— А где была эта самая кровь? — пришла в себяЖенька.

— На шкафу. Возле двери на улицу шкафы стоят, вот натом, что крайний.

— И что вы сделали?

— С кровью? Вытерла, естественно. Да ее совсем немногобыло. Я все как следует осмотрела, но больше нигде ничего не нашла. Только водном месте, там свет от окошка падал, вот и заметно. Я еще подумала, навернообрезался кто и рукой задел…

— А вы об этом кому-нибудь говорили?

— Кому я скажу? Наташке, что ли, так у нее голова сдырой, ей что говори, что не говори, все равно забудет.

— А где на шкафу кровь была: спереди или сбоку?

— Сбоку. Я полы мыла, а в этом углу всегда пыльскапливается, ну и сунулась.

— Высоко?

— Что?

— Эта полоса высоко находилась?

— Ну, вот так будет. — Женщина указала на стенугде-то на уровне своего плеча. — А что, важно это? В милицию надо?

— Про милицию ничего сказать не могу, а от насспасибо, — приложив руку к груди, сказала Женька.

— Да за что спасибо-то? — удивилась женщина, но мыуже рванули на улицу.

— Ну, — возбужденно зашептала я, — труп был.И стоял он между шкафом и стеной.

— А кто сомневался? — усмехнулась Женька. —Парня укокошили в офисе, нож из спины не вынули, чтобы кровь не хлестала, тогдабы этот офис и до утра не отмыли. Пока ты бегала по парку, трупик вывезли, ачерез несколько дней инсценировали аварию.

— Все замечательно, но ведь надо быть психами, чтобызабыть про экспертизу, — напомнила я. — Это самое слабое место нашейверсии.

— А вот тут ты не права, — развеселиласьЖенька. — Труп сильно обгорел, менты ленивы. А главное, Анфиса Львовна,насчет бабы ты попала в десятку: ляпали все это не профессионалы. Как выпалакарта, так и разыграли. Берем такси и быстренько на Гороховую, очень интересно,к кому попала твоя рукопись.

— Может, частника поймаем? — предложила я.

— Не-а, только такси и от тротуаров держимся подальше,на всякий случай. Не стоит забывать о том, что мы кому-то перешли дорожку.Кстати, у тебя есть оружие?

— Какое? — выпучила я глаза.

— Ну не граната же… Вот у меня есть газовый баллончик,а у тебя почему нет?

— Зачем он мне?

— Дадут по башке, тогда узнаешь зачем.

— Лучше бы тебе по башке дали, — разозлиласья. — Чтоб ты не каркала.

Язвя и желая друг другу всего хорошего, мы дождались такси ипоехали на Гороховую.

Гороховая, как выяснилось, была неподалеку, возле реки, иввела нас в заблуждение тем, что таковое название вернула себе совсем недавно,ранее числилась улицей Дзержинского, наверное, потому, что именно на этой улицерасполагалось Управление внутренних дел. Однако мода на революционность прошла,в столице прибрали памятник, а у нас, чтоб не отстать, улицу, и теперь она, какпри царе-батюшке, звалась Гороховой.

С проспекта Ленина мы свернули направо, миновали правление,банк, ресторан «Восток» и несколько ничем не примечательных домов. Улицаспускалась к реке, и дальше пошла застройка еще начала века, в основномконторы, магазины и кафе, район престижный, и все это стоило недешево.

Двадцать пятый дом по Гороховой оказался магазином оченьсимпатичным названием «Компьютерный мир», сейчас он был закрыт по техническимпричинам, об этом сообщала бумажка, приклеенная к двери.

— Как тебе? — спросила Женька, когда мы, отпустивтакси, молча пялились на запертые двери. — Только не говори, что этосовпадение.

— Нам нужен тридцатый дом, а не двадцать пятый, —пробуя не реагировать на участившееся сердцебиение, напомнила я.

— Ну и что? Я назвала шоферу адрес, мы выходим и видиммагазин Аверина. Это судьба. Так просто ничего на свете не бывает.

— Может, ты заткнешься, и мы пойдем посмотрим на нужныйдом? — скривилась я, и мы пошли.

Посмотреть было на что: трехэтажный особняк в стиле «русскиймодерн», но построен недавно. Кирпичная ограда, ворота, калитка и ящик длякорреспонденции. Если быть точным, щель от ящика. Сам он висел с той стороны идля простых смертных был недоступен. В комплексе все выглядело оченьвнушительно. Мы даже не рискнули пересечь улицу, чтобы пройти рядом.

— Как думаешь, что это? — спросила Женька.

— Комитет безопасности, — не задумываясь, ответилая.

— Мимо. Он на проспекте Ленина.

— Тогда резиденция президента.

— Опять мимо. Навещает редко, нет смысла тратить бабки.

— Тогда это частное владение.

— Умница. А чье?

— Рабочего с «Красного пролетария». Купил жене сапоги,а потом себе особняк. Я бы тоже купила, да не повезло: не взяли меня на«Красный пролетарий».

— Это ты остришь, что ли? — презрительно спросилаЖенька. — Перед нами дом человека, которого Аверин хотел заинтересоватьтвоей рукописью, с целью помочь бедному автору слетать в Канны для отдыха ипоправки здоровья.

— А богатый человек возьми его да кокни…

— Не доказано, — съязвила Женька. — Слушай,может, правда Аверин хотел привлечь его к меценатству?

— Не дури, — начала я злиться. — Как тыдумаешь чей это дом?

— Понятия не имею.

— А чего боишься мимо пройти?

— Я боюсь? С чего ты взяла? — Женька развернуласьнамерением продемонстрировать отвагу, но я схватила ее за локоть.

— Смотри, как бы из базуки не грохнули…

— Скажешь тоже… Если ты права, на кой черт Аверинпослал сюда рукопись? Чтобы стать покойником?

— А он обратный адрес не указывал. Ящик большой, и почты,наверное, приходит немало. К тому же он рукопись послал. Рукопись. Чувствуешьразницу?

— Я-то чувствую, а вот кто-то нет. Потому что Аверинпокойник, и мы едва не отправились за ним. Пошли домой, есть хочу, и ногигудят.

— Потерпишь, — нахмурилась я.

— Будем держаться вместе, — подумав, заявилаподружка. — А жить у тебя: на работу ближе добираться. Кстати, самое времяподбить бабки. Итак? Что мы имеем?