета в эти вещи.

– Я бы хотела поговорить с подругой пропавшей девушки.

Кирьянов поднялся с дивана.

– Потому и заехал, – наставительно произнес он. – Сейчас с ней оперативники закончат, а потом можешь и ты навестить. Адрес запишешь?

Я вбила данные в телефон. Кирьянов стоял в дверях, не спешил уходить.

– Скажи, пожалуйста, – заговорил он, подождав, пока я оторвусь от экрана мобильника, – у тебя не появилось никаких догадок?

– Ты насчет видео?

– Насчет всего. За нас кто-то взялся, и всерьез, – нехотя ответил Кирьянов. – У меня просто не было времени обдумать этот вопрос. Закрутился с этой убитой.

Пока что я не могла его обрадовать.

– Не знаю, Вов, – призналась я. – Предположений много. Мы кому-то насолили, это факт. Но если вспомнить, скольких мы с тобой отправили за решетку, то можно сбиться со счета.

– Тех, кто попал туда давно, я бы отмел со спокойной совестью, – сказал Кирьянов. – Кто вдруг вспомнит о мести спустя год, два или больше?

– У обиды нет срока давности, – заметила я, – а у обиженных есть свои защитники.

– Тоже верно, – согласился Кирьянов. – Давай-ка я пробью по базе тех, кого мы с тобой отправили на нары. Проверю их по статьям обвинения, вспомню про родных и близких. Может, знаешь, муж срок мотает, а жена все никак не успокоится. Это тоже нельзя исключать. У тебя замок, кстати, ходуном ходит. Его рукой вынуть можно.

Я потрогала замок.

– Тебе показалось.

– Смотри. Я предупредил.

Закрыв за Кирьяновым дверь, я вспомнила про список, полученный мной от Нины Головачевой. Наверное, нужно было рассказать ему о нашем с ней разговоре и о расследовании, которое она провела. Собранные данные ему бы пригодились.

Но на фоне последних событий у меня многое вылетело из головы. И это, наверное, хорошо. Не до того сейчас Вовке, у него и без меня целый вагон неприятностей.

* * *

Я уже сто раз пожалела о том, что бросила возле дома свою машину. Но о том, чтобы вернуться, даже мысли не возникло. Сама бы засветилась, это раз. Во-вторых, тот, кто за мной следил, мог и с машиной уже что-то сделать, чтобы мне навредить. Перерезать тормозной шланг, к примеру.

Пришлось воспользоваться каршерингом. Та еще альтернатива, конечно.

Дом, в котором на двоих снимали квартиру Елена Мельникова и погибшая Мария Воронцова, стоял на углу оживленного перекрестка, а сам перекресток находился в центре Тарасова. Очевидно, с финансами у девчонок был полный порядок, потому что любая жилплощадь в этом районе стоила немалых денег.

Оставив авто возле нужного подъезда, я решила позвонить Мельниковой и сообщить о своем прибытии, стоя практически под ее дверью. Можно было, конечно, связаться с ней раньше, но я слишком торопилась сюда добраться.

Дверь подъезда открылась, и на улицу быстрым шагом вышел высокий молодой мужчина в красной бейсболке с длинным козырьком.

– Подержите дверь, пожалуйста! – попросила я его и направилась к дому.

Мужчина даже не сделал попытку остановиться. Пошел прочь, засунув руки в карманы. В это время сработал доводчик, и дверь подъезда тут же закрылась.

– Вот ведь хамло! – услышала я женский голос за спиной.

Оказывается, за этой сценой наблюдала маленькая старушка. Посмотрев вслед невоспитанному товарищу, она засеменила к подъезду.