— Насколько я слышал и видел сам, имплантированные переводчики позволяют всем разумным существам, находящимся здесь, общаться между собой. Во всяком случае, это касается дышащих легкими существ, которые общаются с помощью колебаний воздуха.

— Нет, вы меня не поняли. — Подойдя ближе, она села рядом с Уокером. Для этого к'эрему просто сложила конечности, и ее тело, приняв вертикальное положение, опустилось нижним концом на камень. — Сначала я пыталась общаться. Мы, к'эрему, по своей природе предпочитаем уединение обществу даже таких же, как мы. Но мы не отшельники. Члены развитого вида не могут создать цивилизацию, живя в изоляции друг от друга. Мы сотрудничаем, но сотрудничаем тогда, когда в этом возникает необходимость. Но праздное общение нам чуждо, в свободное время мы любим одиночество. Это не характерно для видов, сумевших выйти в открытый космос. — Все это к'эрему говорила, подкрепляя свои слова выразительной жестикуляцией двумя конечностями. — К тому же я превосхожу интеллектом всех остальных пленников. Если принять во внимание присущее нашему виду нетерпение, то становится понятным, что подавляющее большинство из них кажется мне неинтересным и скучным.

Уокер медленно кивнул:

— Понятно, а каким вы находите меня?

Одна конечность легла Уокеру на колено. Прикосновение было мягким, почти поощряющим и чисто женским, если можно говорить о женственности в отношении десятиногого инопланетного головоногого.

— Вас я нахожу интересным, — сказала она.

Непонятно почему, Уокер буквально раздулся от гордости.

— И скучным, — продолжила к'эрему.

Гордое «я» Уокера мгновенно сдулось до первоначальной величины.

— Это не ваша вина, — поспешно добавила она. — Вы же ничего не можете с этим поделать. Всем давно известно, что степень развития интеллекта прямо пропорциональна числу манипулирующих конечностей.

Уокер непроизвольно посмотрел на две своих руки и подумал: идут ли в счет ноги. В конце концов, если он постарается, то сможет ногой поднять с пола карандаш.

— Существует множество способов оценки интеллекта, — пробормотал он.

— Ну вот. — Гуттаперчевая гибкая конечность ласково погладила колено Уокера. — Не принимайте это так близко к сердцу. Некоторые виды крупнее и сильнее других. Некоторые лучше всех пахнут. У других — самое острое зрение или слух. Третьи очень быстро бегают. К'эрему просто умнее других. Так уж получилось.

— Однако вашего ума не хватило на то, чтобы избежать пленения, — едко возразил Уокер.

— Я была одна. Для нас это типично. Правда, одного моего уединения было бы недостаточно для того, чтобы виленджи смогли меня похитить. У меня, естественно, был способ связаться с другими к'эрему и позвать на помощь. Естественно, у таких необщительных созданий, как мы, должны быть средства общения на расстоянии.

Уокер был заинтригован.

— Так почему же вы этого не сделали? Почему не позвали на помощь?

— Я… э-э… была в не совсем обычном состоянии.

Человеку показалось, что аппаратура виленджи не справилась со своей задачей. Или он ослышался?

— Я не уверен, что правильно вас понял.

— Среди особей нашего вида большой популярностью пользуются легко перевариваемые травяные смеси, обладающие специфической биологической активностью. Одна такая смесь называется си'дана, другая — йокиль. В какой-то степени мне нравятся обе смеси, и в тот момент я как раз находилась под их воздействием.

Восхищение Уокера разом померкло.

— Так вы же наркоманка!

К'эрему безмятежно пропустила оскорбление мимо ушей.

— Как всякий к'эрему, я делаю то, что мне нравится.

— Как же вы обходитесь без этих трав? — Он обвел взглядом сырой и тесный загон. К счастью, моросящий дождь прекратился, уступив место прежнему туману. — Я имею в виду, здесь?

— Виленджи тщательно изучали повадки и привычки видов, прежде чем похищать их представителей. В моем случае они наверняка сделали химический анализ пищи, которую я употребляю. К счастью, оба стимулятора включены в мой ежедневный рацион.

Уокер кивнул:

— Среди нас, людей, зависимость от стимуляторов не считается признаком высокого интеллекта.

— Вы не сможете распознать высокий интеллект, даже если им начнут размахивать у вас перед носом. Вы критикуете лучших из вас!

Сначала Уокер решил огрызнуться, но потом передумал. Он хорошо усвоил уроки Джорджа. Он просто кивнул, не зная, как она истолкует этот жест, и решил сменить тему. Не приходится удивляться тому, что к'эрему — цивилизация одиноких интеллектуалов. Если все они склонны к сарказму и взаимным оскорблениям, то становится трудно понять, как они выносят общество друг друга, не говоря уже о межпланетных контактах.

— Вам известно, как действуют виленджи?

К'эрему начала жестикулировать всеми своими конечностями. Уокеру показалось, что перед ним заработали десять семафоров.

— Естественно, ведь я иногда с ними разговариваю.

Уокер был поражен до глубины души.

— Вы с ними разговариваете? Я пытался говорить с ними, и не раз, с тех пор, как меня похитили, но они в ответ лишь смотрят и ничего не отвечают.

К'эрему вновь затрясла щупальцами.

— Что я только сейчас говорила о сравнительном уровне интеллекта? Я могу понять, почему они говорят со мной. Но зачем им говорить с вами?

Уокер открыл было рот, чтобы ответить, но передумал и снова его закрыл. Действительно, о чем они могли с ним говорить? Осознание этого факта подействовало на него хуже, чем грубость к'эрему.

— Наверное, они находят вас более интересной.

— Конечно. Они очень хорошо умеют распознавать индивидуальные особенности биологических видов. К несчастью, они отказываются признать, что по интеллекту я намного превосхожу и их. В том, что касается их собственных способностей, виленджи пребывают в удивительном заблуждении.

Какая удача, что к'эрему в такой самообман не впадают. Уокер подумал это, но не стал говорить вслух. Лекции Джорджа о такте возымели действие и были неплохо усвоены. Настало время дипломатично еще раз поменять тему разговора. Тем у Уокера в запасе было великое множество. Не желая, чтобы она думала о нем еще хуже, он надеялся, что транслятор, имплантированный в его мозг, не выдаст всю безмерность его отчаяния.

— Если вы разговариваете с виленджи, то, может быть, поможете мне понять, — он неопределенно махнул рукой, — все это. Что будет со всеми нами? Зачем виленджи это делают? Это простое любопытство? Может быть, это научная экспедиция, а мы — образцы для исследования? — Он хотел еще спросить, что виленджи сделают с пленниками, когда прибудут в место назначения, но не стал. Для этого вопроса время еще не настало.