Наконец раздался второй выстрел, и пуля попала в глаз бандиту, сидящему на переднем сиденье. Он отпустил руль и завалился на мертвого Муху. Во время падения он крутанул баранку, и иномарка резко повернула влево. Ее занесло, она ударилась о бордюр, перевернулась и, как огромная, пустая, дребезжащая бочка, покатилась по асфальту. Сделав несколько умопомрачительных кувырков, она врезалась в бетонный столб, переломилась пополам и взорвалась. У бандитов в салоне были гранаты, и во время аварии из одной вылетела чека. К тому же столб сломался пополам и обрушился на обломки машины.

Огонь охватил весь салон и еще живого, но оглоушенного третьего парня. Он пришел в себя и попытался выбраться из искореженной машины, но не смог. Двери заклинило, а прогнувшийся потолок сузил оконные проемы настолько, что через них нельзя было выбраться. Бандит, сгорая, орал от ужасной боли, колотил руками и ногами в деформированную дверь, но открыть ее так и не смог. Он еще несколько раз вскрикнул и затих.

Фирс, видя расстрел зеленого «БМВ», с испугу нажал на тормоз, а сидевший рядом не пристегнутый братан резко дернулся вперед и сильно ударился лбом о ветровое стекло.

— Доездились, — выпалил он. — Ты сдурел, козел, так тормозить.

Фирс, не долго думая, крутанул руль влево, и автомашина начала опасный, лихой разворот. Фирс нажал на газ и попробовал уехать с опасного места.

Алексей прицелился, выстрелил и с двадцати пяти метров уложил наповал водителя. Фирс рухнул на сидящего рядом братка. Машину занесло, и она на полном ходу влетела в закрытые двери продовольственного магазина. Выбив раму вместе с массивными, тяжелыми стеклами, она заехала внутрь, разнесла прилавок, проломила стену и только тогда остановилась. Во время столкновения полуживой бандит вылетел через ветровое стекло и наткнулся грудью на торчащие из стены стальные прутья. Одна арматурина воткнулась ему в горло, а другая — в грудь. Он, нанизанный на металлические стержни, как куренок на шампур, еще живой, корчился и кричал, истекал кровью и звал на помощь, но безрезультатно. Через несколько секунд его вопли стихли, и Коновалов понял, что ему пришел конец.

Алексей сплюнул на асфальт и вернулся к джипу.

— Я их утихомирил, — сказал он, садясь за руль. — Больше они хулиганить не будут.

Милиция оцепила место происшествия и никого, кроме оперативников и пожарных, в зону не пускала. Зеваки столпились за металлическими ограждениями и издалека наблюдали за их неспешной работой. Герман, Фома, Газила, Шаман, Дуб и Клещ тоже находились в толпе и с ужасом смотрели, как тушат обгорелый кузов некогда зеленого «БМВ». Второй иномарки не было видно, так как она, искореженная, стояла в помещении магазина.

Толпа гудела и перешептывалась.

— Это все чечены учудили, — тихо шепелявила сухонькая, убогая старушка. — Они всю Москву хотят извести. Это все черные.

— Какие чеченцы, — вмешался высокий тучный мужчина. — Я сам видел, как огромный, между прочим, русский парень, расстрелял обе машины из пулемета. Одна из них врезалась в столб, а другая влетела в витрину магазина. И никаких черных там не было.

— Да вы чего, — парировала ему уже в годах, но молодящаяся женщина. Она была модно, по-девичьи одета и лихо размалевана губной помадой, тенями и румянами, из-за чего походила на куклу. — Это две бандитские группировки сцепились друг с другом за право снимать дань с этого магазина. Они его не поделили и поэтому перессорились и перестрелялись.

— Да, это форменный бардак, куда смотрит милиция, — встрял маленький, тощенький дедушка. — Вот раньше, при коммунистах, такого на улицах не было.

Слушая эти вольные пересуды, Герман думал:

«Что же здесь произошло на самом деле? Что стало причиной гибели пяти моих бойцов?»

Вдруг он увидел своего знакомого, полковника МУРа Николая Степановича Жабова. Тот быстро пробирался сквозь толпу и ни на кого внимания не обращал.

— Коля! — что было силы крикнул Герман, и полковник, узнав этот голос, поднял голову и начал искать его в толпе. Как только его взгляд наткнулся на Тычу, он сразу преобразился. Полковник понял: если один из самых влиятельных мафиози Москвы здесь, значит, это ЧП имеет отношение к его банде. Он подозвал к себе молоденького лейтенанта из оцепления и приказал:

— Видишь мужчину в белом костюме и солнцезащитных очках? Пропусти его и приведи ко мне.

Лейтенант побежал выполнять приказ, а полковник подошел к майору патрульно-постовой службы, прибывшему на место происшествия раньше всех.

— Здравия желаю, — Жабов отдал честь и поздоровался с ним за руку. Майор, пожилой худосочный мужчина, вкратце доложил «высокому» начальнику о происшествии.

Германа и Фому пропустили без вопросов, а остальным браткам пришлось остаться.

— Постойте тут или посидите в тачке, — сказал босс, — нечего вам перед ментами светиться.

«Крутые кулаки» поняли это как приказ и пошли к «Мерседесам».

Герман и Фома сразу подходить к полковнику не стали, а отошли в сторону и принялись ждать.

Главарь банды Герман и его «правая рука» Фома были мужчинами зрелого возраста, высокие, рослые, немного тучные, как все бывшие спортсмены, но до сих пор подвижные и активные. Таких в народе кличут битюками и мордоворотами.

Фома в молодости был чемпионом страны по боксу, выступал на ринге и валил противников без особого труда — как пшеничные снопы. Потом от славы и побед у него «закружилась голова» и звездомания захлестнула его своей развращающей волной вседозволенности. Он стал пить (а почему не пить, когда все наливают), естественно, бросил тренироваться и покатился под откос жизни, как снежный ком с горы. Он начал драться по подворотням (а почему не дать в морду, если эта морда тебе не по нутру) и однажды сел в тюрьму за нанесение тяжких телесных повреждений.

Когда он освободился, перестройка уже полным ходом набирала обороты. Дикий капитализм поглотил Россию и утопил ее в предательстве, насилии, разврате и крови. А куда податься бедному зеку, да к тому же экс-чемпиону, который ничего не умеет делать, кроме как кулаками махать. На работу он устроиться не смог, тренером его не брали, и пошел он в банду к молодому, начинающему спортсмену-каратисту Герману Розовощекову. Тыча взял Фому на испытательный срок, предварительно проверив в деле.

Один коммерсант задолжал Герману несколько тысяч долларов и отдавать не спешил, так как у него их просто не было. Он проигрался в казино, но бандитов эти нюансы не волнуют. Коммерсант стал прятаться от братков на квартире любовницы, но его разыскали и привезли на разборки. Фоме поручили выбить из него эти деньги, и он, не долго думая, обдолбил бизнесмену кулаками печень и почки. Тот пообешал к вечеру расплатиться, продал за полцены свою машину, еще что-то и вернул долг. И до сегодняшнего дня он платит регулярно и будет платить. Этим бизнесменом был Альфред Репутатский.

Авторитет Фомы рос, и вскоре он стал «правой рукой», вернее, «правым кулаком» самого «крутого кулака» Германа Тычи. Кстати, звали Фому — Николай Фомичев.