отмахивается он, заходя в свой кабинет и закрывая за собой дверь.

Сажусь за свой стол и изо всех сил стараюсь сосредоточиться на бланках заказа канцелярии, но вместо степлеров и карандашей продолжаю упорно думать о Пеплове.

Какой же он все-таки невероятный! С непоколебимой уверенностью я могу сказать, что он самый впечатляющий человек, с которым мне довелось иметь знакомство. Сильный, мужественный, властный – рядом с ним я ощущаю себя в необъяснимой безопасности. Такое чувство возникало у меня в моменты общения с отцом, когда он еще был жив…

– Вижу, получила цветы, – прерывая мои мысли в приемную входит Исхаков с извечной улыбкой на лице. – Понравились?

– Да, спасибо большое, они замечательные, – благодарю я.

– Ты сегодня восхитительно выглядишь, Камила, – огибая мой стол, он опирается на него бедром. – Красная помада – это жутко сексуально.

– Спасибо, – вновь повторяю я, смущаясь под натиском его несколько плотоядного взгляда.

– Давай поужинаем сегодня? Во сколько ты заканчиваешь? – не ходя вокруг да около, предлагает Марат.

– Я…

– Сегодня Камила задержится. Производственная необходимость, сам понимаешь, – вмешивается в диалог неожиданно возникший рядом Пеплов. – Поэтому тебе придется попрактиковаться в корявом флирте в другое время.

– Ну, я-то, в отличие от тебя, хоть флиртовать умею, – ехидно замечает Исхаков.

– Только успеха у женщин тебе это не прибавляет, – в тон ему отзывается Антон.

Ого-го! А мистер Серьезность, оказывается, и язвить умеет.

– Ну, конечно, куда мне до тебя, – улыбка Марата становится шире. – Как, кстати, те близняшки из клуба? Хорошо повеселились?

– Базар фильтруй, – жестко обрубает Антон.

– Да ладно, Пепел, не кипятись, я же шучу, – Исхаков отрывается от моего стола и по-приятельски хлопает собеседника по плечу. – Юмора, что ли, не понимаешь?

– Юмор – это, когда смешно, а у тебя все больше примитивно, – Пеплов подходит к шкафу с документами и сосредоточенно принимается в нем рыться. – Давай пиздуй уже, работать нам надо.

– Ох, бля, какие все деловые стали, – усмехается Марат, направляясь к выходу.

У самого порога он останавливается и, обернувшись ко мне, подмигивает:

– Мой номер у тебя есть, красавица. Очень жду звонка.

Выдавливаю из себя загадочную улыбку и неопределенно качаю головой, мол, может быть, позвоню. Исхаков, окончательно вжившись в роль жаркого обольстителя, посылает мне воздушный поцелуй и скрывается за дверью.

Глава 16

Как выясняется позже, заявление Пеплова о производственной необходимости не было выдумкой, призванной отпугнуть чересчур настойчивого Исхакова. Он действительно пригрузил меня приличным объемом работы, которую, по его словам, необходимо выполнить именно сегодня.

Вскидываю глаза на часы и с тяжелым вздохом подмечаю, что мой рабочий день закончился уже тридцать минут назад. Благо, завтра суббота – можно поспать чуть подольше.

Кстати говоря, сам Пеплов домой тоже не торопится. Сидит в своем кабинете и самозабвенно гипнотизирует экран компьютера. Если честно, за все время в статусе его подчиненной я не помню ни одного случая, чтобы он покидал офис вовремя. Постоянные задержки для него норма.

Подготовив последний документ, я закрывая окошко Эксель и блаженно потягиваюсь. Тело затекло, глаза слезятся от скопившейся усталости и переутомления, натруженная голова кажется чугунной… И только мысль о предстоящих выходных греет душу.

Выхожу из-за стола и, подхватив на руки кипу распечатанных бумаг, стучу в кабинет начальника. Получив в ответ «входи», шагаю внутрь и, приблизившись, кладу документы на его стол.

– Все готово, – сообщаю я, по привычке приглаживая волосы и легонько выпячивая вперед грудь.

Рядом с Антоном мне всегда хочется выглядеть неотразимо. Это какая-то неосознанная, но чертовски сильная потребность.

– Отлично, – кивает он, не отрываясь от монитора. – Можешь идти.

Разворачиваюсь и уже делаю шаг по направлению к выходу, но неожиданно невидимая нить обвязывает мои ноги, лишая возможности двигаться дальше. Резко оглядываюсь и тут же ловлю на себе мрачный взгляд Пеплова.

Он смотрел мне вслед. Смотрел, как я ухожу.

Чувствую, что сейчас, в эту самую минуту атмосфера, царящая в помещении, наполняется какими-то новыми, незнакомыми вибрациями. И это открытие заставляет меня потрясенно замереть.

– Антон Максимович, я хотела поблагодарить вас за то, что вступились за меня перед Савченко, – говорю то, что хотела сказать весь день, но никак не могла улучить нужный момент. – Мне было очень приятно. Правда, я думаю, он не вкладывал в свои слова какого-то оскорбительно смысла, ведь я для него просто молоденькая девушка…

– Я озвучил ровно то, что должна была сказать ты сама, – перебивает Пеплов. – Если хочешь к себе серьезного отношения, не оправдывай фамильярность людей своей половой принадлежностью и юным возрастом. Умей отстаивать личные границы. Занимаемая должность позволяет тебе требовать элементарного уважения и обращения по имени.

Странно, но мне и в голову не пришло посмотреть на ситуацию под таким углом. Я считала, раз Савченко – мужчина, да еще и старше меня, то нет ничего страшного в его несколько развязном «деточка». В конце концов, я – всего лишь секретарша, а он такой влиятельный и богатый человек…

Но сейчас до меня вдруг доходит, что Антон прав. Вместе с этой работой я получила определенный статус, который предполагает не только обязанности, но и права. Да, черт возьми, я имею право требовать от малознакомых людей называть себя по имени! Какими бы акулами бизнеса они ни были! Не деточка, не куколка, не «эй ты», а Камила!

– Хорошо, я непременно воспользуюсь вашим советом, – благодарно улыбаюсь я. – Еще раз спасибо.

– Пожалуйста, – уголок его рта коротко дергается наверх. – Спокойной ночи.

Несмотря на природную суровость, в этот миг Пеплов выглядит довольно расслабленным, и этот его тон… Не знаю, он будто располагает к дальнейшему общению. Может, у меня, конечно, крыша едет от усталости, но я на интуитивном уровне ощущаю, что мне не нужно сейчас уходить. Не нужно, и все.

– Антон Максимович, а можно вопрос личного характера? – повинуясь необъяснимому порыву, интересуюсь я.

– Давай, – милостливо разрешает он.

– Мне не стоит идти на свидание с Маратом Исхаковым, да? – расхрабрившись, выдаю я.

– Почему ты думаешь, что не стоит? – его левая бровь недоуменно изгибается.

– Ну, мне показалось, вам он не очень нравится…

– Мое отношение к Марату не играет никакой роли, – качает головой Антон. – Главное, чтобы он нравился