— Ты не представляешь, как долго мне пришлось к этому привыкать, — признался Альберт. — Труднее всего было поверить в то, что меня пустили в такое место, которого, по моим понятиям, не существует.

— Ты тоже в это не верил! — воскликнул я с облегчением.

— Верят очень немногие, — продолжал он. — Некоторые произносят пустые слова. Другие даже хотят поверить. Но верят немногие.

Остановившись, я наклонился, чтобы снять ботинки и носки. Подняв, я понес их в руках, когда мы пошли дальше. Трава под ногами была мягкой и теплой.

— Нет необходимости их нести, — сказал Альберт.

— Не хотелось бы захламлять такое красивое место.

Он рассмеялся.

— Не беспокойся, — сказал он. — Через некоторое время они исчезнут.

— В матрице?

— Точно.

Я остановился, чтобы положить ботинки на траву, потом догнал Альберта. Кэти легко бежала с нами рядом. Альберт заметил взгляд, который я бросил назад, и улыбнулся.

— Не сразу, — сказал он.

Через несколько минут мы добрались до вершины холма и, остановившись, окинули взглядом пейзаж. При ближайшем рассмотрении можно было сравнить его с Англией — или, возможно, Новой Англией — в начале лета: роскошные зеленые луга, густые леса, красочные островки цветов и искрящиеся ручьи — все это накрыто куполом насыщенного голубого цвета со снежно-белыми облаками. Тем не менее ни одно место на Земле не могло сравниться с этим.

Я глубоко вдыхал воздух. Я чувствовал себя совершенно здоровым, Роберт. Прошла не только боль от травм после аварии, но никаких следов боли не было также в шее и пояснице; ты ведь знаешь, у меня были проблемы со спиной.

— Я так хорошо себя чувствую, — признался я.

— Значит, ты смирился с тем, что находишься здесь, — сказал Альберт.

Я не понял и спросил, что это значит.

— Многие люди попадают сюда, убежденные в том, что пребывают в том же физическом состоянии, как и в момент смерти, — объяснил он. — Они считают себя больными, пока не осознают, что попали в место, где болезни сами по себе не существуют. Только тогда они становятся здоровыми. Сознание — все, помни об этом.

— И, кстати говоря, — признался я, — похоже, я и соображать стал лучше.

— Потому что тебе больше не мешает физическая субстанция мозга.

Глядя по сторонам, я заметил фруктовый сад с деревьями, похожими на сливовые. Я подумал, что этого не может быть, и у меня в голове возник вопрос.

— Ты сказал, что здесь нет нужды в еде, — сказал я. — Значит ли это, что и пить никогда не хочется?

— Мы получаем питание непосредственно из атмосферы, — ответил он. — Свет, воздух, цвета, растения.

— Так у нас нет желудков, — догадался я. — Нет органов пищеварения.

— В них нет необходимости, — согласился он. — На Земле наши организмы извлекают все полезное из пищи, в которой изначально содержится энергия солнца. Здесь мы непосредственно потребляем эту энергию.

— А что происходит с репродуктивными органами?

— У тебя они все еще есть, потому что ты считаешь, что они должны быть. Со временем, когда ты осознаешь их ненужность, они исчезнут.

— Это странно, — сказал я.

Он покачал головой с печальной улыбкой на устах.

— Представь себе людей, чья жизнь зависит от этих органов, — предложил он. — Кто даже после смерти продолжает считать их необходимыми, поскольку не может помыслить о существовании без них. Эти люди не бывают удовлетворенными, никогда не достигают совершенства. Это лишь иллюзия, но им от нее не освободиться, и она бесконечно препятствует их прогрессу. Вот что странно, Крис.

— Могу это понять, — признал я. — И все-таки нас с Энн связывали и физические отношения тоже.

— И здесь есть люди, любящие друг друга, которых связывают сексуальные отношения, — сказал он, в очередной раз меня удивив. — Рассудок способен на все, что угодно, — всегда помни об этом. Конечно, со временем эти люди обычно начинают понимать, что здесь физические контакты не столь полны, как при жизни.

— По этой причине, — продолжал он, — нам совсем не следует пользоваться нашими телами; мы лишь ими обладаем, потому что они нам знакомы. Стоит захотеть, и мы можем выполнить любую функцию только с помощью сознания.

— Ни голода, — сказал я. — Ни жажды. Ни усталости. Ни боли. Никаких проблем.

— Я бы этого не сказал, — возразил Альберт. — Если не считать снижения потребностей, о которых ты говорил, — и отсутствия необходимости зарабатывать деньги, — все остается прежним. Все те же проблемы. И человеку приходится их решать.

Его слова заставили меня подумать об Энн. Было тревожно думать о том, что после всех перенесенных в жизни невзгод она не найдет здесь отдохновения. Это казалось мне несправедливым.

— Помни, что здесь она найдет и поддержку, — сказал Альберт, снова прочитав мои мысли. — Очень продуманную и деликатную.

— Мне бы лишь хотелось дать ей об этом знать, — сказал я. — Никак не могу избавиться от этого чувства опасения за нее.

— Ты по-прежнему разделяешь ее страдания, — откликнулся он. — Надо выкинуть это из головы.

— Тогда я полностью потеряю с ней контакт, — ужаснулся я.

— Это не контакт, — возразил он. — Энн ничего не знает — а тебе это только мешает. Теперь ты здесь, Крис. И в этом все дело.

Я понимал, что он прав, и, несмотря на постоянную тревогу, старался выбросить тягостные мысли из головы.

— Ходьба пешком — единственный способ перемещения здесь? — спросил я, чтобы переменить тему разговора.

— Конечно нет, — ответил Альберт. — У каждого есть собственный способ быстрого перемещения.

— Как это?

— Поскольку здесь не существует пространственных ограничений, — разъяснил он, — путешествие может быть мгновенным. Ты видел, как быстро я к тебе пришел, когда ты позвал меня по имени. Я это сделал, подумав о своем доме.

— И все путешествуют таким образом? — с удивлением спросил я.

— Те, кто хотят, — сказал он, — и могут себе это представить.

— Я не улавливаю.

— Все происходит в сознании, Крис, — напомнил он. — Никогда этого не забывай. Те, кто считает, что транспортировка ограничивается машинами и велосипедами, будут путешествовать на них. Те, кто полагает, что единственный способ перемещения — ходьба, будут ходить. Понимаешь, здесь существует огромная разница между тем, что люди считают необходимым, и тем, что действительно необходимо. Если ты внимательно посмотришь вокруг, то увидишь транспортные средства, теплицы, магазины, фабрики и так далее. Все это не нужно, но существует, потому что некоторые люди считают, что эти вещи нужны.