– В школе, – сказал я назло. – На стенде «Гордость нашей школы»!

Алешка вдруг дернулся, будто на кнопку сел. Посмотрел на меня внимательно и сказал тихо и вежливо:

– Спасибо.

Когда мы вернулись домой, я в свой рассказ, по свежим впечатлениям, вставил эпизод с гипнозом холодильника.

Позже Бонифаций прочел его и безжалостно перечеркнул красным фломастером. И назидательно произнес:

– Дима, не надо путаться в жанрах. Ты создаешь произведение приключенческое, а не фантастическое. Я бы даже сказал, что эта парочка – кот и собака – суть существа мистические.

Я не стал спорить, но, как вы потом узнаете, этот мистически-фантастический эпизод пришлось восстановить. В один прекрасный день…

Несмотря на всякие заморочки, настроение в семье и школе было хорошее – предновогоднее. В этом празднике и правда есть что-то волшебное. Мистически-фантастическое. Все время ждешь, что случится что-нибудь очень доброе и радостное. Независимо от того, заслужил ты его, это радостное, или не заслужил. Очень правильный праздник, как-то сказал Алешка. Я тоже сколько раз об этом думал. Вот недоволен сам собой: что-то плохо сделал, что-то хорошее сделать не получилось, а подарок новогодний будет всегда – как бы в утешение. А уж если сам собой гордишься, то и подарок воспринимаешь как заслуженную награду.

Бонифаций уже дал указание нашим художникам нарисовать, как он сказал, эпохальное полотно, на всю стену рекреации – поздравление с Новым годом и приглашение на волшебный праздничный вечер. Когда ребята начали набрасывать на длинной полосе из ватмана это полотно, мое личное настроение подпрыгнуло, как крепкий теннисный мячик.

Получалось здорово: во всю ширину – красивый заснеженный еловый лес. Вверху, в левом углу, еще не спрятался яркий веселый месяц, а в центре небо уже заалело от поднимающегося солнца – настоящего зимнего, тоже яркого и холодного. И оттуда, от солнца, из леса, мчится прямо к нам еще далекая тройка белоснежных лошадей.

И уж я не знаю, как такое удалось нашим ребятам, но когда глядишь на это «эпохальное полотно», то будто слышишь, как взбивается копытами сухой снег, как звенят бубенчики на сбруе, и видишь краснощекого, в белой бороде, Деда Мороза и беленькую Снегурочку, похожую на Маринку. А за ними, на санях – красный, расшитый большими снежинками мешок с подарками. И, знаете, почему-то начинает с радостью казаться, что в этом мешке – подарок не только тебе, но и всем твоим родным и близким.

Это очень приятное чувство. И я помню, откуда и когда оно взялось.

Когда мы с Алешкой были маленькими, папа за неделю до Нового года давал нам красивые новогодние открытки и говорил:

– Пишите письма Деду Морозу. Заказывайте подарки за свои успехи. Только очень много про них не врите.

Я делал свой заказ, в душе посмеиваясь, а Лешка старательно корябал: «Детмарос з новым годомм. Падари мне за маи павиденнья жилезнаю дарогу. И книгу пра Карсона. И машину для гулять ва дваре».

Потом папа забирал открытки и обещал по дороге на работу опустить их в почтовый ящик. Однажды, правда, случился прокол – папа потерял бдительность, и Лешка сам бросил открытку в ящик «ва дваре». Пришлось мне осторожно выведывать у него, что он там назаказывал за свои «павиденнья».

И вот в один прекрасный день он удивил меня безмерно, когда я прочитал в его послании Деду Морозу вот такие слова: «Падари папи дектаффон, а маме стеральную мошину».

Одним словом, с помощью Деда Мороза мы получали друг от друга те подарки, которые нам были очень нужны.

И в прошлом году в один прекрасный день Алешка опять удивил Деда Мороза, попросив в подарок… собачий ошейник. Папа и мама (наш личный Дед Мороз) не решились его огорчить. Под елкой, в волшебном сундучке, среди всяких других подарков оказался хороший ошейник желтой кожи.

– И где ты будешь его носить? – спросил папа, когда мы, расхватав свои подарки, сели за праздничный стол. – На поясе?

– Еще не решил, – увильнул Алешка.

А на следующий день Мурзик дяди Федора с гордостью разгуливал во дворе в красивом новом ошейнике.

Мне подумалось, что в этот раз Алешка закажет Деду Морозу намордник. И папа спросит:

– И где ты будешь его носить?

Алешка помолчит, подумает и снова увильнет:

– В ранце.

– Зачем? – спросит мама.

– Пригодится.

И окажется, как всегда, прав. Я не хочу забегать вперед, но в один прекрасный день…

В один прекрасный день, когда я старательно писал работу по математике, Алешка дернул меня за рукав, требуя внимания. Дернул хорошо – через всю страницу промчалась синяя шариковая линия, перечеркнув все, что было сделано непосильным трудом.

– Чего тебе? – сердито спросил я.

– Тебе Лидочка нравится?

– Какая? Из второго подъезда?

– Из учительской. Физкультурка.

– Откуда я знаю. Я ее один раз всего видел.

– А я – два! Дим, ее надо спасать!

– Ладно, – согласился я. – Сейчас перепишу задание, решу еще три уравнения, схожу в магазин, поглажу брюки и пойду спасать твою Лидочку. – Спасатель нашелся: то Маринка, то теперь Лидочка. – А куда идти-то? На пожар или на пруд? Горит или тонет?

Тут Алешка ответил очень странно:

– Младший вовсе был дурак!

– Не понял, – признался я.

– Знаешь, Дим, во всех сказках младший сын всегда дурак. А в жизни, Дим, наоборот.

Вот это я понял.

– А в лоб? – спросил я.

– А по лбу? – спросил Алешка, отскакивая от стола. – Хочешь, скажу? Эту Лидочку надо охранять. Она, Дим, наивная, а ей угрожает опасность. Каждый день.

– Это где же? – спросил я, соображая, как бы от него отделаться с его фантазиями.

– В нашей школе! – выпалил Алешка.

Ну… если глубоко задуматься, то в нашей школе, да и не только в нашей, каждому учителю так или иначе угрожает опасность.

– Пошли! – сказал Алешка. – Сам увидишь!

– Куда пошли? В школу?

– В полицию!

Этого мне только не хватало! Так не хватало, что я уже всерьез разозлился и решил его проучить. Ладно, пошли в полицию, и там я посмотрю, какая такая опасность угрожает учительнице физкультуры. И щелкну его по носу!

Я с удовольствием захлопнул учебники и закрыл тетради.

В Управлении полиции дежурный офицер попробовал было остановить нас вопросом: «А вы, молодые люди, по каким делам?» – но Алешка поднял такой хай, что сбежались все свободные от работы сотрудники. Алешку это не смутило, и он нахально потребовал вызвать следователя Павла Петровича. Да еще в такой форме:

– Дядю Пашу – сюда! Срочно!