Я стоял на стене Сестера, смотрел на северо-восток и молился, чтобы мои боги раскрыли мне планы Рагналла. Мне казалось, я понял, но сомнения не давали покоя, и я искал знамения. Часовые раздались в стороны, освободив мне место. В городе за моей спиной царила тишина, хотя недавно до меня долетали звуки драки на одной из улиц. Продлилась заваруха недолго: наверняка двое пьяниц повздорили, но их растащили, пока никто никого не убил, и теперь Сестер погрузился в сон. Я не слышал ничего, кроме шелеста ветра в крышах, плача ребенка, собачьего воя. Доносился шорох шагов дозорных на парапете, иногда древко копья чиркало по камню. Ничто не походило на знак богов. Мне бы увидеть умирающую звезду, которая прочертит темное небо над головой, но звезды упорно цеплялись за жизнь.

И Рагналл, думалось мне, тоже слушает и смотрит, ожидая знака. Я молился, чтобы сова прокричала ему на ухо, вселяя страх этим звуком, предвещающим смерть. Я вслушивался, но не слышал ничего, кроме привычных звуков ночи.

И тут раздались хлопки. Быстрые и негромкие. И вскоре стихли. Донеслись они с полей на севере, с выпаса между сестерским рвом и римским кладбищем. Кое-кто из моих людей предлагал перекопать кладбище и побросать мертвых в огонь, но я запретил. Они боялись мертвых, опасаясь, что древние призраки в бронзовых доспехах придут тревожить их во сне, но эти призраки построили Сестер, сложили защищающие нас стены, и, будучи в долгу у этих мертвецов, мы обязаны охранять их покой.

Снова послышались хлопки.

Мне стоило сказать Рагналлу про призраков. Его оскорбления были лучше моих, ритуальный поединок с угрозами остался за ним. Но вспомни я про римские могилы с их таинственными надгробиями, сослался бы на невидимую армию мертвецов, встающих по ночам с острыми мечами и зловещими копьями. Ярл мог посмеяться над идеей, естественно, но она поселилась бы среди его страхов. Поутру нам следует сделать возлияния на кладбище, в благодарность оберегающим нас покойникам.

Опять раздались хлопки, а за ними какое-то стрекотание. Не резкое, но и не тихое.

– Рановато для козодоя, – прозвучал за спиной голос Финана.

– Я тебя не слышал! – удивился я.

– Я хожу как дух. – В голосе его угадывалось веселье.

Он подошел, встал рядом и прислушался к странному звуку. Такой звук могли производить длинные крылья птицы, хлопающие друг о друга.

– Ему нужна подружка, – заметил Финан.

– Пора подходящая. Праздник Эостры.

Некоторое время мы стояли в дружеском молчании.

– Так мы действительно идем завтра на Эдс-Байриг? – спросил наконец Финан.

– Идем.

– Через лес?

– Через лес, к Эдс-Байригу, – подтвердил я. – Затем на север, к реке.

Ирландец кивнул. Потом немного помолчал, глядя, как луна отражается в далеком Мэрсе.

– Никто не должен его убивать, – свирепо бросил вдруг он.

– Коналла?

– Он мой.

– Твой, – согласился я. И помолчал, прислушиваясь к козодою. – Мне думается, ты убьешь его завтра утром.

– Так и будет. Я хочу этого. И сделаю. – Он прикоснулся к тому месту, где на груди у него висело распятие. – Я молился об этом – молил Бога послать мне Коналла. – На губах его заиграла улыбка. Недобрая улыбка. – Завтра, значит.

– Завтра.

Финан хлопнул ладонью по стене перед ним, потом рассмеялся:

– Парням нужно подраться, ей-богу нужно! Недавно они друг друга пытались перебить.

– Это я слышал. Что случилось?

– Молодой Годрик подрался с Хеарголом.

– Годрик? – Это был мой слуга. – Он спятил?

– Хеаргол был слишком пьян. Молотил кулаками по воздуху.

– Даже так. Один из этих ударов мог прикончить юнца.

Хеаргол – придворный дружинник Этельфлэд, здоровенный детина, испытывающий удовольствие от ближнего боя в «стене щитов».

– Я оттащил громилу, прежде чем он успел причинить кому-либо вред, потом отвесил подзатыльник Годрику. Посоветовал ему подрасти. – Ирландец пожал плечами. – Никто не пострадал.

– Из-за чего они повздорили?

– В «Ночном горшке» появилась новая девчонка.

«Ночной горшок» – это таверна. На самом деле она называлась «Чибис», и именно эта птаха была изображена на вывеске, но по какой-то причине заведение прозвали «Ночным горшком», и в этом месте предлагали хороший эль и плохих женщин. Святые близнецы, Сеолнот с Сеолбертом, попытались прикрыть таверну, заклеймив ее как гнездо разврата, но именно по этой причине я хотел, чтобы она продолжала работать. Под моим началом находился гарнизон из молодых воинов, и им требовался как раз тот товар, который сбывали в «Ночном горшке».

– Мус, – сказал Финан.

– Мус?

– Так ее зовут.

– Мышка, то есть?

– Тебе стоит на нее взглянуть. – Финан усмехнулся. – Святой Господь на небесах, на нее стоит посмотреть, господин.

– Мус, – повторил я.

– Ты не пожалеешь!

– О чем это он не пожалеет? – спросил женский голос. Обернувшись, я увидел Этельфлэд, поднявшуюся на укрепления.

– Не пожалеет, госпожа, срезав большие ивы, что растут ниже по течению от Брунанбурга, – не растерялся Финан. – Нам нужны доски для щитов. – Он отвесил правительнице учтивый поклон.

– Вам необходимо поспать, – отрезала Этельфлэд. – Если поутру вы собираетесь скакать на Эдс-Байриг.

На слове «если» она сделала особое ударение. Финан понял, что ему пора идти, и снова поклонился.

– Желаю доброй ночи вам обоим, – сказал он.

– Следи за мышами, – напутствовал его я.

Ирландец ухмыльнулся.

– Сбор на рассвете?

– Для всех. Кольчуги, щиты, оружие.

– Пришла пора прикончить пару-другую этих ублюдков. – Финан помедлил, ожидая приглашения остаться, но не получил его и ушел.

Этельфлэд заняла его место рядом со мной и некоторое время любовалась округой, залитой серебристым светом луны.

– Вы действительно отправляетесь на Эдс-Байриг?

– Да. И ты пошлешь со мной Мереваля и шесть сотен воинов.

– Чтобы они сгинули в лесу?

– Не сгинут, – пообещал я, надеясь, что не соврал.

Был ли козодой тем знаком, которого я хотел? Я не знал, что и думать. Направление, куда летит птица, подсказывает смысл, так же как падение сокола с высоты или уханье филина. Но эта дробь в темноте? Потом я снова услышал этот звук, и он навел меня на мысль о стуке щитов в стене, построенной воинами. Да, это был тот знак, которого я искал.

– Ты сам нас предупреждал! – воскликнула Этельфлэд. – Говорил, что, оказавшись в лесу, вы не сможете разглядеть противника. Что тот может зайти вам в тыл. Что вы попадете в засаду! Так что изменилось? – Она помолчала, а не получив ответа, рассердилась. – Или это глупость? Ты позволил Рагналлу раззадорить нас и поэтому теперь лезешь на рожон?