— Что контролировать? Нимфес? — несмотря на мимолетный укол страха, я все же двинулась вперед, протянув руку.

— Нет! — Нимфес ошатнулся, так и не дав мне себя коснуться. — Не подходи!

Остановившись, я почувствовала, как на глазах закипают злые слезы. Неужели мужчина ведет себя так из-за того, что каким-то неведомым образом чует смерть? Даже есть допустить, что для призраков это нормально, то как он мог осудить меня даже не выслушав? На место обиде пришла злость. Она поднялась из глубин души, но так и не дошла до конца, разбившись о мысль, что истерика ничему не поможет. Если Нимфес прогонит меня, то это будет концом. Больше не останется никого, кому можно было бы доверять.

— Да, я убила человека сегодня. Но это была случайность! — слова с трудом выходили из сжавшегося в спазме горла. Мари, ты не будешь плакать, только не сейчас. Ты справишься. — Но ты не смеешь осуждать меня, не зная всего!

— Мари… — почти прошептал фараон и упал на колени, все еще держась за голову. Злость окончательно испарилась, уступив место беспокойству. Наплевав на запрет, я в два шага преодолела разделявшее нас расстояние и обняла мужчину.

— Нимфес, что происходит? — ужас накатывал волна за волной, лишая способности связно мыслить. Неужели друг умирает? Может ли вообще умереть призрак? Хотя, какая к черту разница? Ему плохо, а я совершенно ничем не могу ему помочь!

— Я не знаю… — проговорил мужчина, замерев в моих объятиях. — Со мной никогда такого не было. Словно что-то внутри проснулось, почуяв смерть рядом…

Это сбивчивое объяснение напугало еще больше. Я продолжала держать Нимфеса за плечи, словно боялась, что он исчезнет. В тех местах, что наша кожа соприкасалась, ощущалось легкое покалывание. Словно энергия струилась по телу фараона, переходя и на меня. Это ощущение в другое время могло бы вызвать какой-то интерес, но сейчас только благополучие призрака имело значение.

— Я могу тебе помочь?

— Думаю, нет. Уже почти все в порядке, — Нимфес осторожно выбрался из кольца моих рук и глубоко вздохнул. — Прости меня.

— За что?

— Что напугал.

— Все в порядке, — мне стоило больших усилий, чтобы улыбнуться. Страх, пустивший корни в душе не спешил уходить так просто, но я изо всех сил старалась не показать его. Нимфесу и так досталось. Вопрос в том, повторится ли это еще раз? — Что с тобой происходило?

Фараон поднялся на ноги тягучим движением. Я невольно залюбовалась слаженной работой мышц в его теле. Так мог бы двигаться гепард, проводящий всю жизнь в движении.

— Я не могу ответить на этот вопрос даже самому себе… — задумчиво и устало проговорил мужчина. По красивому лицу пробежала тень.

— Но… тебе было больно, — все еще с опаской проговорила я. — Просто расскажи. Почему ты стал осязаемым? Что это за приступ? Будет ли это происходить дальше?..

Поток вопросов был прерван теплым пальцем, прижатым к моим губам. Легкое покалывание от прикосновения вызвало неожиданный отклик в теле. Приходилось признать, что эта своеобразная энергия, пляшущая на его коже мне очень, очень нравилась.

— Не нужно больше вопросов, Мари. Мне нужно подумать, а тебе отдохнуть. Сегодня был трудный день. Если не отдохнешь, то разум потеряет ясность.

После этих слов я действительно ощутила потрясающую усталость. Словно щелкнул невидимый переключатель, прерывая поток жизненных сил. Возможно, просто кончилось действие адреналина, который позволял эту долгую ночь. Теперь же глаза закрывались сами собой, а ноги, измученные длинным путешествием налились тяжестью.

Пожалуй, Нимфес прав. Обо всем можно будет поговорить завтра Здесь ни Саммерсы, ни Мартин до меня не доберутся. А Нимфес… Об этом тоже завтра. Слишком многое требовало осмысления, так что мозг действительно нуждался в отдыхе.

— Я буду оберегать твой сон, — мужчина опустился на пол возле моего пледа. Его присутствие странным образом успокаивало и привносило спокойствие в сумятицу мыслей.

— Только не умирай, пока я сплю, — проворчала я, укладываясь. — Кроме тебя, у меня никого нет.

— Обещаю, — с усмешкой проговорил фараон и это было последним, что зафиксировалось в памяти перед тем, как мозг погрузился в сон.

Проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. От долгого лежания на твердом полу все тело затекло. Память восстанавливалась медленно. Похищение, план Мартина, побег, ночевка в гробнице, убийство… Резко сев на импровизированной кровати, я осмотрелась. Золотые статуэтки, расставленные по полу гробницы мерцали изумрудными глазами, словно живые. Расписные стены вырастали вокруг и длинные ряды иероглифов растворялись в темной неизвестности потолков. Постепенно до меня доходило, что это была первая ночь, проведенная по соседству с саркофагом, в котором лежит самый настоящий труп. Эта мысль заставила внутренне содрогнуться. Боязнь мертвецов в моем случае переходила в настоящую фобию. Удивительно, как я смогла об этом забыть.

Нимфес был здесь, замерев в странной коленопреклонной позе перед дверью гробницы и на мои движения никак не отреагировал. Вчера, перед сном, он стал материальным! Эта мысль молнией проскочила в мозгу, заставив окончательно проснуться. Вместе с этим пришли и остальные малоприятные воспоминания.

— Нимфес? — тихо позвала я, неуверенная, что фараон отзовется. На секунду в сердце закрался страх, что с ним что-то случилось, что приступ повторился или случилось что-то еще более ужасное.

— Ты проснулась? — к счастью, мужчина среагировал сразу, не позволив испугаться по-настоящему. В последнее время нервы ни к черту. С чего бы?

— Почти, — с наслаждением потянувшись я поняла, что организм требует утоления самых низменных потребностей, а именно сходить в туалет и поесть. Слава богу, с первым проблем не было — еще в первый визит было решено, что входная пещерка не сильно пострадает, если будет выполнять еще и эту функцию. Нимфес также не имел ничего против.

— Расскажи мне, что случилось вчера, — попросил фараон, когда я принялась за завтрак. Кофе у меня не было, так что пришлось довольствоваться водой с батончиками мюсли.

Нимфес устроился на одном из стульев, положив руки на колени. В этой позе мужчина выглядел очень по-царственному. Пожалуй, этот тот самый случай, когда воспитание не спрячешь. Я бы на этой табуретке смотрелась и вполовину не так внушительно.

Пересказ событий прошлой ночи занял не так много времени, как казалось. Вот только настроение было вновь испорчено. После того, как история прозвучало вслух, чувство вины перед Мартином и бедным Ахметом только усилилось, грозя перерасти в депрессию.

— Ты поступила правильно, — Нимфес словно прочел мысли. На его безмятежном лице появилась легкая улыбка и меня потянуло улыбнуться в ответ. Как у него это получается? — Никто не в праве решать за тебя.

— Мне кажется, что я предала Мартина. Он сделал то, что мог, чтобы помочь. Я же отплатила злом.