— Может, он встречается с ней ради денег? — осторожноспросил Дронго, стараясь не смотреть в сторону Барнарда.

— Здесь нет альфонсов, — рассмеялся Моничелли, — ни я, ниЮра не встречаемся с сестрами Линдегрен ради их денег. Мы оба вполнеобеспеченные люди.

Дронго мельком взглянул на невозмутимое лицо Барнарда. Тотмолча слушал их разговор, стараясь не выдавать своего отношения к этим словамсупруга своей хозяйки.

— А подругу Юхана вы знаете? — на всякий случай уточнилДронго.

— Какую подругу? — не понял Моничелли. Он мрачно взглянул наБарнарда, словно ожидая подсказки.

— Речь идет о мисс Гиндиной, — невозмутимо пояснил Барнард.

— Конечно, знаю, — усмехнулся Моничелли, — очень красиваямолодая женщина. Пробивная и настырная. Но красивая. Юхан молодец, у них сматерью всегда был хороший вкус. Отбирали лучшие экземпляры для спаривания. Нуладно, ладно, Барнард, не нужно так краснеть.

Секретарь действительно покраснел и отвернулся.

— Господин Моничелли, вы знаете, что кто-то угрожал вашейжене, — уточнил Дронго.

— Слышал, — нахмурился Антонио. — Я думал, что это глупаяшутка, но она говорила, что получила сразу два каких-то письма. Нужно былоотправить их в полицию. А она их уничтожила. Эта была непростительная глупость.Нужно найти и наказать мерзавцев, которые устраивают такие фокусы. Показательнонаказать. — Он явно разозлился.

— Вы никого не подозреваете?

— Я? Разумеется, никого. Я здесь знаю не так много людей.Даже в Нью-Йорке у меня больше знакомых.

— Кто, по-вашему, это мог быть?

— Какой-нибудь извращенец, — оживился Моничелли, — решилтаким образом самоутвердиться. Вы же должны понимать, какое количествопсихопатов живет в этом городе. Каждый влюбляется в какую-нибудь актрису исчитает себя обойденным. Кто-то стреляет в президента, кто-то прыгает с башни,кто-то угрожает объекту своего обожания. Я не удивлюсь, если выяснится, чтописьма отправлял кто-то из поклонников Кристин. Он просто не хочет, чтобы онаулетала на Барбадос. Такую версию вы не рассматривали?

— Нет, — признался Дронго, — она кажется мне слишкомэкзотической.

— Ну и напрасно. Это точно какой-нибудь псих, который решилотличиться таким образом. Какие у вас есть еще вопросы?

— Больше никаких, — улыбнулся Дронго, — не хочу вам мешать.Вы полетите на остров вместе с Кристин?

— Конечно. Теперь я не могу отправлять ее одну, даже всопровождении такого кавалера, как вы, мистер Дронго. Я правильно называю вашеимя?

— Правильно. — Дронго поднялся, протянул руку. Моничеллиприподнялся и пожал ему руку. Барнард так и не шевельнулся. Уходя, Дронгокивнул и ему.

«Похоже, Антонио Моничелли — единственный нормальный человекв этой компании, — подумал Дронго, — у него нет никаких иллюзий, и онотличается трезвым подходом к действительности. Кристин нужен именно такоймужчина — сильный, уверенный, неровный, не признающий никаких авторитетов.Говорят, что противоположности сходятся. Как там у Пушкина. „Они сошлись. Волнаи камень, стихи и проза, лед и пламень“. Или наоборот». Уже прошло столько лет,но он помнил наизусть многие стихи великого поэта. Дронго прошел черезвнутренний сад, снова вошел в гостиную. Кроме Юхана, он уже успел познакомитьсясо всеми «действующими лицами». Не похоже, чтобы кто-нибудь из них отправлялэти письма, устраивая Кристин подобный кошмар. Тогда все гораздо хуже. Значит,он должен искать кого-то чужого, постороннего, а это гораздо сложнее.

Дронго сел в лимузин, который медленно поехал по дорожке,ведущей к воротам. Они успели выехать на дорогу, когда показался второйлимузин, направлявшийся к вилле.

— Это сама миссис Линдегрен, — с уважением сказал водитель.Дронго оглянулся. Машина уже въезжала во двор. Дронго закрыл глаза и откинулголову на подушку. Завтра он вылетит на этот далекий остров. Завтра он окажетсяв тропическом раю. Но все это будет завтра. А сегодня он полулежит в лимузине,направляющемся в его отель. Дронго даже не мог предположить, что завтраначнется его самое сложное дело, в котором он потерпит поражение.

Утром он выехал на заранее заказанном такси в аэропорт.После трагедии одиннадцатого сентября две тысячи первого года и августовскихпопыток взрывов самолетов в Лондоне в каждом американском аэропорту проверказанимала довольно много времени. Хотя нужно отдать должное американцам, онипроверяли быстро и не суетливо в отличие от проверок в европейских аэропортах,где подобные акции проводились прямо-таки на истерическом уровне с явнымипризнаками легкой паранойи.

Самолет взлетел точно в срок и взял курс на Майами. Дронго,сидевший в салоне бизнес-класса, недовольно посмотрел вниз. До Майами лететьдалеко, больше пяти часов, и на этом маршруте самолет обычно сильно трясет,сказывается близость к экватору и огромным степным просторам Аризоны и Техаса.Он поморщился. Если бы не пересадка в Майами, он бы с удовольствием немного выпил,чтобы успокоиться. К его удивлению и сожалению, это было единственное средство,которое эффективно действовало на любом рейсе, позволяя расслабиться и даженемного подремать.

Неприятности начались почти сразу же. Уже через полчасасамолет попал в зону турбулентности. Пока трясло не так сильно, командирлайнера даже не включал сигнала, чтобы пассажиры пристегнулись.Воспользовавшись этим, Дронго вызвал стюардессу и попросил принести ему стаканводки и стакан томатного сока с двумя лимонами. Третий стакан должен быть сдвумя кубиками льда. Смешав все эти ингредиенты, он выпил «Кровавую Мэри» ипочувствовал себя гораздо лучше. К тому же закончилась и зона турбулентности.Над Техасом опять сильно затрясло, и командир попросил всех занять свои места ипристегнуться. Дронго опять вызвал стюардессу. Он снова попросил принести емуточно такие же три стакана. После второй «Мэри» ему стало не так страшно. Носамолет по-прежнему бросало вверх и вниз. Дронго выпил третью «Мэри» иабсолютно успокоился. Самолет трясло почти до самой посадки, но он чувствовалсебя гораздо спокойнее. И если после первого коктейля он еще изрядно нервничал,то после второго успокоился, а после третьего вообще летел, не замечая никакойтряски.

В Майами они приземлились вечером, сказалась разница вовремени. В аэропорту нужно было подождать около двух часов. Он прошел вресторан и заказал крепкий чай с лимоном. После трех стаканов ему стало заметнолучше. Но теперь ему предстоял абсолютно дикий перелет чуть ли не черезполовину океана. Барбадос находился несколько в стороне от Малых Антильскихостровов, которые тянулись длинной грядой от Северной Америки до Гаити. Словом,нужно было лететь еще более трех часов, чтобы приземлиться в Бриджтауне.

Когда он садился в самолет, то был уверен, что на сегоднявсе приключения закончились. Но он ошибался. Они только начинались. Если раньшетрясло над степными просторами Северной Америки, то теперь авиалайнер простобросало из стороны в сторону над темнеющим океаном. Они обогнули Багамскиеострова и взяли курс на юго-восток. Если раньше он летел в относительно большомсемьсот шестьдесят седьмом «Боинге», то теперь — в небольшом семьсот тридцатьседьмом, который казался игрушкой среди порывов разъяренного ураганного ветра.