– Вы поймали плескунов? Никто не пострадал?

– Мы набросили на них одеяла и стали их избивать, пока они не выкинули бутылки с кислотой из-под одеял, а затем мы схватили их самих.

– И тут им на помощь выскочили близнецы, – вставил я, – которые думали, что вы нападаете на мадам Жу.

– Да. Мы не знали, что они защищают мадам Жу. Это нас не интересовало. Нам нужны были плескуны. Мадам Жу убежала, мы не стали ее останавливать. Мы отделались от близнецов и схватили плескунов.

– Вы отделались от близнецов… навсегда?

– Да.

– Что вы сделали с ними?

– Мы их оставили там. Поэтому мне и нужно срочно уезжать, иншалла.

– Все, что у нас есть, в твоем распоряжении, – сказал я. – А почему ты решила, что я должен знать об этом?

– Мы отвезли плескунов в трущобы. Там живут четыре брата и двадцать четыре двоюродных брата и сестры́ той девушки, которую плескуны изуродовали. И сама эта девушка живет там среди людей, которые ее любят. Мы допросили плескунов. Нам нужно было составить список всех их жертв.

– Зачем?

– Чтобы впоследствии посетить их семьи, одну за другой, и сказать им, что эти двое мертвы и никто больше от их рук не пострадает. А затем посетить каждого из тех, кто дал плескунам это задание, и заставить их заплатить за тот ад, в который они ввергли несчастных, иншалла.

– Голубой Хиджаб, – сказала Карла, – мы только что познакомились, но я люблю тебя.

Голубой Хиджаб сжала руку Карлы и повернулась ко мне:

– Когда мы заставили плескунов говорить, то услышали в списке жертв и твое имя. Они выслеживали тебя по приказу этой мадам в черном, которая убежала. Я узнала у них, где ты живешь, и пришла предупредить о намерениях этой женщины.

Это било по мозгам, и очень сильно. В том числе и мысль о том, что плескунов теперь мучают те, кому они доставили столько страданий. Обо всем этом не хотелось думать.

– Спасибо за предупреждение, Голубой Хиджаб, – сказал я. – Ты сегодня вечером уезжаешь. Как мы можем тебе помочь?

– Мне самой ничего не надо, – ответила она. – К утру я должна быть уже далеко отсюда, но Анкит остается здесь, и это проблема. Мы не можем ехать вместе, потому что из-за неожиданного изменения планов только одного из нас можно переправить через границу нелегально. Я знаю, он потребует, чтобы первой ехала я, – и я так и должна сделать, но я боюсь оставлять его здесь.

– С ним ничего не случится, если он будет с нами.

– Да нет, – сказала она. – Я боюсь оставлять его из-за его дикого нрава.

Дикий нрав никак не вязался в моем представлении с дружелюбным и предупредительным ночным портье с аккуратными усиками, мастером по приготовлению коктейлей.

– Это у Анкита дикий нрав?

– Он очень способный агент, – сказала Голубой Хиджаб. – Один из лучших и наиболее опасных. Немногие остаются в наших рядах до седых волос. Но ему пора на покой. Он почти три года проработал ночным портье в отеле, где толкутся журналисты, которые любят выпить и поболтать. Но его теперь слишком хорошо знают. Это было его последнее задание. Предполагалось, что я сведу его с нашими людьми в Дели и они помогут ему устроиться там, но убийство двойников изменило наши планы.

– Он в розыске? – спросил я. – Может быть, спрятать его где-нибудь?

Она нахмурилась:

– С какой стати ему быть в розыске?

– Ну, из-за близнецов.

– Их пристрелила я сама с товарищами. Анкит тут абсолютно ни при чем.

– Близнецов не так-то легко было остановить. Ты застрелила их из этой маленькой игрушки?

– Нет, конечно. – Она достала маленький автоматический пистолет из кармана юбки и показала его мне на ладони. – Из этой штуки я стреляю только по мужу. Потому он его и выкрал.

– Но ты держала его в руке, когда мы встретились, – улыбнулся я.

– Это по другой причине, – сказала она, задумчиво глядя на пистолет.

– Можно посмотреть? – спросила Карла.

Голубой Хиджаб дала ей пистолет. Карла оглядела его, нашла место на своей ладони, где линия желания встречается с линией судьбы. Затем она медленно подняла глаза и встретилась взглядом со мной.

– Хорошая вещь, – сказала она. – Хочешь посмотреть мой?

– Конечно, – ответила Голубой Хиджаб. – Но оставь этот пистолет себе. Скоро я встречу моего Мехму, иншалла, и я знаю, что пистолет мне больше не понадобится ни на этот раз, ни потом. Мы поговорили, и все уладилось, альхамдулилла.

– Ты отдаешь этот пистолет мне? – спросила Карла, беря оружие.

– Да. Я хотела подарить его Шантараму, но теперь я познакомилась с тобой и думаю, что надо дать его тебе. Ты принимаешь мой подарок?

– Да, принимаю.

– Хорошо. Теперь я хочу посмотреть твое оружие.

У Карлы был матово-черный короткоствольный пятизарядный револьвер тридцать восьмого калибра. Она отогнула край ковра рядом с собой, вытащила револьвер, отщелкнула барабан, высыпала патроны себе на колени и снова защелкнула барабан.

– Не обижайся, – сказала она, передавая револьвер Голубому Хиджабу. – Просто спуск очень чувствительный, почти не требует усилия.

Голубой Хиджаб со знанием дела осмотрела оружие и вернула его Карле. Пока та снова заряжала револьвер, она с удовлетворением взвесила свой пистолет на ладони.

Несколько секунд они задумчиво смотрели на меня, держа свое оружие в руках. Вид у них при этом был какой-то странно-отрешенный. Я не имел представления, о чем они думали в этот момент, но видел перед собой саму женственность, готовую дать отпор, и тихо радовался, что эти две железные леди нашли друг друга.

– Голубой Хиджаб, – сказала Карла, помолчав, – позволь мне тоже сделать тебе подарок.

Она вытащила длинную булавку из волос, скрученных узлом на затылке, и волосы рассыпались по плечам, как черные лапы пантеры.

– Носи ее, когда будешь снимать хиджаб, – сказала она, отдавая булавку. – Но будь осторожна, держи ее только за камень. Спуск очень чувствительный.

Булавка была трубкой-распылителем. В медный ободок на тупом конце был вставлен маленький рубин.

Карла резко поднялась, вышла в свою комнату и вернулась с длинной узкой бутылкой из красного стекла. На свинчивающемся колпачке был изображен майяский узор.

– Кураре, – сказала Карла. – Я выиграла трубку и бутылку у одного антрополога, когда мы играли в слова.

– Ты выиграла их в скрэбл? – удивилась Голубой Хиджаб, держа трубку в одной руке и бутылку в другой.

– Ну да, в игру вроде скрэбла, – ответила Карла. – Раз в месяц, в полнолуние, я опускаю булавку в жидкость и держу ее там всю ночь, чтобы она наполнилась ядом. Только не забывай, носить ее надо осторожно. Я как-то поцарапалась и потом долго не могла уснуть.