Королевство располагалось в западной части континента Таларос. Горный хребет Рура, пересекавший континент в его верхней трети с северо-запада на юго-восток, отделял королевство Армир и его соседа с востока — княжество Вермир — от Мерзлых земель. Формально этими землями к северу от хребта Рура поровну владели два государства, но на самом деле никто доподлинно не знал, что там — за высокими снежными горами.

Север был вечным источником опасности, и вблизи гор тянулась серия больших и малых, каменных и деревянных крепостей, на которых несли неусыпный дозор воины королевства и княжества. Отношения между странами были напряженными, то и дело возникали конфликты между приграничными графствами и баронствами за ту или иную несчастную деревеньку или за источники полезных ископаемых. Но в отношении Мерзлых земель, вечно порождавших из своих ледяных глубин орды нечисти, людские правители были едины.

В последние десятилетия перед битвой на Мертвом поле, как его стали называть после, от северных дозоров приходили всё более тревожные вести. Нечисти с гор Рура спускалось всё больше и больше, и всё кровопролитнее становились сражения. Волна за волной накатывались зомби и вампиры, проверяя на прочность защитников приграничья. Сильные воины оттачивали свое мастерство, от постоянных схваток росло магическое мастерство. Но молодые гибли, не успев набраться опыта.

Для того, чтобы бывалые воины и маги смогли передавать свою науку новичкам, было создано Северное братство. По главному городу — оплоту братства, расположенному чуть южнее приграничных крепостей на границе Рура — Ормбургу — братство также называли братством Орма, или, в переводе, братством Змей. Теперь я понял, почему Эйнар обзывал меня «змеенышем». В семьях жителей королевства Армир часто мальчишек называли Ормом или Ормаром, а крепость, где жил и обучался Ормар, похоже, была как-то связана с этим королевством.

Так вот, славный король Зигрид, видя, что Северное братство не справляется с угрозой нечисти, решил навестить свои земли за хребтом Рура, дабы уничтожить неприятеля на его территории, и надолго отвадить от посягательств на земли людей. С правителем Вермира — великим князем Витольдом — было заключен договор о взаимопомощи. Витольд обязался прислать пятнадцать тысяч своих воинов для совместного похода.

И вот, перейдя величайшим войском хребет Рура, и ступив на Мерзлые земли, почти не встретив сопротивления, пройдя десяток миль по хладной земле, армия Армира во главе со славным королем Зигридом была встречена бесчисленными ордами нечисти. Но среди темной тучи мертвяков и вампиров блестели на зимнем солнце яркие зеленые стяги великого княжества Вермир. Король Зигрид со своим войском был обречен.

— Пусть мы погибнем сегодня, — обратился Зигрид к воинам, — но пусть каждый из вас заберет с собой как можно больше нечисти и предателей людского рода. Никто из нас не уйдет отсюда живым и наши подвиги не воспоют в веках, но мы сможем защитить наших детей, оставшихся ждать нашего возвращения за хребтом Рура. Пусть мы поляжем здесь, но заберем с собой всю нечисть! Смерть ждет нас, братья! Вперед!

Слова короля стали пророческими, и поле битвы с тех пор звали Полем мертвых. Но часть его войска, во главе с костяком Ордена Змей смогла пробиться назад и донесла весть о павшем короле и о сговоре с нечистью князя Витольда.

Так закончился урок наставника Грегера и описание судьбы славного короля Зигрида. Впервые я узнал что-то осмысленное о мире Ормара, и в моей голове роились тысячи мыслей. Я лежал на кровати в доме Заморовых на Владимирской улице, с реки доносился неясный шум ломающихся льдин, и знаменитые ломокненские мертвяки, поглазеть на которых съезжались скучающие туристы, больше не казались такими уж простыми и понятными.

Если, столкнувшись с ними лицом к лицу, я начал понимать угрозу, которую они представляли, то теперь крепко задумался над тем, что случится, если, например, они будут вылезать из Смоква-реки не одну Мертвую седмицу, а, скажем, хотя бы месяц. Что случилось бы с городом и со всеми нами, если бы они появлялись беспрерывно, даже и думать не хотелось.

Сегодня был день, назначенный отцом Спиридоном для посещения подземелья бабы Нюры. Священник настаивал, чтобы больше никто, кроме уже посвященных, не знал о моем превращении и о подвале, и нам пришлось скрывать произошедшее от своих друзей — Ильи Шамона и нашей Барышни Веры. Они чувствовали, что им что-то не договаривают, и отдалялись от нас. Это огорчало всех, но это было необходимо.

Я так думал до сегодняшнего сна, в котором прочел про толпы нечисти, атакующей мир людей. Не знаю, кто этот Ормар, где та земля, в которой он живет, не знаю, кто я такой — до сих пор у меня не было ответа на вопрос Спиридона. Не знал я и того, имеет ли отношение угроза, на которую ополчился король Зигрид, к Ломокне и ко мне… Хотя, кого я обманываю. Я чувствовал, что всё это неспроста, что всё, что я узнаю из моих снов — очень важно, что эти знания, возможно, в будущем каким-то образом помогут нам.

Но кто эти «мы», если не мои друзья? Понятно, что батюшка боится распространения слухов — мало ли к чему это всё приведет. Но я верил своим друзьям, и с ними мне было бы гораздо легче учиться тому, что знал и умел Ормар. А у меня после событий с мертвяками и вампирами, которые напали на нас, да еще и с тем, что сбежал после убийства в трактире Егора Героева — не было сомнений, что рано или поздно мы вновь окажемся лицом к лицу. К тому же я потерял своих родителей, и терять еще хоть кого-то не собирался. Ни сейчас, если мы окончательно отдалимся друг от друга, ни после.

А потому, сказав Генке, что выйду раньше и договорившись встретиться уже у дома бабы Нюры на территории ломокненского кремля, я отправился к Илье Шамону, а потом, вместе с ним, и к Вере. Рассказал им вкратце, что случилось под пологом помоста на Дне мертвых, и про подземелье. Илья обрадованно воскликнул, что «так и знал» и «молодчик, ты настоящее Зло». Вера же восприняла известие недоверчиво, «слишком уж фантастично звучит». Экие выражения, — подумалось мне.

На улице уже вовсю вступила в свои права весна, щебетали птицы, распускались первые почки и в воздухе разносился свежий весенний запах. Так втроем мы и пришли к большому трехэтажному дому на Дворянской улице внутри ломокненской крепости. Столько раз проходил мимо этого дома — я и подумать не мог, что им владеет какая-то безвестная старушка-плакальщица из кладбищенской церкви. Подумать только — в церкви она за денежку «плачет и