Конечно, пробки сегодня в Москве будут никак не меньше семи-восьми баллов по Яндексу. Внезапно испортившаяся погода внесёт в хаос свою лепту. Нужно забыть, что я – дочь каскадёра. И сейчас для меня опасность – не пустяк. Надо беречь себя, отвоёвывая дорогу по сантиметру. «Шумахер» остался в прошлом – надолго или навсегда.

Я шла обратно, к парковке. Дождь разогнал оттуда даже самых стойких торговок цветами и венками. На миллион готова спорить, что вернусь с головной болью. От вида бегущих по тротуарам людей у меня в последнее время начиналась мигрень. Бывало, что находил и психоз. В Питере такого не бывает, а вот к московским темпам никак не привыкнуть.

Промокшие платье и плащ облепили ноги. Ветер буквально вырывал зонтик из рук. И вчерашнее тепло теперь казалось далёким, почти нереальным. Руки покраснели, замёрзли. Я припустила бегом, чтобы поскорее юркнуть в тёплый салон «Ауди». Нет, сразу всё равно не получится. Надо достать метёлку, обмахнуть листья с лобового стекла, с крыши. Всё сложилось в точности по приметам. Утром помыла машину, и сразу пошёл дождь. И зря сказала Инессе, что буду в восемь. Надо так: «Должна быть». Брат Богдан часто дразнил нас с Кристиной, уверяя, что женщина за рулём – всё равно, что на корабле. Стало быть, это к несчастью.

Я буквально ненавидела братца в эти минуты. Орала: «Сексист грёбаный!» и хлопала дверью. Кстати, вожу я лучше него – многие так считают. Нет, скорее всего, смелее. Богдан часто осторожничает. Он вообще, по сравнению со мной, полный тормоз.

Мне кажется, что они с Кристиной скоро разведутся. И сам Богдан про это знает, потому и ходит смурной. Не могу сказать, есть ли сейчас любовник у Кристины, но будет – точно. И гулять Богдану с ветвистыми рогами, если он сейчас же не возьмётся за семейные дела. Но братец весь в работе, и домой приползает только спать. А переделывать этого трудоголика уже поздно.

И зачем только они поженились? Совсем разные люди. Другая бы мечтала о таком супруге, как Богдан. А невестке всё не так. И вообще, по какому принципу сходятся мужчины с женщинами? Что общего было у меня с отцами моих детей? С Маамуном – вообще ничего. А с Борисом… Мы очень похожи – и внешне, и характерами. Оба весёлые и безбашенные. Кроме того, у нас один месяц рождения. Мы кровными узами связаны с городом Сочи. И, убей меня свояки, получился бы один и тот же год смерти…

Посмотрим по навигатору, где лучше проехать. И заодно погреемся, а то руки дрожат от озноба. Вон, на парковке стоит «BMW Alpina B6». И, внимание! Около неё возится дяденька, которого я так неосторожно пихнула. Тоже сгребает с кузова капли и листья. Интересно, ведь я его видела сегодня у свежей могилы. Потом подошла и посмотрела, кто там лежит. Судя по возрасту – жена или сестра. Сейчас дяденька улыбнулся мне, как старый знакомый. Между прочим, предложил помочь, но я с благодарностью отказалась.

Наконец-то забравшись в сухое тепло, я сразу почувствовала себя как дома. Перекрестилась на три иконки, прикреплённые магнитами у приборов. Обновила навигатор, ткнула озябшим пальцем в клавишу магнитолы. И принялась, согреваясь, изучать свой будущий путь.

Конечно, кругом заторы. Куча магистралей помечена красным. Потеряю там час, а то и больше. Да ещё при перемене погоды активизируются «упоротые» водители. Один раз, примерно при таких же обстоятельствах, только в Питере, на Школьной улице, случилась трагедия. Водила из «Субару», по фамилии Грубый, выстрелил в голову автомеханику из «травмата». Клиент счёл, что плохо отремонтировали его авто. А человек остался инвалидом после нескольких операций на мозге…

Эти ситуации мы в группе называли «чёрными лебедями». Цепь неожиданных случайностей выстраивалась так, чтобы привести дело к определённому финалу. Когда жизнь человека должна кончиться, это случится обязательно. И не поможет никакая осторожность.

Но это не про меня. Слишком много дел нужно совершить на земле. Родить сына без приключений. Быстро восстановиться и снова начать работать. Добавить денег и купить квартиру с камином в малоэтажном финском городке Юттери, в Колпино, на берегу речки Малая Ижорка. Вот там обязательно будет мой долгожданный очаг. «Студия» – место редких ночёвок гулящей девки. Квартира в Юттери – настоящее семейное гнёздышко. Так обязательно будет, если только я сегодня вернусь домой…

Что за мысли, ёлки-палки? Наверное, виновата очередная песня по радио – «Серая лошадка», она же «Маменька». Бабушка Галя всегда ревела, если слышала её. Когда погиб мой отец, этот хит постоянно крутили в эфире. Было это как раз зимой, и тоже в исполнении Марины Капуро.

Может, надо было послушаться Чарну Моисеевну и перенести поездку? Такая опытная женщина пустое не посоветует. А так всё пошло насмарку; даже стало хуже. В такую погодку только вешаться – особенно после недавней благодати «бабьего лета». Это время самого последнего расцвета природы, когда все посеянные семена уже дали свои плоды…

Я уже собралась повернуть на МКАД, а уже оттуда съехать к Можайке. Но, пока я грелась, там выросла даже не пробка, а настоящая затычка. Поэтому придётся свернуть в противоположную сторону. И, в час по чайной ложке, продвигаться в сторону Кутузовского. Мимо Кунцевского кладбища и речки Сетунь, где уже один раз проезжала сегодня. Может, позвонить Инессе? Предупредить, что тут светопреставление из-за дождя?

Сколько там набежало? Без пятнадцати семь? Ерунда! Позвоню, если совсем уж завязну. Не буду дёргать Инессу попусту – ей и так тошно.

Как всегда, в минуты уныния, мне вспомнился приют для «маленьких мам». Туда я в декабре 2006 года принесла Маамуна-младшего. Странная это была зима. Первый снег выпал только новогодней ночью. А в декабре на газонах зеленела трава, на пнях росли грибы, а клумбы пестрели «анютиными глазками». В сквере около роддома бурно лопались почки. И только низкое солнце, малиновый закат и бесподобные краски неба говорили о том, что приближается мой самый любимый праздник. Вместо снежных метелей по улицам неслись тучи песка, сквозь которые продирались горожане со связанными ёлками на плечах.

У нас с сыном была комната с выходом в общий коридор. За обеими стенами постоянно орали дети. Меня уже рвало от их бесконечных воплей, от рыданий юных мамаш, которые встречались под лестницами со своими Ромео. И от их скандалов с родителями, которые постоянно наезжали вразумлять беспутных дочерей.

«Фаршированными» сигаретами торговали прямо в приюте. Одна из уборщиц делала это под чутким руководством своего сына, сидящего в колонии. Расточая направо и налево карамельные улыбки и крестясь, эта тварь травила кормящих девчонок и их младенцев ради навара для своего быдлошкура. Самое главное, что администрация об этом знала, но вмешиваться не хотела.

Вся эта мерзость продолжалась до тех пор, пока не вмешался дядя – по моей наводке. Конечно, пришлось срочно меня оттуда вывозить – чтобы не почикали страдающие от ломок клиентки. Я очень обрадовалась освобождению, потому что уже была готова взорваться, как атомная бомба. Внутри меня шла реакция, которая в любой момент могла привести к катастрофе.

Но сначала я развлекалась тем, что эпатировала публику в коридоре. Той ранней и очень жаркой весной подолгу вертелась перед зеркалом. Нарочно вытягивала стринги из-за джинсов, а лямочки бюстгальтера – из-под топа. В то время демонстрация интимных деталей туалета уже вышла из моды. Но раньше я не могла делать это из-за «интересного положения» и теперь спешила наверстать упущенное.