и резко затормозила, чтобы ни во что не врезаться. Там было настолько темно, что даже в глазах щипало. Медленно, с осторожностью, выставив руки вперед, я двигалась в манящую неизвестность. Старалась прислушиваться к каждому шороху, чтобы понять, куда идти. Но звуки музыки и рекламы, доносившиеся из зала, шелест платья и стук каблуков затрудняли мою задачу. И тут меня осенило.

– То было странное место. Место, пропитанное тьмой, – зашептала я слова материализации. – Но тьмой особой – трепещущей, шевелящейся, живой. Она начала переливаться, искриться, и наконец, превратилась в сотни крохотных светлячков, которые своим золотистым сиянием указали мне путь к заветной цели.

Я умолкла – и пространство вокруг мгновенно заполнилось маленькими огоньками. Они поднялись в воздух, облепили потолок, черные мраморные стены, освещая мне дорогу.

Я пошла быстрее, свернула вправо и, разглядев впереди чей-то силуэт, понеслась туда – и тут же врезалась в свое отражение. Зеркало. С досадой ощупала его руками, огляделась, ища сенсорную панель вроде тех, что были в Пантеоне, потайной ход или еще одно ответвление, но ничего не обнаружила. Коридор был пуст. Странно. Я ведь точно видела, как мужчина сюда пошел. Не мог же он в воздухе раствориться? Или это все игры разума…

Снова посмотрела в зеркало, и в этот момент услышала чьи-то голоса позади и быстрым шагом направилась обратно. Вывернула из-за поворота – и встретилась взглядом с Шоном. Он стоял среди компании мужчин, которые растерянно озирались по сторонам.

– Карина? Что ты здесь делаешь?

– М-м-м… – Я замялась, не зная, что ответить. Не признаваться же, что кроме слуховых галлюцинаций у меня появились еще и зрительные. – Кажется, я заблудилась.

Шон медленно подошел ко мне.

– Светлячки? – тихо спросил он, тепло улыбнувшись. Я неловко пожала плечами.

– Да, первое, что пришло в голову.

– Красиво. – Мы стояли в черном мраморном коридоре, а вокруг нас летали крохотные золотистые огоньки, которые создавали чарующую атмосферу уюта и волшебства. Да, это было красиво. – Скучала без меня?

– Скорее, думала о том, что наше свидание проходит как-то странно, – честно призналась я.

Шон усмехнулся и переплел свои пальцы с моими.

– Тогда давай убежим отсюда?

Я кивнула.

– Давай.

Мы с Шоном спешно двигались в сторону крыши, крепко держась за руки. Он почти ничего не говорил, но все эти взгляды, прикосновения… Между нами так и искрило. Неприятный осадок после галлюцинации остался, но я старательно от него отмахивалась, переключившись на своего кавалера. Благо в компании господина Феррена это было сделать легко. Оказавшись на крыше, Шон, покружив, прижал меня к стене, чтобы поцеловать, как внезапно до нас донеслись сдавленные девичьи всхлипывания.

Мы замерли, переглянулись, и мой кавалер, нахмурившись, решительной походкой отправился на поиски источника жалостливых звуков. Я, чуть помедлив, последовала за ним и увидела юную девушку, сидевшую на холодной бетонной плите, обхватив колени руками и спрятав лицо в складках лимонного эфириусного платья.

– Лиза? Что случилось? – хмуро спросил Шон, подойдя к ней поближе.

– А, дядя Шон, это ты… – тихонько пробормотала она, неловко вытирая слезы ладонью. – Все нормально. Просто захотела побыть немного одной.

Меня она не заметила, и я застыла на месте, не зная, стоит ли им мешать.

– Нормально, значит, – мрачно процедил Шон. – Поэтому ты и сидишь здесь расстроенная?

Девчонка шмыгнула носом, натянуто улыбнулась и постаралась уйти от ответа.

– Ну, не одному тебе могут не нравиться подобные сборища.

– Понятно. – Шон тяжело вздохнул. Снял свой пиджак, осторожно накинул ей на плечи и сел рядом. – Поплачем вместе? – сухо предложил он, и Элиза тут же прислонила голову к его плечу.

С минуту они сидели молча, окружавшую их тишину нарушали лишь редкие девичьи всхлипывания. Кажется, она понемногу начала успокаиваться. В отличие от Шона.

– Мне стоит вернуться в зал и набить ему морду? – предложил он внешне невозмутимо. Элиза мгновенно встревожилась:

– Дереку? Нет, не надо. Он ничего такого не сделал. Просто я поняла, что ему нужна не я, а запасы эфириуса и связи моего отца, – тихо проговорила она с каким-то обреченным смирением.

– С чего ты взяла?

– Ну, он все время держится отстраненно. Делает комплименты, но как-то сухо, официально.

– Может, он просто не умеет выражать свои чувства? – попытался ее утешить Шон, но не преуспел в этом.

– Это только ты делаешь вид, что тебе все равно, когда на самом деле не так. А Дерек другой. Мы с ним стояли возле проектора, обсуждали твой прототип. Дереку он очень понравился. А потом он случайно обронил фразу о том, какую выгоду смогли бы извлечь наши семьи из моего с ним союза. Тут же осекся, сообразив, что сболтнул лишнего, попытался выкрутиться, сказал, что имел в виду другое… Но я уже поняла, чего стоили его ухаживания. Хотя и сделала вид, что все хорошо. – Элиза снова потерла ладонью лицо, умолкла, а спустя миг с затаенной болью и горечью сказала то, что ее, видимо, больше всего терзало:

– Дядя Шон, неужели я не заслуживаю, чтобы меня полюбили не за богатства отца, а за то, кто я есть?

– Лиза, что за ерунда тебе взбрела в голову? Этот твой Дерек дурак, раз не сумел распознать, какое сокровище ему чуть не досталось. Зачем тебе такой? Уверен, ты скоро найдешь себе кого-то поумнее. – Шон шутливо толкнул ее локтем в бок.

Элиза подняла на него глаза и усмехнулась.

– Даже несмотря на то, что я несносное чудовище?

– Не забывай, что ты не только несносное, но еще и очень шустрое чудовище, – мягко отозвался он и легонько щелкнул девчонку по носу. – Долго скучать одной тебе не придется. А теперь достань у меня из кармана платок и приведи себя в порядок. – Элиза молча последовала его совету. – Тебя отвезти домой?

– Спасибо, ты самый лучший, – благодарно улыбнулась она, теребя пальцами смятый шелковый лоскуток. – Только как же твоя подружка? Она не обидится? Кстати, куда ты ее дел?

– Кхм-кхм, я здесь… – откашлявшись, пробормотала я и подошла к ним поближе. – Извините, что раньше не показалась. Не хотела вам мешать.

– Карина, ты не против того, чтобы сделать небольшой крюк?

– Разумеется, нет.

– Хорошо, вот мы и разобрались, – произнес Шон с явным облегчением. Встал и протянул Элизе руку, помогая подняться. – Девчонки, забирайтесь в машину, а я пока вернусь в зал и предупрежу твою охрану, Лиза, что ты со мной.

– Тогда они точно за нами увяжутся, – надулась она, а потом с надеждой в голосе предложила: – Давай мы им ничего не скажем?

– Чтобы твой отец со свету меня сжил? – скептически парировал Шон. – Живо в карлет! Карина, ты за старшую. Вот ключи.

С этими словами он бросил мне брелок, развернулся и уверенным размашистым шагом направился к лестнице.

Когда Шон почти исчез с наших глаз, Элиза встревоженно выпалила:

– Только не бей его, ладно?

Но он ничего не ответил. Шон вернулся четверть часа спустя. Причем заметно подобревший. К тому моменту мы с Элизой сидели в его карлете и с настороженностью наблюдали за действиями нашего водителя. Шон невозмутимо пристегнул ремень безопасности, потом завозился с кнопками на панели управления. А миг спустя крылатая машина зарычала и поднялась вверх, растворяясь в вечернем небе Либрума.

Элиза казалась взволнованной. Нервно покусывала губы, тревожно ловила взгляды приятеля отца в зеркале, но ничего не говорила. В какой-то момент Шону это надоело, и он недовольно выпалил:

– Да не бил я его, не бил! Мы просто обстоятельно переговорили. Он очень сожалеет, что огорчил тебя. В качестве извинения завтра пришлет огромный букет цветов и оплатит твое новое шикарное платье. Карина, будь умницей и запроси неприлично большую сумму за свои услуги.

– Я только за.

Острый девичий взгляд метнулся с Шона на меня и обратно и уголки ее губ дрогнули.

– Так ему, лицемеру, и надо! – усмехнулась Элиза, расслабившись. – Спасибо вам обоим.

Мы покивали, и на этом в разговоре была поставлена точка. Какое-то время летели молча.

Охрана дочери Верховного архонта держалась от нашего карлета на почтительном расстоянии. Если бы не отблески фар, сиявшие едва различимыми белесыми