М-да. Что тут еще можно сказать? Но отбрасывать вот так запросто мысли о налаживании отношений с лесными жителями не собирался. Пускай народ думает, что хочет, только я не урожденный Ласкон и нет в душе моей неприятия и ненависти к кому-либо в новом мире. По крайней мере, пока. Конечно, я обязательно приму к сведению высказанные опасения, но вообще не думать о дополнительном источнике дохода от торговли с мутантами глупо. К тому же они не показались мне ужасными монстрами, с которыми невозможно договориться.

Ладно, с Каменным решено. Надо наметить, что и где добывать и в каком месте строить свой «цементный завод». И главное, убедить народ, что предложенный вид деятельности в перспективе принесет им немалый доход. Когда с этим закончу, отправлюсь в Гвазду и посмотрю, чем таким полезным занять и их.

Вождь не усидел на месте и, как только ранения перестали доставлять сильное беспокойство, отправился за реку. Чувство, что время безвозвратно утекает, не давало покоя. Тем более лазутчики уже доложили, что вожди племен, которые не пострадали от нашествия тварей, собрались на Совет у Камня Предков и решают, как поступить с освободившейся территорией.

Ни Медведей, ни Рысей не пригласили. И это плохой знак. Это значит – новый раздел земель вот-вот начнется. Коты, считай, исчезли. Медведей осталось так мало, что им уготован один путь – или стать частью другого, более сильного племени, или умереть с честью, защищаясь. Как известно, аппетит рождается во время пира, поэтому не стоит сомневаться – дойдет очередь и до ослабевших Рысей. Граница с вольными баронами – лакомый кусок. Все решится с наступлением зимних холодов.

Бореол и сопровождающие его воины, проверенные Марул Клык и Заир, затаились в тени невысокой скалы и наблюдали за суетой людей ниже по склону. Два десятка мужчин что-то строили. Возводили стены, готовили раствор из глины. Несколько человек разгружали с двух телег камни и скидывали в кучу, возле которой сидели трое бородачей и точными ударам молотков стесывали острые углы, придавая камням более-менее упорядоченную форму. Неподалеку от стройки маячила пара воинов охранения. И правильно делают. Одиночные твари редки, но все же некоторые забредают далеко. В этом убеждать никого не надо.

Судя по длине стен, здание будет достаточно большое, но зачем затеяли люди строительство так далеко от замка и какие функции оно будет выполнять, совершенно неясно. Сарай – переросток какой-то. Среди работников суетился наследник барона. Не понять, что это младший Ласкон, мог только слепой или совсем глупый. Бореол поднялся во весь рост и, больше не скрываясь, начал спускаться. За ним, словно тени, последовали оба соплеменника.

Появление в поле зрения тройки измененных наделало много шума. Крестьяне бросили работать и схватились за ножи и топоры – единственное оружие, которым могли управиться. Пара дружинников мигом очутились подле своего господина и выставили копья. Один Ласкон стоял и не показывал враждебности, с интересом наблюдая за гостями.

Такая реакция молодого владетеля пришлась по сердцу вождю Рысей. Да другой он и не ожидал от пришельца из мира мертвых. В конце концов, агрессивных намерений Марул и Заир в прошлый раз к себе не отметили. А когда новоявленный «наследник» узнает, кому обязан обретением новой жизни, то можно надеяться, что союз между людьми и племенем Рысей состоится. И его, Бореола, задача, чтобы так и было. Иначе Рысям придется туго.

Измененные остановились на расстоянии достаточном, чтобы успеть среагировать в случае нападения со стороны людей, но при этом довольно далеко, чтобы это нападение не спровоцировать.

– Теплой зимы тебе и людям твоим, будущий владетель! – выкрикнул Бореол и первым склонил голову в приветствии, что было немыслимо раньше. На предводителя тут же уставились Марул и Заир. Они понимали – вождь не просто так заявился к людям, но не предполагали, что тот начнет выражать им почтение как равным. Не в обычае у лесных племен склонять голову перед теми, на кого регулярно совершаешь набеги. Люди тоже это знали. Вон как зашушукались.

– И тебе теплой зимы, кто бы ты ни был! – выкрикнул в ответ Ласкон. – С чем прибыли в наше баронство? С добром ли?

– С добрыми намерениями явились мы! – громко подтвердил Бореол и стал медленно приближаться, показывая пустые ладони. Воины племени следовали позади.

Когда до людей оставалось несколько шагов, один из дружинников, тот, что постарше, сказал грозно:

– А ну, мутанты, не приближайтесь боле. Стойте, где стоите.

– Перестань, Фиш. – Ласкон положил своему солдату руку на плечо и сжал, успокаивая. – Видишь, соседи к нам поговорить пришли, а ты рычишь, словно саблезуб. Как бы народ с перепуга не перепутал тебя со зверем и не порубал на мясо.

Люди и измененные заулыбались. Бореолу понравилось, как непринужденно дух, вселившийся в наследника старого барона, разрядил обстановку незатейливой шуткой, что говорило об уме и хитрости. Неплохие качества, только не главные. А вот присущи ли ему твердость характера и мудрость правителя? Это предстоит узнать.

Вождь Рысей еще некоторое время разглядывал молодого человека. Грав, совершенно не стесняясь, делал то же самое.

– Разрешите представиться. Грав Ласкон, к вашим услугам. Чем обязан?

– Бореол, вождь племени Рысей. Я знаком с вашим дедом и знавал вашего отца. Хороший был человек.

– Очень приятно. Жаль, что достойные воины из-за реки так редко посещают наши владения с дружескими визитами, – произнес Грав и улыбнулся слегка ехидно, мол, понимайте как хотите. Бореол оценил двойной смысл сказанного и вернул Ласкону такую же колкую улыбку, но в его исполнении она больше смахивала на оскал хищника.

– Будьте сегодня моими гостями. Обогреетесь, пообедаете, чем боги одарили. – Молодой человек сделал приглашающий жест, и, ничуть не сомневаясь, что за ним последуют, направился в сторону селения. По пути крикнул задействованным в строительстве крестьянам, что все нормально и чтобы работу не прекращали.

Чуткий слух Бореола уловил быстрый шепот пожилого дружинника, пристроившегося рядом со своим господином.

– Ваша милость, неразумно приглашать мутантов. Близор знает, что у них на уме?

– Успокойся. Так надо.

От последних слов в груди вождя Рысей разлилось тепло радости. Пришло ощущение – чем бы ни завершился день, самые главные переживания позади.

Уже наедине, допивая горячий терк[9], Бореол понял, насколько недооценил потенциального союзника. Грав Ласкон, опровергая общепринятые правила приличия, не стал дожидаться окончания трапезы и заговорил:

– Вы же не просто так заявились? Выкладывайте, что привело вас? – И тут же, не давая ответить, продолжил: – Дайте догадаюсь. Нетрудно предположить – на племя напали твари и нанесли ощутимые потери. Теперь вы боитесь, как бы ослабление не вышло вам боком. Что там у вас, межплеменные разборки намечаются?