– Благовидными предлогами?

– Ну да. То брату нужно в долг дать. То маленькой племяннице велосипед купить. То у друга свадьба, нужно к свадьбе старый долг вернуть. То кредит срочно требовалось погасить. А то еще что-нибудь.

Выражение лица Ритки показывало, что это все было ей до боли знакомо. Вот только не было у Ритки проницательного папы-милиционера. А была только мама-тихушница, которая предпочла печь пирожки и молчать про выходки зятя, ошибочно полагая, что так она сбережет семейное счастье дочери. Позиция в корне неверная. Ведь таким образом Никита полагал, что раз все сходит ему с рук, то ничего менять и не нужно. А Ритка, доверчиво внимавшая вранью Никитки, если что-то такое неладное и подозревала, то твердых доказательств для предъявлений и начала серьезного разговора не имела. И терпела долгие годы. А могла так терпеть и всю свою жизнь. Так что, выходит, Ритке даже повезло, что муж ее попал за решетку и таким образом вскрылись многие его секреты.

– Но ведь у Никиты был очень влиятельный и богатый родственник. Возможно, он мог бы заставить Никиту взяться за ум?

Увы, Виталий ровным счетом ничего не знал про Бориса Аркадьевича. Они с Надеждой имели много других, более интересных тем для обсуждений, чем дядя первого супруга Надежды. Оставив порядком захмелевшему Виталию свои телефоны для связи, подруги попросили его звонить им, если что-нибудь прояснится. И ушли прочь.

На улице подруги продолжили прерванный разговор.

– Тебе не кажется, что это довольно все странно?

– Что странно?

– Ну то, что Надежду убили как раз в тот момент, когда она собиралась рассказать нам какую-то тайну из прошлого Никиты и Бориса Аркадьевича.

– И что?

– Ее могли убить для того, чтобы заставить замолчать!

– Глупости! Если Надежда знала эту тайну, то и Никитка ее должен знать.

– Может быть, он и знает.

– А чего же тогда молчит? Если эта тайна имеет отношение к убийству Бориса Аркадьевича, то Никита заинтересован в ее разглашении в первую очередь!

– Как знать. Возможно, Никита не может рассказать.

– Не говори загадками! Почему он не может рассказать?

– Не знаю! И я всего лишь строю различные предположения. Девять десятых из них может никуда и не привести!

Ритка разочарованно вздохнула. Она тоже это понимала, но ей так хотелось, чтобы ее Никитка побыстрее вернулся к ней. И пусть бы он проигрывал в казино или в любом другом месте всю свою зарплату. В конце концов, иногда он все же деньги до дома доносил. Да и ее зарплаты вполне должно хватить на сносную жизнь. Лучше уж жить так, чем одной и без Никиты!

Но стоило ей поведать о своих мыслях Марише, как та возмутилась:

– Еще не хватало! Никитка – врун! Он обманывал тебя долгие годы. Нельзя просто так спустить ему все!

– Но я его так любила!

– Никто тебе не запрещает его любить и дальше. Но он должен понять, что его поведение возмутительно.

– Да, да, я понимаю.

– Ты-то понимаешь. Нужно, чтобы и он это понял!

Ритка вернулась домой, забилась в кресло и затихла. Что ей делать дальше? Как жить? Вся ее жизнь, пусть и не слишком счастливая и богатая, но стабильная и хорошо изученная, в один момент дала трещину. И сейчас Ритка не понимала, сумеет ли она склеить эту трещину. Или она станет еще больше и погубит их с Никиткой.

Незаметно для себя Ритка задремала. Потом проснулась, увидела, что вокруг темно, а она по-прежнему одна, и заплакала. Ей было ужасно жалко саму себя. И Никитку, которому сейчас еще хуже. И всю их с ним жизнь ей тоже было жалко. Ведь Никита так ее любит! Никто другой не сможет так сильно ее любить!

От грустных размышлений Ритку оторвал телефонный звонок. Удивившись, кто может звонить ей среди ночи, Рита взяла трубку.

– Алло, – услышала она взволнованный женский голос. – Скажите, а это правда, что Никиту обвинили в убийстве Бориса Аркадьевича?

– Да, – машинально выпалила Ритка, пытаясь сообразить, кто ей звонит.

Голос был незнакомым. И именно поэтому он сильно взволновал молодую женщину. Неизвестная собеседница тихо ахнула и бросила трубку. А Ритка с сильно вспотевшими ладонями и холодными ногами забралась в свою кровать под одеяло. Но сегодня даже пуховая перина не в силах была ее согреть. Ритку сотрясала дрожь. И с каждой проведенной под одеялом минутой ей делалось все холоднее и холоднее.

Поняв, что так и до болезни недалеко, Ритка вылезла из-под одеяла и, удивляясь, до чего холодно в комнате, потопала к шкафу. Тут у нее стояла початая бутылка отвратительно теплой водки. Но Ритка решительно налила себе полстакана и выпила его одним махом. Закусила она кусочком хлеба, который уже весь скрючился и засох, так что мало подходил для закуски. Но ничего лучшего Ритка не обнаружила.

А потом она села думать. Кто мог ей звонить и спрашивать женским голосом Никиту? Прежде таких звонков не случалось. И если в чем и была уверена Рита, то это в верности Никиты. Собственно говоря, на этом и держался все эти годы их брак. На чувстве доверия и уверенности Ритки в том, что, какой никудышный мужичок ей ни попался, он все же ее сильно любит. Может быть, даже сильней, чем всякие там богатые и знаменитые любят своих жен.

Но сегодня Ритка впервые задумалась о том, а на чем же основывается эта ее уверенность? Почему она ни разу не заподозрила Никиту в неверности? Только потому, что он ей так говорил? Но ведь случалось и так, что он возвращался домой лишь под утро, а иногда и вовсе на другой день. Говорил, что на него напали хулиганы, избили и оставили под дождем. Говорил, что его забрали менты, придравшись к выпитой им одной-единственной бутылке пива. Говорил… Да мало ли что еще говорят мужчины, обманывая своих жен!

Разумеется, возвращался Никита в столь жалком и ничтожном состоянии – грязный, с синяками под глазами и красными опухшими веками, что Ритка не могла заподозрить тут другой женщины. Ни одна нормальная женщина не станет доводить своего мужика до такого ужасного состояния. Но… Но какая-то девушка Ритке звонила! И узнав, что Никита арестован, очень сильно огорчилась.

– Кто она? Сестра? Случайная знакомая? Но почему я про нее ничего не знаю, а она даже наш с Никитой домашний телефон знает? Это очень подозрительно.

Думая об этом, Рита проревела всю ночь. Она без толку ворочалась в кровати, пытаясь уснуть. И часам к трем утра, так и не сумев заснуть, обложилась подушками и принялась сосредоточенно думать. Думала она долго. Спать ей удалось лечь только в семь утра. Но зато теперь она твердо знала, что ей делать дальше.

На следующее утро она позвонила Марише. Та еще спала и с трудом продирала глаза, пытаясь понять, о чем толкует ей Ритка.

– Я все поняла! – твердила подруга. – У Никиты была другая женщина!

– Что?