Наконец все заняли свои места на борту. Мы с Хиррой и три гоблинихи на одном буере, Келла с Пемси и другой тройкой — на втором, а Рон Толкач, сам Полмачты Блоссом и последняя из зеленокожих, Сигурни — на третьем.

Одна из трех санд-сейлорш пристроилась на корме, у румпеля, две остальные споро развернули паруса, управляясь при помощи кадавризированных лебедок, запитанных от простенького алхимкотла. Вот оно как, оказывается! А я-то не мог взять в толк, каким образом мелкие зеленявки способны совладать с тяжеленными снастями.

Утренний бриз наполнил хлопающую парусину, заставив заскрипеть дерево и тросы такелажа. Глухо стукнули стояночные тормоза, уходя под днище, а башмаки ходовых с шипением отошли от ступиц. Медленно-медленно, со скоростью меканского ленивца, который никогда не добирается до конца ветки, потому что та растет быстрее, пескобуера отвернули от пирса.

Гики с лязгом прошли над головами, гулко хлопнули паруса, и дело пошло быстрее. Выстроившись в кильватер, песчаные корабли покатили вдоль причалов под утлом к ветру. Кажется, это называется бейдевиндом у настоящих небоходов, мореходов и вот — пескобродов тоже.

Бушприт нашего, шедшего первым пескобуера, был нацелен прямо на постепенно растущий зубец Ветровой Стены. Монолитная скала, пока лишь силуэтом прорисовывающаяся в пыльной дымке, занимала все большую часть горизонта.

Без малого три тысячи лет назад, когда ударная сила светлоэльфийского рыцарства — Священное Воинство Хтангской династии — сгинула в Девственной Пустыне, граница с неясным тогда еще Хисахом осталась беззащитной. А сами Инорожденные Дня, победу которым принесли и гарантировали Рыцари Грома, оказались на грани нового передела итогов только что законченной Войны Сил и вдобавок внешнего вторжения.

Это теперь султанат, основанный Халедом, — наш единственный добровольный и независимый союзник. Тогда предсказать подобное развитие отношений не мог никто, а молодое, быстро крепнущее государство во главе с правителем, который безжалостно расправился со всеми своими противниками, казалось нешуточной угрозой.

Но темные эльфы отнюдь не думали о реванше, морально сломленные поражением в битве богов Дня и Ночи. Равновесие сил победителей и побежденных привело лишь к экономическому и политическому закреплению равенства обеих ветвей второй расы детей Перводракона и Первофеникса. Так были заложены основы того, что теперь, по утрате Хтангской династии в огне Первой Меканской, превратилось в Концерн Тринадцати.

А спокойствие на южной границе обеспечила не потерянная воинская сила, а магия. Светлоэльфийские заклинатели возвели здесь Ветровую Стену, потратив колоссальные средства и последний раз в истории зачерпнув силу от Победивших Богов и Реликвий. Всех, кроме Первой, которой суждено явить свою власть лишь трижды за все время, пока существует мир.

Колоссальные, стофутовые в высоту и лишь вполовину меньшие в обхвате скалы были доставлены в пустыню при помощи несущих дисков, снятых с большей части тогдашних воздушных кораблей. Фундаменты под них до самой материковой плиты сплавили из всего камня, какой собрали на сто миль окрест, но принять заклятия мог лишь самородный гранит из самого сердца огрских гор…

Покуда я припоминал все это, буера подошли к гранитным гигантам вплотную. Низкое утреннее солнце светило почти горизонтально, заставляя темный камень розоветь. Только в глубоких нишах сложного профиля, призванных направлять потоки воздуха, тлели огни накачки. Совсем маленькие искорки, и теплый ветерок из глубины лабиринта, вырезанного в монолите, тоже еле-еле чувствовался.

Необходимы усилия умелого мага Южного Корпуса Пограничной стражи, чтобы превратить этот безобидный поток воздуха в рукотворный смерч, способный смести, разметать, похоронить в песках любую армию вторжения, сбросить с небес любой воздушный флот. Или в устойчивый ветер в паруса торговых пескобуеров, дающий герисским фрахтовикам возможность достигать Хисаха менее чем за неделю.

Необходимость перед отбытием почтить источник заработка и существования, залог удачи и самой жизни в неверных песках и жестоких каменных плато Девственной Пустыни, стала очевидной. Тормоза зашипели, паруса развернулись по ветру, позволяя буерам замереть в полусотне ярдов от Ветрового Камня.

С другой стороны, встречь солнцу вдоль цепи зубцов, на легконогом рогаче степной породы, со сторожевым драконом в поводу подъехал офицер-пограничник, лихо козырнув моим эльфочкам и мне. Я со всей возможной вальяжностью ответил тем же жестом, жены милостиво опустили головы в полупоклоне-кивке. Памела помахала бравому офицеру рукой и прищурилась кокетливо, а купчик подобострастно согнулся.

Склонившись с седла, так что суб-лейтенантские знаки различия стали хорошо видны, а тяжеленный амулет управления Камнями закачался на массивной цепи, пограничник проехал вдоль строя пескобуеров, приветливо помахивая ладонью гоблинихам. С Блоссомом на последнем из песчаных судов он раскланялся, как и положено со старым знакомым.

— Как обычно? — спросил суб-лейтенант, как видно, чисто для проформы.

— Ага. Полчаса обожди и отпускай… А то у меня новички, — кивнул санд-шкипер и завозился в сумке у пояса. — Лови-ка!

Пограничник небрежно выхватил из воздуха звонко брякнувший золотом кисет. Половина моего задатка… Недешево нынче стоит ветер.

Причем в перечне обоснований цены во вчерашней торговле эта статья расходов упомянута не была. Видимо, считалась настолько в порядке вещей, что не стоила отдельного разговора. Или до заключения сделки не разглашалась, как не вполне законная…

Получив плату, пограничник поскакал дальше, с трудом оттащив за поводок дракона, заинтересованно обнюхивавшего корзинобурдюки Рональда. Сам купец робел оттолкнуть от своего товара чешуйчатую клыкастую морду и лишь шикал сквозь зубы.

Полмачты выпрямился во весь свой немалый рост, оглянулся влево-вправо и оглушительно свистнул, привлекая всеобщее внимание. Однако дальше у него случилась заминка — предмет обсуждения явно предстоял тонкий.

— Вот… Сейчас за Ветровую Стену пойдем… а там свои законы. Надо бы вас предупредить… — Присутствие высокородных, каковых в Гериссе иначе чем неусыпными стражами их же собственной законности и интересов видеть не привыкли, изрядно затрудняло речь санд-шкипера. Не в силах смотреть, как он мнется, пытаясь обойти щекотливую тему, я не выдержал:

— Ты насчет этого? — Вытащив из подсумка связку надсеченных игл к стреломету, я раскрутил стягивающую их проволоку и высыпал в песок иззубренные обоюдоострые лезвия. Поступая так же с парой оставшихся связок, обернулся к Хирре и попросил: — Ты тоже выкинь. Тут колкая сталь не в чести.

— У меня и нет, — просто ответила моя высокородная. — После смерти отца не держу.

Оставалось лишь кивнуть понимающе. Блоссом тоже успокоился, одобрительно ухмыляясь при виде того, как понукаемая Келлой унтер-бандерша опорожняет связки запретного боеприпаса. У блондиночки оказался в хозяйстве кургузый стрелометик самого бандитского вида, с «козьей ногой», сделанной в виде кастетной защиты пальцев снизу, до самой рукояти.