Лимузин прибыл вовремя, и он отправился к Кристин, примерноуже представляя вопросы, которые его заинтересуют. На этот раз никто не ждалего в гостиной. Он удивленно осмотрелся. Никого не было. Дронго решил, что этосвоеобразная форма проверки, и уселся в кресло, ожидая, когда вниз спуститсякто-нибудь из хозяев дома. Но через некоторое время появилась уже знакомая емугорничная. Она любезно улыбнулась гостю.

— Они у бассейна, — сообщила она. — Вы можете пройти черезэту дверь.

Дронго подумал, что его темный костюм не лучшая одежда дляпохода к бассейну. На улице было не более двадцати градусов по Цельсию.Возможно, для Кристин это была теплая погода, но для итальянца Моничелликупаться при такой температуре просто немыслимо. Дронго поежился, ему было холодноот одной мысли об этом. В родном Баку он мог согласиться влезть в воду, толькокогда температура воздуха значительно превышала тридцать градусов, атемпература воды приближалась к двадцати пяти. Он был типичным южанином, ихолодная погода могла надолго вывести его из равновесия.

Но у большого бассейна никого не было. Дронго удивленнооглянулся и увидел, как ему кто-то помахал рукой. Он заметил человека,стоявшего за стеклом небольшого прямоугольного помещения. Это был ДаниэльБарнард. Рядом с большим бассейном находился второй, спрятанный под стекло. Тамискусственно поддерживалась высокая температура. Дронго вошел через дверь,ведущую в сад. Здесь было значительно теплее, очевидно, мощные отопительныесистемы поддерживали тепло при любой погоде. Он огляделся. У шезлонгов стоялБарнард в легком светло-голубом костюме. Кто-то плыл по дорожке бассейна.

— Добрый день, — поздоровался Барнард, — извините, что невстретил вас в гостиной. Я только недавно приехал.

— А это, очевидно, синьор Моничелли? — слегка кивнул Дронгона плывущего к ним мужчину.

— Да, — кивнул в ответ Барнард, даже не оглядываясь. — Онприлетел совсем недавно. Дело в том, что миссис Линдегрен поехала на важнуювстречу со своим продюсером и попросила меня вернуться, чтобы представить вас другдругу.

— Добрый день, — закричал Моничелли из басейна, приветливомахая рукой. — Я слышал, что моя жена в мое отсутствие нашла себе новоеувлечение. Не обижайтесь, я не хочу сказать ничего плохого. Просто у нее всегдакакие-нибудь новые идеи, свежие проекты.

Он вышел из бассейна, фыркая и брызгаясь, как породистыйпес. Дронго посмотрел на него. Черные зачесанные назад волнистые волосы, нос снебольшой горбинкой, совсем не портивший его, а даже придававший своеобразныйшарм, зеленые глаза, красивая линия губ, немного выдающийся вперед подбородок.Такие мужчины очаровывают женщин сразу и навсегда. Нельзя было не залюбоватьсяи его атлетической фигурой. Дронго подумал, что этот тип почти его ровесник, новыглядит гораздо лучше. Это было немного обидно, хотя сам Дронго всегда следилза своей физической формой.

Моничелли взял полотенце, вытерся. Затем протянул Дронгоруку:

— Здравствуйте. Антонио Моничелли.

— Меня обычно называют Дронго.

— Я об этом слышал. Говорят, что вы земляк нашего ЮрыГорлача?

— Нет. Просто мы оба выходцы из одной бывшей страны.

— Это уже не так мало, — расхохотался Моничелли. На нем былитугие, обтягивающие сине-черные плавки с отчетливо выпирающим мужскимдостоинством. Дронго подумал, что никогда не носил таких обтягивающих плавок.Ему было бы стыдно появляться перед людьми в подобном виде. Но Моничелли,очевидно, не страдал подобными комплексами. Он сел на один из стульев, стоящиху бассейна.

— Садитесь, — махнул он рукой, — здесь тепло. Я терпеть немогу прохладной погоды, хотя, впрочем, в Лос-Анджелесе она всегда теплая. Номне нужно, чтобы было совсем тепло, очень тепло. Я ведь итальянец, более того —неаполитанец, вырос под горячим южным солнцем. А там всегда очень тепло.

По-английски он говорил безупречно, без всякого акцента.Скорее как американские итальянцы, чем приехавшие из Европы гости.

— Я вас понимаю, — улыбнулся Дронго. — Вы давно прилетели вЛос-Анджелес?

— Два часа назад. Эти перелеты меня совсем не утомляют.Особенно если в лайнере есть симпатичная стюардесса, — тихо добавил он иподмигнул гостю, чтобы не услышал секретарь его супруги. — Когда летишь первымклассом, стюардессы бывают более сговорчивыми, — уже громче заявил он.

От Дронго не укрылось, как несколько изменился в лицеБарнард. Но секретарь промолчал.

— Вы знаете, зачем меня пригласили? — спросил Дронго.

— Для охраны наших тел, — рассмеялся Моничелли. Зубы у негобыли идеально ровные и красивые. Настолько красивые, что невольно приходиламысль о хорошем стоматологе.

— Господин Дронго эксперт-аналитик, — вмешался Барнард, — онполетит с нами на Барбадос.

— Очень хорошо, — обрадовался Моничелли, — рядом со мнойнаконец появится еще один настоящий мужчина. А не куча визгливых и вертлявыхмужиков, с которыми нельзя даже поговорить.

— А кто первый? — поинтересовался Дронго.

— Какой первый? О чем вы говорите?

— Вы сказали «еще один». Кого вы имели в виду?

— Вас и Юрия Горлача. Остальные вызывают только смех. Нашврач, который боится всего на свете, наш визажист, которому нужно носитьженское платье, и наш секретарь, невозмутимый и все понимающий аскет. —Моничелли взглянул на барную стойку в противоположном конце бассейна.

— Может быть, виски? — спросил он.

— Нет, спасибо. У бассейна и в такую жару меня просторазвезет, — признался Дронго.

— А внешне вы производите хорошее впечатление. Мы, кажется,одного роста. Какой у вас рост?

— Метр восемьдесят семь.

— У меня метр восемьдесят пять. Значит, мы почти одногороста. Не беспокойтесь, можете спокойно выпить четверть литра. Для вашей массытела это не так много. Я ведь ресторатор и понимаю толк в выпивке и еде. Междупрочим, на Барбадосе будет очень неплохой винный бар. Я вас заставлюпродегустировать все, — хохотнул Моничелли. — Зачем вы хотели меня видеть?

— Чтобы познакомиться с вами. Мне показалось важным узнатьпоближе человека, жена которого пригласила меня для работы.

— У нас с ней «автономное плавание» в подобных вопросах, —заявил Моничелли. — Вы не смотрите на этого Барнарда. Он просто статуя, а нечеловек. Но я ничего не знал о ее новом проекте. Раз она так решила, пусть таки будет. Я ей никогда не возражаю. Так легче сохранить семью, мистер эксперт.

— Вы давно знаете Юрия Горлача?

— Я его вообще не знал. Узнал только после того, как онначал встречаться с Агнессой. По-моему, его интересуют только деньги и ничего,кроме денег. И немного Агнесса. Хотя я не понимаю, что у них общего.