Водитель остановился у подъезда, где их уже ожидала Энджи. Она специально задержалась, чтобы увидеть, не понадобится ли им ее помощь. Водитель достал из багажника коляску, и Дженнифер с Биллом помогли Лили усесться в нее. Лили улыбнулась Энджи, которая старалась никак не обнаружить своих чувств. Вид Лили в инвалидной коляске разрывал ей сердце. Экономка, обычно приходившая днем, оставила им в холодильнике еду.

– Привет, Энджи, – Лили вяло улыбнулась. Она очень устала после путешествия.

– Привет, Лили, – сказала Энджи, стараясь выглядеть более жизнерадостно, чем чувствовала. Билл стиснул Энджи плечо, проходя мимо нее. Это были долгие, тяжелые два месяца.

В доме Биллу пришлось приподнять коляску на три ступеньки. Дом был большой и красивый, заполненный дорогими и редкими произведениями искусства. Дженнифер старалась не показать, как ее все это впечатлило, хотя после самолета и отелей она почти ничему не удивлялась. Эти люди были счастливы и ни в чем не нуждались, но даже они не были защищены от таких неожиданных катастроф, как смерть матери Лили и несчастный случай с ней самой.

Лили остановилась у входа в гостиную. Здесь ей предстояло спуститься на две ступеньки, но она повернулась и направилась в кухню. Там она не могла справиться с дверью, которую придержал для нее Билл. Энджи доставала из холодильника ужин, оставленный экономкой, и Лили быстро обнаружила, что она на все натыкается. Стол и стулья ей мешали. К холодильнику пришлось наклониться, чтобы достать что-нибудь выпить. Внезапно она оказалась неприспособленной даже к своему привычному миру. Она не могла дотянуться до крана, чтобы вымыть руки. Подкатившись к столу, съела немного сыра и фруктов и сказала отцу, что хочет подняться наверх. Красивую длинную лестницу она одолеть не могла, и Биллу пришлось нести ее. Дженнифер дотащила коляску. Предположения Билла подтвердились: Лили не сможет жить в этом доме, если его не модернизировать. Иначе она станет в нем пленницей, неспособной передвигаться без посторонней помощи.

Пока Билл относил Лили наверх, Энджи незаметно удалилась. У себя в комнате Лили почувствовала, словно она попала в теплые объятия. Повсюду были розовый шелк и атлас, стильные шторы на окнах в мелкий цветочек, мягкий ковер. Но все, что раньше казалось таким уютным, в коляске преодолевалось с трудом. Лили устроилась в постели, и пока Дженнифер распаковывала ее вещи, она обзвонила друзей. Билл показал медсестре гостевую комнату, где ей предстояло провести ночь перед возвращением в Скво-Вэлли.

Лили расстроилась из-за отказа Вероники прийти и пыталась дозвониться до нее, чтобы просто поболтать, но ее не застала. А Джереми по-прежнему не отвечал на ее сообщения. Он позвонил ей через два часа, когда Дженнифер уже помогла ей принять ванну и лечь на чистые свежие простыни.

– Когда ты вернулась? – спросил Джереми небрежно, как будто он не получал ее сообщений и она просто путешествовала где-то, а не побывала в аду, после полутора месяцев в больнице, тяжелой операции, а потом недельной гонки по Европе и Восточному побережью для врачебных осмотров и консультаций.

– Около двух часов назад. Ты не хочешь зайти? – Ей ужасно хотелось видеть знакомые лица. Она так скучала по друзьям в школе и в олимпийской команде. А ведь она вернется в школу только в конце мая. Многое будет зависеть от того, посетят ли они ее в клинике Крейга. За ее вопросом последовала долгая пауза, и Лили внезапно почувствовала, что их разговор принимает дурной оборот.

– Я типа занят, – ответил он на приглашение, – и, Лили, нам нужно поговорить. – Она поняла, что сейчас будет, и закрыла глаза, ожидая услышать его слова. Она знала, о чем пойдет речь. Известие уже распространилось среди ее друзей. Она в инвалидной коляске и, хотя никому об этом не говорила, вероятно, в ней и останется. – Я… я типа встречаюсь кое с кем еще… тебя так долго не было.

– А теперь, когда я вернулась? – Она желала принудить его высказаться и сама хотела понять, какими будут ее отношения с ним. Она старалась смотреть в глаза реальности и не обманываться на его счет. Ей хотелось знать, каковы люди на самом деле и на кого можно рассчитывать. Сейчас ей это было важнее, чем когда-либо.

– Но ты же еще не совсем вернулась? Разве ты не едешь в реабилитационный центр завтра? – У него все прозвучало так, словно она отправлялась в тюрьму, и она сама так это и воспринимала. – Я типа думаю, что нам пора кончать. А ты? Я давно хотел тебе сказать. – Тон у него был слегка смущенный, но не извиняющийся. Ясно, подружка в инвалидной коляске – это не для него. Лили подозревала, что не он один таким окажется, и почувствовала себя отверженной, парией.

– Думаю, ты прав, – сказала она, стараясь принять непринужденный тон, чтобы он не почувствовал, как она обижена. – Ну что же, счастливо. Спасибо за звонок. – Едва закончив разговор, она заплакала. Если бы на минуту раньше – это было бы унизительно. Она долго сидела, стиснув в руке телефон и глядя в пространство прямо перед собой. Ну кому она теперь такая нужна?

А внизу Билл только что позвонил Пенни. По возвращении домой он считал это своим долгом. За последние два месяца он едва ли обменялся с ней парой слов. Услышав его голос, она удивилась и спросила, где он.

– Мы два часа назад прилетели из Бостона. – Он говорил ей раньше о консультациях, которые собирался организовать, но это было три недели назад, и с тех пор они не общались. У него не нашлось времени позвонить ей, да и не особо хотелось. Он мог думать только о чуде!

– Как все прошло? – спросила Пенни озабоченно и сострадательно.

– Не очень хорошо, – откровенно сказал он, и она почувствовала разочарование в его голосе.

– Мне очень жаль, Билл, – сказала она искренне. – Что ты теперь собираешься делать?

– Завтра она поедет в клинику Крейга. Там проведет три или четыре месяца, пока ее научат всему, что ей теперь необходимо знать. – Билл чуть не плакал, и Пенни от всего сердца пожалела его. – Может быть, мы поужинаем на следующей неделе? – Она хотела спросить его зачем, но удержалась. Ясно, что в его жизни для нее места нет. И раньше было немного, но теперь осталось совсем мало. Не получая от него известий три недели, она понимала, что он меньше всего думает о ней, да и раньше она не числилась среди его приоритетов.

– Я уезжаю завтра на три недели в Кению. Меня просили рекламировать там новую цепочку отелей для приезжающих на сафари. Интересный проект. Я тебе позвоню, когда вернусь. – К тому времени пройдет уже три месяца, как они не виделись. После несчастного случая с Лили даже какая-то видимость связи между ними стала бессмысленной, и он тоже это понимал.

– Я не уверен, что у меня сейчас хватит сил на наши отношения, – признался он честно. – Ситуация с Лили очень непростая, и по крайней мере какое-то время она не улучшится. – Она чувствовала, что он говорит ей еще не все, и это ее не удивляло.

– Что ты хочешь сказать?

– Я люблю проводить с тобой время, Пенни, но ты очень занята, а у меня дочь. И ей надо привыкать к мысли, что она проведет всю свою жизнь в инвалидной коляске. Мне необходимо быть с ней.